Евангелие от Зверя - Василий Головачёв

– Я бы все-таки взял. – Тымко исчез.

В квартире осталась хозяйка и двое гостей, допивающих чай.

– Кто эта девица? – поинтересовался Антон, за вечер не произнесший ни одного слова.

– Наш врач, – очнулся от раздумий Илья. – А что? Не понравилась?

– Да нет, я так. – Антон покосился на Валерию, ответившую ему задумчивым взглядом. – Просто она не создает впечатления опытного специалиста.

– Ну, это ты зря. Ей уже двадцать девять, она шесть лет ездила с баскетбольной командой «Спартака» по разным странам, спасла множество рук и ног, лечит травмы, не глядя, да и экстрасенс неплохой, владеет энергетикой. Неужели не заметил?

Антон промолчал.

– Я ее знаю чуть ли не с пеленок, – добавила Валерия. – Она в детстве была очень самостоятельной. В шесть лет сама стирала и гладила свои платья, поливала цветы, готовила. Зато терпеть не любила застилать по утрам кровать. – Валерия улыбнулась. – Кстати, я тоже. Папа у нее кинорежиссер, подолгу пропадал и до сих пор пропадает в командировках, на съемках фильмов, вот ей и приходилось компенсировать его отсутствие воспитанием мужского характера. Она очень упрямая и сильная и всегда добивается того, чего хочет.

– Не замужем?

– Нет, не сложилось. Был муж – спортсмен, но недолго.

– Между прочим, она сама хорошая спортсменка, ныряльщица и пловчиха, – вставил Илья. – Отлично дерется и стреляет из арбалета. Ну что, поехали? – Он встал из-за стола.

Антон молча поднялся, хотя было видно, что никуда ему идти не хочется.

– Может быть, я с вами? – предложила вдруг Валерия робким, не свойственным ей тоном.

Илья прицеливающимся взглядом посмотрел на Антона, потом на Валерию.

– Могу подвезти вас в район Зубовского бульвара, мне туда по делу нужно завернуть на часок. Вы погуляете по бульвару, по набережной, а потом я вас подберу. Идет?

Антон и Валерия посмотрели друг на друга, потом с немым вопросом на Илью, но взгляд Пашина был бесхитростен, как у ребенка, и они оба кивнули.

– А убирать я буду потом, – решила Валерия.

– Не знаешь, зачем Юрку вызвали в контору? – полюбопытствовал Илья, когда они садились в машину.

– У него какие-то неприятности на работе. Слышала краем уха, что пропал какой-то их работник, капитан Висковатый. Не могут найти.

– Не понял!

Валерия положила руку на плечо Ильи.

– Поехали, мон шер. Я мало что знаю. Сотрудник отдела по фамилии Висковатый не появляется на работе больше недели, а теперь оказывается, что он исчез. И вообще как бы не существовал.

– Как это может быть?

– Да не знаю я. Спросишь завтра у Юры.

Илья оглянулся на молчащего Антона, пощупал в кармане брюк талисман деда Евстигнея – круглый камень с дыркой посредине и вывел машину со двора.

Глава 9. Хорошее начало

Илья высадил их у китайского ресторанчика под названием «Династия» и уехал, пообещав вернуться ровно через час.

Антон посмотрел на Валерию, встретил ее изучающий и в то же время загадочный, вопрошающий взгляд, и ему вдруг стало весело и спокойно, будто он знал эту женщину очень давно и только с лучшей стороны.

– В ресторан пойдем?

– Мы могли бы и дома посидеть с таким же успехом. Не хочу. Давай лучше погуляем. – Валерия улыбнулась, угадав его настроение. – Тут у моста есть спуск на набережную и остановка речного трамвая, можем прокатиться по реке, если пожелаешь.

– Конечно, пожелаю.

– Тогда вперед. – Валерия подставила локоть, и они медленно побрели по тротуару к метро «Парк культуры», чтобы пересечь Комсомольский проспект и у Крымского моста спуститься на набережную Москвы-реки.

– Расскажи, как ты попал в тюрьму. Или тебе неприятно об этом вспоминать?

И Антон вспомнил.

В России существует всего четыре места, где за колючей проволокой в робе арестанта мотают срок бывшие милиционеры, судьи, прокуроры и сотрудники спецслужб. Громов отбывал наказание за несовершенное им преступление в Шантарской колонии особого режима под Нефтеюганском. Вчерашние стражи порядка сидели здесь за тяжкие и особо тяжкие преступления.

Никаких специальных удобств и пайков для бывших правоохранителей и «двойных» специалистов, как называли тех, кто одновременно работал на государство и на мафию, на бандитов, не было. Никаких дополнительных вольностей. Никаких разрешений на встречи с родственниками. Тысяча триста зэков занимали здесь пространство, рассчитанное всего на восемьсот человек. Одним из них стал бывший инструктор спецназа Антон Громов тридцати пяти лет от роду.

Самый многочисленный отряд осужденных в Шантарской колонии представлен был гаишниками, или, как их теперь принято было называть, губдовцами. Вслед за ними шли разночинные сотрудники милиции и РОВД, сидевшие за превышение служебных полномочий. Попадали в эту зону и разведчики, осужденные по статье 276 – за шпионаж, и спецназовцы, и чекисты. Их было меньше всего, но от этого Антону не становилось легче. Он знал, что сидит ни за что.

Жесткой иерархии в зоне не было. Уважения добивались только те, у кого срок был больше. Но пахан существовал – бывший майор спецназа, воевавший еще в Афганистане, а потом организовавший банду, грабившую автомашины на дорогах. Взяли его в Туле и дали срок – двадцать лет за два убийства, изнасилование и грабежи. Мужик он был действительно крутой и очень сильный, мог пальцем вдавить гвоздь в деревянный стол, а потом пальцами же его вытащить, и его боялись не только заключенные, но и охранники зоны. Однако прославился он не гигантской силой, а тем, что установил железный порядок в зоне, который неукоснительно должны были соблюдать все зэки, старые и новые. Тех же, кто пытался бороться, превращали в «петухов» шестерки майора, получившего кликуху Мамонт. Он и в самом деле смахивал на древнего родственника слона – такой же могучий, грубый, дубовокожий, с густо заросшими волосами спиной и грудью.

На Антона в первый же день его появления была предпринята атака с целью «объяснить» новичку его место в бараке. Трое бывших спецназовцев из Ставропольского, Ростовского и Томского ОМОНа попытались «опустить» новичка сразу же после отбоя. Двое из них получили переломы рук и челюсти, а третий очнулся только наутро в лазарете, так и не поняв, что произошло. Антона за это посадили в ШИЗО[14], потом перевели в «строгач», где его снова попытались «обжать», но и там он дал отпор и воевал еще два десятка раз, пока пахан самолично не пришел к нему в барак и не предложил работать в его команде. Антон отказался. Тогда бывший майор предложил ему посоревноваться в метании ножей, сам он считал себя непревзойденным мастером метания, и когда Антон с расстояния в полста метров расщепил черенок швабры,