Железное золото - Пирс Браун

– Нет, – признаюсь я. – Но возможности множатся по мере их использования.

– Не надо мне тут цитировать Сунь-цзы[6] с таким видом, будто это твоя идея. «Помощью» может оказаться кто угодно. Даже сам треклятый Повелитель Праха.

– Это было бы благом для нас.

– Для тебя – возможно. А с меня твой крестный спустит шкуру заживо. – Он смотрит на корабли черных на сенсорах. – Она использовала твой клинок. У нее есть шрам?

Если я скажу «да», он не полетит к С-1392. Он попытается драться.

– Нет. Шрама нет, – говорю я. Потом во мне просыпается чувство вины. Мой мозг всегда был быстрее моей совести.

Наш корабль снова содрогается, на этот раз сильнее, и дисплеи показывают повреждение двигателя по правому борту. С каждым попаданием в корпус Кассий кривится. Ему больно видеть, как «Архимед» истекает кровью.

– Пошло все в шлак! – Он хватает Питу за плечо. – Пита, бери курс на астероид Эс – тысяча триста девяносто два. Увеличь мощность двигателей на пятнадцать процентов выше предельного значения. Если они расплавятся, плевать.

Находясь в состоянии синхронизации, Пита не отвечает, но корабль выполняет команду. Я сижу, а «Архимед» громыхает вокруг нас. Гравитация давит на мое тело – компенсаторы напрягаются от резкого ускорения и гонки «Архимеда» к астероиду. После нашего внезапного рывка черные отстают, но постепенно нагоняют нас.

Жребий брошен.

Пока Кассий готовит корабль к возможному абордажу – раздает членам спасенного экипажа оружие, – я возвращаюсь в медотсек к золотой. Не удастся ли получить от нее еще какую-нибудь информацию? Она все еще без сознания. Бросаю на нее быстрый взгляд и чувствую, что беспокоюсь о ней сильнее, чем просто о незнакомом человеке. Я бережно срезаю остатки ее одежды и начинаю очищать ее кожу от масла спиртовыми скрабами. Ради соблюдения приличий накрываю девушку одеялом. Когда я поднимаю голову, оказывается, что глаза золотой открыты и она, похоже, уже некоторое время смотрит на меня. Я чувствую, как мои щеки вспыхивают: вдруг она подумает, что я делаю нечто предосудительное? Но сейчас ее взгляд мягче, чем при нашей первой встрече. Не такой дикий. Она изучает клинок у меня на боку.

– Мы направляемся к астероиду, – вежливо поясняю я. – Ты сказала, что там есть помощь. Какая?

Она пытается что-то ответить, но еще слишком слаба, чтобы слова могли сорваться с ее губ.

– Не волнуйся, – говорю я, глядя на новый слой восстановителя, которым я прикрыл ее шрам, – береги силы. – Я кладу руку ей на плечо. – Мне нужно осмотреть твою рану. Можно?

Она едва заметно кивает. Я откидываю одеяло и изучаю воспаленную плоть. Мое прижигание было небрежным. Отыскиваю в шкафчике свежую повязку и возвращаюсь к ее ране. Когда я наношу дезинфицирующий крем, девушка вздрагивает. Чтобы успокоить ее, я цитирую одно из своих любимых стихотворений, которыми зачитывался в библиотеке матери:

В лазурь голубка белая взлетела,

Звенит восторг в серебряных крылах,

Так с крыльев отряхнула дольний прах

Твоя душа, покинувшая тело.

Она достигла светлого предела…[7]

Когда я заканчиваю декламировать строфу, девушка снова теряет сознание, и на этот раз я не беспокою ее. Все эти жизни были отданы ради нее. Прежде чем уйти, я размазываю масло по ее лицу, чтобы надежнее замаскировать восстановитель, покрывающий шрам, и надеюсь, что солгал Кассию не напрасно.

При полном форсаже нам удается преодолеть расстояние до астероида менее чем за два часа. Теперь кабина залита багровым светом предупредительных огней: наш последний двигатель перегревается. Инерция несет нас вперед, но аскоманы приближаются. Расстояние между нашими кораблями стремительно сокращается. Вскоре они обмотают нас магнитными буксировочными лучами и прожгут наш корпус. Мы сидим в молчании. Пита теперь не синхронизирована с кораблем. Наши орудия – исковерканный металлолом. Щитов нет.

Весь корабль вибрирует – самый крупный из вражеских корветов сбрасывает нам на корпус буксировочный луч и тормозит нас. Кассий разворачивает лезвие-хлыст, я берусь за свое. Моя ладонь мокра от пота. Грудь сдавлена, в пересохшем рту привкус мела. Я сижу, скрестив ноги, на полу в безмолвной медитации, позволяя страху течь в меня, чтобы я мог овладеть им, когда его причина прожжет наш корпус и ворвется в коридоры.

Кассий поворачивается ко мне, затягивая винты на латных перчатках своих импульсных доспехов. Мы оба отказались от неуклюжих скафандров в пользу импульсных нагрудников и перчаток.

– Мы встретим их у двери. Я хочу, чтобы ты стоял за мной. В коридорах слишком тесно, чтобы мы могли драться плечом к плечу. Если я погибну, позаботься, чтобы тебя не взяли живым. – Он смотрит на Питу. – Я думал об этом с тех пор, как… – Он обрывает фразу, не договорив.

Проследив за взглядом Кассия, я обнаруживаю, что он устремлен на радарный сенсорный дисплей. Изображение искажается. Пиксели дисплея распадаются на пляшущий сине-черный узор помех.

Пита щурится:

– Кто-то глушит навигационные приборы.

– Это не могут быть аскоманы, – говорю я. – У них недостаточно технологий, чтобы заглушить наше оборудование.

– А кто тогда? – спрашивает Пита.

– Ч-черт… – бормочет Кассий. – Черт побери!

Я смотрю вслед за ним в иллюминатор на большой, безобидный на вид астероид в отдалении. С-1392. Пита увеличивает изображение на визуальном дисплее. Половина астероида окутана тенями. Поверхность грязно-белая, жемчужная, изрытая кратерами от ударов. Тени шевелятся. Что-то движется в темноте, стремительно выбираясь наружу из недр астероида. Оно выходит в космос, словно извивающийся черный угорь из темной морской пещеры, жемчужные глаза угрожающе сверкают. Но угорь этот – не из плоти и крови. Он сделан из металла, выкрашен в черный цвет, и на боках его изображен трехглавый электрический дракон.

Это военный корабль.

В этом пустынном пространстве, где больше десятилетия не летал ни один военный корабль, к нам мчится первоклассный разрушитель. Километр триста метров длиной, битком набитый оружием и защитой высокого уровня. А по сторонам от него – два эсминца незнакомой модели. Из их ангаров появляются три эскадрильи странных истребителей, похожих на глубоководных ужасных тварей.

Они преодолевают расстояние между нами за полминуты и беззвучно проносятся мимо – шинковать аскоманские корабли, не утруждая себя формальностью радиопередачи. Эскадрильи истребителей несут элегантную смерть – хлещут по аскоманам огнем рельсотронов и плюются ракетами, беззвучно раскалывающими искореженные взрывами корпуса пиратов, пока все аскоманские корабли не испускают кислород и не разваливаются на части, отплывая мертвыми и безмолвными в вечность космоса. Бой длится меньше минуты.

Обломки стучат по нашему корпусу.

– Что это было? – Голос Питы дрожит.

Мигающий красный огонек коммуникатора сообщает о входящей прямой