Штурм - Андрей Алексеевич Панченко

— светло-серая плоскость, разбрызганная чёрными пятнами камней. Выше — тёмно-зелёная лента и светлая полоса песка. Дальше — силуэты. Низкие, вытянутые острова, один за другим, как стая китов, застывшая на якоре.

Архипелаг.

— План такой, — сказал я. — Выход по одному. Никаких героизмов. Кира — первая, мы прикрываем, затем Баха, я, Замыкающий — Заг. На берег — сразу в тень, под камень. Проверяем воздух и находим укрытие. Общая связь — только текстом. Пошли.

Кира исчезла в белой пыли. Пятнадцать секунд — и её метка вспыхнула на песке: «Чисто». Баха протиснулся следом; я видел, как его контейнеры едва не заклинило между зубцами, но он развернул корпус и вышел красиво, позволив накатившей волне помочь себе с грузом. Я — третьим. Волна ухватила меня за плечи, швырнула в бок, я зацепился за каменную кромку, упёрся коленом и, когда вода пошла на спад, боком скользнул вперёд. Песок встретил мягко. Я перекатился и ушёл под чёрный выступ. Заг вывалился последним — на полкорпуса выше, чем надо, — и тут же поправил себя, позволив гребню сорвать его на нужную линию.

Мы лежали, вжимаемся в камень, как зверьё, в командирском канале и через сканеры я слышал всё: тяжёлое дыхание Бахи, сопение Зага, гул прибоя.

— Воздух, — сказал я. — Проба по протоколу «три».

Скафандр выплюнул тонкий щуп, втянули и прогнал образец. На визор легли параметры. Кислород — меньше нормы, но терпимо. Азот — нормальный. Токсины — в пределах по справочнику, который мы составили для Мидгарда. Биопыль — да, есть. Микробы — есть. Мой имплантат, к которому была подключена медицинская база, мягко подсветил рекомендации: сорбент, иммуномодулятор, наблюдение. Жить можно. Я откинул щиток шлема на два пальца — ровно настолько, чтобы глотнуть. Запах ударил неожиданно: йод, металл, мокрый камень и что-то сладкое, травяное.

— Хорошо, что у нас есть лабораторный кролик, с фамилией Найдёнов — Тут же не удержалась Кира от критики моих действий — Который всё проверяет на себе. Можно было Бахе шлем открыть, его не жалко.

— Разговорчики в строю! — Ответил я, окончательно окидывая визор — Только у меня есть медицинская база, а имплантату не нужно ни к кому подключаться, чтобы провести диагностику организма, так что сделано это из соображений экономии заряда батарей. И спасибо, что лабораторной крысой не обозвала. Дышать тут можно, не помрём, отключаем у скафандров систему подачи газовоздушной смеси, вообще всё кроме приводов.

— А карантин? — Удивился Заг, не спеша выполнять команду.

— До прилёта «Звезды» два дня, если она не задержится, что вполне возможно — ответил я — У тебя тринадцать процентов заряда, ты глотнёшь этот воздух по любому, хоть сейчас, хот через сутки. Так что не тяни кота за подробности, никто жить вечно не будет, и ты не исключение.

— Красота, — сказала Кира, вдыхая полной грудью воздух Мидрагда. — Если бы не все остальные «если».

— Встаём, — ответил я. — Вдоль камней, вглубь. Нам нужна тень и крыша.

Мы шли по полосе мокрого песка, оставляя глубокие следы от ребристых подошв. Дальше начинался вал гальки, выше — чёрные, как уголь, плиты, накрытые с одной стороны нависающим козырьком. Я выбрал расщелину, в которую входил только один человек, и протиснулся внутрь. Пахло сыростью и серой. Под ногами было сухо. В потолке — щель, через которую капала тонкая струйка.

— Наша база, — сказал я, оглядевшись по сторонам. — На ближайшие сутки, надеясь нас тут никто не найдёт.

Глава 16

Мы скинули контейнеры. Заг ушёл наружу, выставлять «усики» — пассивные датчики на монолинии, растянутые поперёк входа и второго запасного выхода, что вёл на каменную террасу выше. Кира полезла на козырёк, проверять обзор и рисовать в шлеме карту секторов обстрела. Баха сел на корточки и аккуратно, как ювелир, стал потрошить свой рюкзак и один из контейнеров.

— Что можешь дать по энергии? — спросил я, не особо надеясь.

— Волна, — ответил он, не поднимая головы. — У нас есть передатчик, индукционные катушки и два сервопривода от манипулятора. Нам нужен поплавок, магниты и крепление. Я могу сделать «трясучку» — маятник, который будет мотать катушку туда-сюда. Немного, но на поддержание каналов связи, тепла и один короткий «крик вверх» в сутки — хватит.

— Сколько «не много»?

— Десять-пятнадцать ватт на пике, в среднем — меньше. Если повезёт с резонансом.

— Делай.

Это крохи. Даже один скафандр зарядить за сутки на десятую часть не сможем, но это хоть что-то.

Он кивнул. Через тридцать минут у входа уже лежал странный набор: обрезанная крышка контейнера — поплавок, внутрь — два магнита из привода, вокруг — катушка, снятая с передатчика ближней связи. Трос из монолинии, амортизатор из демпфера коленного узла. В качестве накопителя энергии установили инженерный рюкзак. Примитивная, но рабочая волновая машинка. Мы втроём, под прикрытием Зага, вытащили её на линию прибоя, закопали крепление в песок, поставили хомуты. Волна взяла её сразу — поплавок вздрогнул, катушка зажужжала, на визоре Бахи вспыхнула крошечная зелёная точка: ток пошёл.

— Качает, — сказал он, гладя корпус катушки ладонью. — Фигня полная конечно, но хоть что-то.

К вечеру (если это можно так назвать: местное светило здесь ходит как хочет) мы обустроились окончательно. Я разрешил находится только в укрытии. Скафандры — на пассив и тихий подогрев. Излучатели были нацелены на все входы и выходы из нашего укрытия. Мой смотрел в сторону океана, Кирин — вверх, а орудие Зага нацелилось в расщелину, ведущую в глубь острова. Орудия стояли на автоматике, но с порогом срабатывания, чтобы не тратить заряд на любую пролетающую мошкару.

Я сел у стены и набрал короткое сообщение, поставив его в очередь на передачу: «Архипелаг. Координаты подправлены. Укрытие найдено. Ведём сбор энергии. Связь — по готовности». Потом посмотрел на всех.

— Распорядок: два часа сна, час смены, потом меняемся по кругу. Еду экономим — в день одна порция геля. Вода — по норме. Из аптечек пока пользуемся только сорбентом и иммуномодуляторами. Сейчас отдыхаем, а на закате сходим на разведку, потом ночью из укрытия никто не выходит. Поняли?

— Поняли, — отозвались все трое.

Снаружи океан гудел и шипел, волна билась в наш поплавок. В каменной щели было тепло и тихо. Заг устроился у входа. Кира, уже без шлема, прислонилась к стене и прикрыла глаза. Баха,