Роман Юров - Чужие крылья-3

Застучали пушки, трасса прошла немного ниже и он чуть довернул. Увидел, как блеснула звездочка попадания на левом крыле у мотора и дал правую ногу. Немецкая машина промелькнула совсем рядом, едва не зацепив, Виктор навалился на ручку, уходя от столкновения, успел увидеть, как последние снаряды взрываются в кабине "Хейнкеля", как окутывается дымом его мотор и винт превращается в серый диск, замедляясь...

Довольный собой, Саблин потянул на горку, обернулся, и губы непроизвольно растянулись в ухмылке. Атакованный им бомбардировщик горел, выплевывая длинный язык пламени из левого крыла и все сильнее кренился на битое крыло. Остальные "Хейнкели" разворачивались, не доходя до цели, и за одним из них тянулся шлейф дыма. Атака оказалась очень удачной, но нужно было закрепить успех. Он довернул, оставляя вражеские машины слева внизу и выбирая очередную жертву...

- Дед! - в разноголосицу эфира пробился голос Ларина, - Дед, худой на хвосте.

Виктор завертел головой, потом догадался дать ногу, и тут что-то громко щелкнуло, кто-то сильно дернул его за волосы, а на голову словно каплями кипящего масла. Он отработал ручкой, сваливая машину в бочку, по лицу мазнуло холодом сквозняка, и Виктор увидел в приборной доске, чуть ниже указателя оборотов дыру. Справа выше мелькнула тень и вверх, оставляя позади черный выхлоп форсируемого мотора, выскочил "Мессер". Истребитель прошел так близко, что Саблин успел разглядеть на его борту черный, в белой окантовке сдвоенный треугольник и изукрашенный отметками о победах хвост. Он засмотрелся на этого "Мессера, потом вдруг вспомнил про его ведомого и снова навалился на ручку, уклоняясь. Сердце ухнуло куда-то вниз, и Виктор подумал, что если сейчас его почему-то не убьют, то пить накануне полетов он не будет никогда.

Ведомый проскочил слева ниже, ему, судя по всему, было не до атак - сзади, поливая из пушек, гнались Ларин с Камошней. Другая пара "Мессеров" дралась с парой Кота, и это значило, что он, возможно, поживет. Самолет вроде был цел, только заднее бронестекло оказалось пробитым и сияло белым крошевом. Противно саднила шея и голова.

- Двадцать второй, принимай командование. Я подбит.

Бомбардировщики уже разворачивались, удирая, дымный немного приотстал, переместившись из головы строя к хвосту. Далеко слева набирала высоту четверка "Мессеров", подбивший его истребитель тоже тянул вверх.

- Двадцать шестой, бьем бомбардировщики! Замыкающего... - приказал он ведомому и он опасливо поглядел на верхнего "Мессера". Увидев, что тот пока не атакует, довернул, заходя на отстающую машину. Голову по-прежнему саднило, пот, щипая, заливал глаза. Виктор попробовал смахнуть его рукой, но не получилось, зато увидел на перчатке кровь. Желание атаковать бомбардировщика растворилось, но он все-таки издалека обстрелял поврежденную машину, и сразу потянул наверх. Огонь Кольки оказался точнее - ведомый бил метров с пятидесяти, разбив "Хейнкелю" второй мотор.

Потом бой быстро закончился. Мессера куда-то исчезли, бомбардировщики тоже и Виктор пошел на посадку. Кровь заливала глаза все сильнее, он пытался вытирать, но все больше размазывал. На полосу он плюхнулся с большим перелетом, вдобавок отказали тормоза, и Саблин едва не разбил машину, выкатившись за пределы аэродрома. Сдвижную часть фонаря заклинило, и как он не бился, открыть и вылезти из самолета не получалось. Потом набежала толпа техников, фонарь разбили, Виктора, словно пробку выдернули из кабины и куда-то потащили. Вдруг оказалось, что он сидит на земле, Синицын, с сосредоточенно-деловым видом ковыряется у него в голове, а вокруг белеют любопытные лица. Перепуганная Таня, Палыч с трясущимися руками, Рябченко, в глазах которого был испуг, а с физиономии до сих пор не сошла глупая ухмылка.

- Чего собрались? - Синицын, наконец, прекратил осмотр и Виктор увидел, что руки у врача перепачканы кровью. - Помогите отнести товарища командира в машину. Давайте, пошевеливайтесь...

Уже после, когда Саблина затащили в свежеустановленную палатку медпункта и стали обрабатывать голову, врач захихикал:

- Хорошо, Витька, быть тупым. Тебе в голову бронебойный снаряд попал. Нормального человека сразу бы убило, а у тебя он кость не пробил.

- А ты и рад, коновал, - огрызнулся Саблин. - Чего там? Рассказывай...

Ну, - нахмурил куцые брови Синицын, - вообще-то ерунда. Крошкой бронестекла тебя нашпиговало. Пуля броню пробила и рядом с головой прошла, а вот осколки достали. Шлемофон помог - сам в лоскуты превратился, а скальп тебе сохранил. А теперь терпи, буду осколки вынимать...

