Космофауна - 0. Зверь беглеца - Андрей Валерьевич Скоробогатов

непозволительно. Людей нет как два района деревни переселили так и посылать некого! Вот и поймал на свалке две собаки одну отправлю сейчас вторую съем если так и дальше будет продолжаться. Снабжения никакого никто не пришёл посыльный похоже сбежал сволочь! Консервы на исходе.

Теперь о задании. Камеры переместил как и сказали. Кварталы третьего и шестого сектора пустые. Депортируют последних московцев, немцев и татар. Одних казахов и бессарабцев оставляют ну и смешанные семьи оставляют. Увозят куда-то в центральный кластер Бессарабии уже миллиона полтора вывезли. Кто успевает на транспортниках бегут в Уральский Союз, в один сухогруз шестого класса тысяч двести набилось вместе с грузом, давка была — явное нарушение, надо передать. В доках интереснее. Видел как в деревню прибыл транспорт с парой тысяч солдат и катер кого-то из воевод бессарабских, чины не разглядел, посылаю фото'.

Посередине зашифрованного текста виднелась пара крохотных, два на два сантиметра фото — всё также напечатанных ручкой-принтером и состоящих из едва заметных ровных полосок. Роман вгляделся сам и сунул их под нос Семёну. На одном было лицо мужчины в роскошном расшитом плаще, на втором — нос катера с опознавательными знаками.

«Про нападение на Тюмень ты уже слышал мне пришло письмо. Так. Совет-то хоть уже занимается? Пока никто ничего не знает откуда приплыли. Говорят, что двигались по краю границы УСП и Бессарабии, вошли со стороны Орска Правобережного, но не верю я. Кстати, оттуда кто-то из коллег должен прийти, но у них беспорядки были потому их там больше нет. На семи возможных направлениях все звёзды включая коричневых были заняты патрулями УСП и Инспекции. Бессарабцы тоже всё контролируют. Не знаю чем я тут полезен ещё, жду двое суток и сам эвакуируюсь. Пришлите хоть кого-то уже с едой и информацией!»

Роман выразительно посмотрел на Семёна.

— Он же там действительно вторую собаку съест. А вдруг у них с этой шавкой — того? Семья и любовь? Не хорошо будет. Надо тебе собираться.

— Всё бы вам шуточки шутить. А на фото кто?

— Сейчас поищем.

Инспектор ещё раз поднёс фото к камере терминала, поставил фильтры «бессарабцы», «ныне живущие» и «известные» и запустил поиск соответствий по базе. Терминал пискнул и показал четырёх человек. Эстрадного певца и шоумена Станислава Киуреа, его старшего брата, менее известного архитектора, мэра макрорайона Львова Сергия Димитру и, наконец, воеводу-полковника Игната Ионеску. Роман открыл биографию последнего.

— Пятьдесят лет, военная операция против эскадры Челябинска, подавление мятежа в Астане, рейды во Внешнюю Монголию… Сейчас руководит депортациями. Слышал я о нём… Ещё пара тёмных делишек за ним. В общем, накормил я тебя плотно, прихватишь пару сухпайков и нырнёшь.

— А чего вы ему просто сосисок не скинете? — испугался Семён.

— Пробовали. Гриб не возьмёт. Плотоядник схарчит и грибу ничего не передаст. Собака, считай, умная, вот гриб и решает, что надо её разум сохранить и в соседнем плодовом теле воссоздать. А всё остальное проходит как амуниция.

Семён на миг задумался — а достаточно ли он умный, и не получится ли так, как с сосисками? Даже захотел на всякий случай спросить, но замотал головой. Раз он засомневался и понимает, что вопрос достаточно глупый, значит, разум есть. Да и проверку шлемом прошёл. Вместо этого спросил:

— Чего тогда вы кристаллы или другие носители между собой не таскаете? Бумага как в позапрошлом веке.

— Это даже не позапрошлый век. А почти тысячелетие назад. Кристаллы пробовали пересылать, там бывают ошибки при воссоздании, и не читается потом. И печатать их в полевых условиях долго. Видимо, принтоны, которые в грибе обитают, не заточены под двоичное кодирование. Пробовали многослойную плёнку, кубитовую память, флэш-память даже какую-то — никогда о них не слышал, ничего не подходит. Оптические диски, говорят, научились печатать, но у меня такой технологии нет. Да и то, структуру сохраняет, а электроны… В общем, только напечатанная бумага. Хорошо хоть шифровать и сжимать текст научились. Потому и электроники по минимуму передаём.

— А меня научите шифровать?

— Одевайся иди! — прикрикнул Роман. — Я тебе форму уже подготовил. С рюкзаком. В раздевалке лежит.

Семён послушался. Форма тёмно-зелёного цвета, отдалённо похожая на его сантехнический комбинезон, имела армирующую сетку и оттого облегала кожу не совсем идеально. Слегка жало в бёдрах.

— Это не страшно, — сказал Роман. — Главное, как выберешься и доберёшься до бункера — прицепи вот сюда и вот сюда — процессор, браслет и генератор голограммы. Ну и плащ интеграционный. Если вдруг никого не будет, поиск по дому должен помочь.

— Что значит — доберёшься? Там разве, это, такой же дядька с роботом не будет?

— Должен. В этом-то и твоё первое задание. Найти Викентия и перейти к нему в подчинение. Если его не съела та вторая собака. И если парк не снесли.

Роман достал с полки два небольших чёрных устройства и вставил в прорези на костюме. Показал пару функций — как вызывать меню, стрелять парализатором, включать оптический зум.

— С остальным разберёшься позже, — сказал он и отключил устройства. — Обучишься на месте.

Затем инспектор вызвал над столом карту Орска Левобережного. Колониальный посёлок опоясывал карликовую планету прерывистым остеклённым кольцом, то сужающимся, то расширяющимся. Инспектор покрутил планетоид, как крутят старинный глобус, и приблизил самую широкую часть кольца. Там, чуть севернее экватора виднелся большой парк, занимающий сотню квадратных километров. Ручей протекал через него от ледника, прилепившегося к внешней стенке колонии, до центрального широкого канала, ведущего в жилые районы под галереей.

— Вот тут гриб и бункер, — тыкнул Роман пальцем в край парка. — На опушке, недалеко от устья ручья. Здесь пустошь, здесь скала, за ним жилые кварталы. А вот тут, семьюдесятью километрами восточнее — главный порт и космический лифт на орбитальную стыковку. Здесь же Орден Правопорядка, районный отдел, сюда же должна причалить «Тавда». Это запасной вариант, если вдруг не получится вернуться через бункер. А вот тут… между ними, в подземке, в третьем секторе явочный пункт тайных орденов. По идее, там кто-то должен дежурить, хотя нам, схимникам, лучше и там не светиться. Последний вариант.

Инспектор показывал всё настолько быстро, что Семёну стало стыдно, что память так медленно всё запоминает. С другой стороны, создавалось впечатление, что он говорит всё это для отмазки, лишь бы создать видимость обучения. И это показалось странным.

— Я это… бессарабский плохо знаю, если вы чего вдруг. Трояк в школе