Школа на краю пустыни - Amazerak

На обратном пути я обдумал наш разговор. Оказывается, здесь не одна, а минимум, две банды. Якут, конечно, уверял, что его группировка ничем незаконным не промышляет, но кто знает, как на самом деле обстоят дела?

В пятницу строевая подготовка по расписанию была перед обедом. Марширование по плацу меня раздражало, особенно когда его ставили вместо реально полезных занятий. Но зато на перерыве я снова встретил Соню. Она стояла рядом с толпой первокурсниц и общалась с подругами. Я поспешил к ней.

Девчонки одарили меня улыбками и поздоровались. Мы с Соней отошли подальше.

— Ты всё ходишь в зал, да? — произнесла Соня. — А у меня не получается. Позавчера было дежурство, вчера пришлось приглядывать за моим отделением. Надеюсь, сегодня удастся вырваться.

— А сегодня у меня не получится. Тоже дежурство.

— Ну значит, в другой раз. У вас, кстати, завтра будет марш-бросок?

— Да без понятия. Не слышал ничего про это.

— Говорят, будет у всего первого курса.

— Ну раз так, то завтра и увидимся где-нибудь на привале. Хорошо?

— Ладно. Договорились.

Свистки унтеров возвестили об окончании перерыва, и мне пришлось идти в свою роту.

Про завтрашний марш-бросок я действительно ничего не слышал до разговора с Соней. Но на вечернем построении старшина всем об этом сообщил.

— Завтра особенный день, господа курсанты, — сказал он. — Вам предстоит пеший марш-бросок. Расстояние — сущие пустяки, всего пятьдесят километров. Поэтому готовьтесь. Что? Не привыкли ножками топать? Это поправимо. Завтра чтоб были все в полевой форме на построении. Как обычно, полвосьмого. Старший унтер-офицер Репнин отвечает за подготовку вещей и провизии. На этом всё. Рота — разойдись!

Репнин выцепил пятёрку бедолаг, чтобы собирать снаряжение, а все остальные отправились готовиться ко сну. Я ещё никогда не проходил за день пятьдесят километров. Наверное, не такое уж простое занятие. С другой стороны, если энергии много, любые физические нагрузки становятся в разы легче.

Утром, сразу после построения, нам выдали ранцы, подсумки и боевое оружие, и вывели из общежития. Полевая форма отличалась тем, что она была полностью покрашена в цвет хаки, в том числе ботинки с высокими берцами. Китель же казался посвободнее и не имел дурацкого стоячего воротничка.

Снаряжение было стандартным за исключением того, что нам не выдали патроны. Оружие — обычные автоматы Калачова. Нас пока научили только разбирать и собирать их. Стрелять ещё не давали. У офицеров при себе имелись модуляционные винтовки, но нам такие не доверили.

Перед общежитием собрались все: капитан, поручик, старшина и унтер-офицеры. Были и офицеры из других рот. Возглавлял марш-бросок какой-то подполковник.

Наконец, все построились, унтер-офицеры проверили наше снаряжение, затем прозвучала команда «налево», роты повернулись и одна за другой двинулись с места. Через главные ворота стройные ряды курсантов покинули территорию спецшколы.

— Вперёд, живее, не проснулись, что ли, салаги дохлые? — подбадривал нас старший унтер-офицер.

А я шагал и думал: ну вот, целый день придётся тратить на то, чтобы пилить по пустыне в никуда, а потом — обратно. Очередное бесполезное занятие. С другой стороны, прогуляться — не такая уж и проблема. В прошлые выходные я сутки по Солнечному бегал — хоть бы хрен. А сейчас — автомат на груди и ранец за спиной, но они меня ни капли не обременяли.

Подразделение добралось до перекрёстка, но не свернуло на автомобильную дорогу, а потопало дальше по грунтовке, что вела к самому горизонту.

— Ну, сейчас прямо к иным припрёмся, — шутил Серёга.

— Не гони, мы в другом направлении идём, — проворчал Никита.

— Зачем вообще нам ходить пешком, если есть машины? — поинтересовался Миха.

— Это чтобы мы все за…ались, — сказал Серёга.

— А зачем?

— А чтобы ты спросил.

— Да?

— Борода!

Я молчал. Настроение было не такое, чтобы болтать. Брёл по сырой после ночного дождя земле, а иной снова забивал эфир, требуя поглотить энергию. «Да заткнись ты уже, — велел я ему. — Задолбал балаболить». И он, что удивительно, заткнулся.

Топали час, затем — привал. Уселись в круг на походные коврики, достали сухпайки. За едой я всё думал, не сбегать ли повидаться с Соней? Женские роты шли, кажется, последними, но я их отсюда не видел. Пока размышлял, привал закончился, надо было переться дальше.

Мы шагали по мёртвой серой земле. Рваными тучами нависало небо над нашими головами. Оазис остался позади, впереди — лишь пустыня да заброшенные постройки. Постепенно разговоры стихли, и только топот сотен армейских ботинок нарушал тишину.

Пустыня очень быстро начала мозолить мне глаза. Гадское место. Почти ничего не растёт. Но не из-за засушливого климата — с дождями тут был полный порядок — а из-за какого-то воздействия, которое выбросы оказывают на почву. Я слышал, не так давно, годах в семидесятых, учёные изобрели способ «оживлять» землю, но в этой жопе империи всё равно никто ничем подобным заниматься не станет.

Промежуточных привалов не делали — считалось, что каждый, у кого есть энергия, должен выдержать такую нагрузку. Поэтому топали до самого обеда без остановки.

Ребята, кто послабее, уже начали уставать. Я же, если и уставал, то лишь от окружающего однообразия.

Обеденный привал оказался долгий, и я решил сходить проведать Соню.

— Господин старший унтер-офицер, разрешите отлучиться, — попросил я Гаврюшина.

— Куда? — удивился тот.

— С приятелем из другой роты парой слов перекинуться.

— Давай, быстро. Чтоб через двадцать минут вернулся. Опоздаешь — за весь взвод амуницию потащишь.

— Есть, — я вскочил с места и быстро зашагал в конец колонны, где плелись девчонки.

Идти оказалось не так уж и далеко. Очень скоро я обнаружил курсанток, сидящих повзводно и обедающих. Я шёл вдоль дороги и искал взглядом знакомые лица, как вдруг прямо перед собой увидел одно из них, но вовсе не то, какое ожидал. Путь мне преградила унтер-офицерша из роты Сони — как раз та самая, которая поймала меня, Серёгу и Никиту в столовой женского общежития.

— Ты чего здесь забыл курсант? — унтер-офицерша встала передо мной, скрестив руки на груди. — Здесь не твоя рота. Марш в расположение.

У меня внутри моментально вспыхнула злость. Возможно, это были мои эмоции, иной опять бесился. Прежде я такой вспыльчивости у себя не наблюдал. Наверное, разумнее было уйти, но какого хрена эта… барышня мне постоянно мешает? Нет уж, пусть утрётся.

— А какая разница? — произнёс я с показной невозмутимостью. — Уставом не запрещено по пустыне ходить.

Глава 14

— Совсем охренел, шуруп?! — унтер-офицерша вылупилась на меня своими большими и, надо сказать, довольно красивыми карими глазами. — Тебя кто так разговаривать научил? На вопрос