Провальный план (СИ) - Сейтимбетов Самат Айдосович

— Они думали, что ты их познакомишь с Громоптахом и они смогут стать его учениками, - пояснил Бран.

Прежде чем Минт успел бы разораться заново, Бран добавил коротко:

– И это самцы.

Минт так и замер с раскрытым ртом, покраснел, замахал руками, словно отгонял комаров, затем плюхнулся на землю.

— Еще один пример жестокой правды, выводящей из строя живых, - хихикнула Марена. – Дед, так ты много языков знаешь?

— Не столько, как в моем фальшивом Статусе с Лингвистом 85-го уровня, - Нимрод кивнул, мол, он сам его видел, - но дюжину основных знаю, еще на паре дюжин вполне смогу объясниться и уж точно обругать. Ругательства, еда, кров и предложение спариться – основы языка, которые как-то сами учатся в первую очередь.

— А общего недостаточно?

— Вот он, яркий пример достаточности общего, - усмехнулся Бран, указывая на Минта.

— Ничего! – огрызнулся тот, быстро приходя в себя. – У меня есть умения и способности! О да! Я смогу изъясняться без слов, только музыкой! О да, я составлю такую песню, которая будет поражать женщин в самое сердце! Без слов!

— Это возможно? – насторожилась Марена, даже придвинулась чуть ближе.

— Конечно, - ответил Бран.

Минт подбоченился, выпятил грудь, похоже, уже забыв про свою неудачу с авианами.

— Поэтому соглашайся на женитьбу прямо сейчас!

— Ты забываешь кое о чем, - сказал Бран, подмигивая Марене. – Тогда я стану твоим дедом и если ты обидишь мою внучку, начнешь там гулять налево или еще что, то вот.

Он сжал кулак, демонстративно делая его прозрачным. Авианов поблизости не было, насмотрелись на чужаков и разлетелись, да и устроено их зрение было чуть иначе. Неважно. Как только Громоптах раздаст указания, напишет письма другим героям, может, поговорит с кем-то из доверенных авианов из Гнезда Мудрых, то он сразу вернется и проводит их в подземелья.

А потом они покинут горы Авиаты и устремятся дальше.

— А я составлю такую песню, что она и тебя, дед, проймет! – продолжал хорохориться Минт.

— Обольститель тоже так думал, - с прорвавшейся горечью в голосе ответил Бран. – И выбрось эту песню из головы, живые очень не любят, когда им дурят головы. Найдется кто-то, со щитами, с Особенностью, с артефактами, кого твоя песня не возьмет и против тебя выступят герои.

— Если его песня будет брать всех, - заговорила Марена фальшиво-невинным голоском, - то значит, его будут любить не только женщины, но и мужчины, да?

— Особенно старики, - добавил Нимрод неожиданно, - у кого защиты от возрастной деградации ослабли. Готов поклясться, у авианов много стариков.

— Да, - подтвердил Бран, думая о своем, - сидят по гнездам, присматривают за птенцами, а также…

— Да меня сейчас стошнит! Фу-у-у-у!!! – вскочил на ноги Минт. – Я же Бард, у меня богатое воображение!

Он гневно удалился прямо на берег озера, долго там умывался холодной озерной водой, затем начал напевать, подбирая слова, при этом взмахивал рукой, словно собирался начать танцевать.

— А как оно вообще у авианов устроено? – поинтересовался Нимрод. – Вот в Таркенте жила община авианов, они подчинялись Авиате?

Вот откуда познания в птичьем, подумал Бран, глядя на Нимрода. Те жили неподалеку, возможно, контактировали с Платой, даже прилетали в ее поместье. Дрессированные и одомашненные орлы это прекрасно, но им могли потребоваться и какие-то укрощенные монстры.