...Голову словно нафаршировали болью. Больно было смотреть, больно было говорить, даже думать было больно. Виктор маялся, бродя среди тесных стен превращенного в летное общежитие деревенского дома. Спать не получалось, а идти на аэродром, и заняться хоть каким полезным делом не было сил. Оставалось слоняться по комнате или сидеть на нарах, дожидаясь, когда же летчики вернутся из аэродрома. Потом зашел Иванов, с заговорщицким видом потащил на улицу

- Заварилась каша...

- Чего случилось? - хмуро буркнул Виктор. - Сбили кого? А то я не в курсе, как из кабины достали, так только одного Синицына и видел.

- Снова Абрамова срубили, выпрыгнул. Острякова твоего подбили, он на вынужденную сел, не дотянул километр до полосы. Ну и так, в машинах дырок много. Одно хорошо - все живы здоровы. Кстати, с тебя причитается...

- Это еще за что?

- Везет тебе, Витька, на начальство, - Иван притворно вздохнул. - Вы только улетели, как Хрюкин прибыл. Никто его даже и не ждал. Пока рапорта, пока то да се, немцы являются: целая толпа - бортов пятьдесят и давай разворачиваться на виду аэродрома. У нас столбняк натуральный, ВНОС молчит, будто их и нету, зенитчики бегают будто их кипятком кто ошпарил, но, сволочи такие, не стреляют. Комдива так переклинило, что он даже заикаться перестал.

- Охренеть.

- Ага. Слушай дальше. Срочно взлетать, а у гвардейцев, на кобрах, бензина нет. Они утром пустые прилетели, а БАО им так ничего и не подвезло. В общем, только мы и смогли подняться: сперва дежурное звено взлетело, потом еще восьмерка. "Мессеров" над головой штук двадцать, как стали давить... Твоя группа помогла, хорошо и главное вовремя врезали - немцы как увидели горящего "Хейнкеля", так сразу драться расхотели. Деревню только раздолбали сильно, но танкисты вроде еще утром оттуда уехали, так что обошлось. Комдиву от Хрюкина досталось на орехи, ну и нашему, Шубину, тоже перепало за компанию. Зато про тебя генерал вспомнил, Саблина, говорит, сразу видно по почерку. Чтобы, говорит, уже сегодня представление было...

- Тю, - удивился Виктор. По его мнению, бой был неудачным, он своей группой практически не руководил и вообще чудом остался жив.

- Кстати, - усмехнулся Иванов, - сейчас вот рассказали... Наши эфир немецкий прослушивали, во время боя, Так их летчик хвастался, что сбил своего двухсотого и двести первого... Сильны они заливать...

- Ни хрена себе! - снова удивился Саблин. - Это не он мне шкуру попортил? От с-сука...

- Хрен его знает, - Иван пожал плечами, - там "Мессеров" как мух было. Я так понял, этот летчик в верхней четверке был, так что запросто... Я к тебе по делу вообще, - он понизил голос, - выручай

- Чего случилось?

- Тут к нам филармония с концертом заявилась. Они вчера у танкистов стояли, которых сегодня бомбили, а завтра сюда. Я их видел, там такие девки..., - Иванов причмокнул от удовольствия, - персик, а не девки.

- Ну а я-то тут причем? - непонимающе спросил Виктор. - Ты вроде без меня справлялся и довольно успешно...

- У тебя вид героический, пораненый, - Иванов говорил сладким голосом змея-искусителя, - в повязке, с орденами, да еще к званию Героя представленный. Если мы туда вдвоем пойдем, все бабы наши будут.

- А один не справишься?

- Иди ты... - усмехнулся Иван, - Ты слушай лучше. ... Там девки просто огонь. Они танкистам концерт давали. Танцевали - глаз оторвать невозможно. Как крутанутся - юбка выше ушей, а под ней такие ножки, - он плотоядно облизнулся. - У наших девок рядом не лежало, я тебе говорю...

- Вань, чего ты меня за советскую власть агитируешь и сказками кормишь? От меня чего надо?

- Я к ним уже пытался сунуться, отшили. - Иванов поник. - Но тут штука такая... когда сегодня бомбили, им тоже досталось - перепугались знатно. А потом, прямо рядом с их табором, сбитый "Хейнкель" упал, ну и сарафанное радио растрезвонило, что сбил его летчик-герой Витя Саблин.

- Решил на моем горбу в... рай въехать? - Виктор засмеялся и сразу скривился от боли. - Хреновое время, ты Ваня выбрал, я сейчас могу им разве что смерть героя изобразить.

- Да ладно тебе цену набивать. Посидишь, поулыбаешься, может, познакомишься с кем-нибудь... Поехали! Я даже увольнительную на двоих у Шубина выбил. Давай, когда еще акрисулек помять удастся? Или тебя уже на девок не тянет?

- Все тянет, - буркнул Саблин, - только мне не до этого сейчас. Голову будто свинцом залили. Раскаленным...