— Авианы устроены противоречиво, - объяснил Бран. – Им подходит не каждое место, нужна чистая мана высот, а стало быть, нужны горы. Когда-то они даже пытались селиться в драконьих горах, но быстро бросили. Селятся общинами, вроде табунов у кентавров или кочевий у орков и так же, как кочевники, не спешат строить дома, ограничиваясь гнездами. Малость и разобщенность общин компенсируется тем, что дороги им не нужны, они – хозяева неба и мана высот их не беспокоит, ну и на их вершины, как правило, просто так армию не проведешь. Тем не менее, авианы в массе своей миролюбивы, возможно, потому что их общинам, как правило, приходится жить в симбиозе с теми, кто населяет подножия гор. Но встречаются и воинственные авианы, вроде Трентора. И, несмотря на разобщенность, а может как раз из-за нее, авианы всех стран крепко поддерживают друг друга. Нападая на общину, будь готов к тому, что туда слетятся авианы со всего мира, забыв о миролюбии, и забросают камнями в отместку. И это очень хорошо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Почему? – машинально спросила Марена и тут же просияла. – Община в Таркенте!

— Да, ради нее когда-то маги подняли скалу, что называется, выше облаков. Королевский дворец и столица получили надежных союзников и охранников, но как авианы поведут себя теперь? В силу своих высотных особенностей, они вдвойне нетерпимы к подземной мане и потому отношения у авианов с подземельями тоже противоречивые.

Бран неожиданно поймал себя на странном ощущении, что ему нравится вот так сидеть и объяснять. Словно в старые времена.

— Они там слабее и их подвижность ограничена, а ведь полеты как раз главная сила авианов. При том, что они миролюбивы и не любят лезть в драки, ничто не мешает им, прихватив несколько камней, скинуть их вам на головы. На вершинах не слишком много еды, но зато хватает камней и те, кто живут у подножия гор, тоже быстро понимают, что лучше жить в мире. При этом те, кто ощущает в себе воинственный настрой, кто хочет путешествовать и сражаться, специально ходят в подземелья, приучают себя ко всему. Вначале к мане у земли, затем к подземной, учатся сражаться в замкнутых пространствах, ну и так далее, сами можете представить, какую пользу можно извлечь из такого преодоления своих слабостей.

Нимрод кивнул, Марена сидела с задумчивым видом, чуть постукивая по черепашьему панцирю.

— То есть мне стоит развивать Моростона так, чтобы он преодолевал слабости?

— Тебе стоит подумать над вторым Питомцем, желательно летающим, чтобы он дополнял группу разведкой и желательно крупным, чтобы ты могла на нем летать, - подумав, ответил Бран.

— Второй питомец?! Да у меня из-за Моростона и так все внутри болит каждый день! Когда нас тащило под водой, я словно сама ощущала все удары!

— Профессия Эмпата нелегка, - согласился Бран, - так как она дает немалые преимущества. А где преимущества, там и недостатки, так уж устроен мир.

— Таким его устроили боги, - неожиданно поправил его Нимрод.

Бран лишь пожал плечами, не желая устраивать пустой спор. Ему самому больше импонировала версия, что боги когда-то были обычными живыми, которые сумели заполучить бессмертие или набрали за свою жизнь достаточно уровней, чтобы обойти возрастную деградацию. Соответственно, они не теряли атрибутов и продолжали подниматься по уровням, пока не ушли в совсем уж заоблачные выси – буквально, ибо где-то там невероятно высоко и располагались обиталища богов. Поклонение им и принесение жертв поддерживали богов, а когда вера слабела, слабели и боги и у них все-таки начинали падать атрибуты.

Возможных соперников-героев боги заранее сманивали на свою сторону и тем самым устраняли.

— Нет, - решила тем временем Марена, - пусть вначале Моростон подрастет! Станет таким прочным и могучим, что сможет позаботиться о себе сам! Но как его тогда возить? Магический карман и без того уже за пределами безопасного, его же раздавит. Подрасти самой, чтобы никто не сумел разрушить? Поселиться отдельно и жить, никуда не уезжая? Но как же моя профессия паладина?

Марена сложила руки перед грудью, прикрыла глаза, похоже, перейдя к вознесению молитвы Эммиде. Бран и Нимрод сидели молча, думая каждый о своем. Затем вернулись Гатар и Ираниэль, вместе и тоже уселись молча, лишь кидая на Брана исполненные смешанных чувств взгляды. На вид темной эльфийки подтянулся и Минт, но снова завести свои песни не успел.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В небесах прогремел гром.

Трентор почти упал с небес, затормозил в последнюю секунду, обдав всех ветром и запахом немытых лап.

— Вы все здесь, отлично! – заявил он. – Готовы к новым сражениям?