Основание. Пятый пояс - Михаил Павлович Игнатов

Внутри и вокруг меня всё сильней закручивался Круговорот: внутри циркуляция по трём кругам вращения, снаружи поток силы Неба, которую засасывало в моё тело, делая её моей и наполняя меня духовной энергией. Тут и там мелькали нити стихий, больше и ближе всё же моей, синей, но я сосредоточенно обходил их стороной, старательно пытаясь не втягивать, не отталкивать, даже не касаться, словно их здесь и нет. Это упражнение только на духовную силу.

Первый духовный камень распался на десятки нитей, превратился в сгусток силы, который тут же снесло Круговоротом, втянув в него. Этот камень из числа очень-очень старых, полученных мной ещё в Первом поясе, духовная яшма, здесь она и за деньги не считается, так, мусор, случайно завалявшийся в одном из кисетов. Подумать только, когда-то я был поражён, увидев этот трюк в исполнении Сарефа, затем долгие месяцы не мог повторить его, а сейчас камень сам развалился, без малейших усилий с моей стороны.

Я задавил неуместную гордость, нечем тут гордиться, не очередной победой над мусорным духовным камнем во всяком случае. Сосредоточился, ускоряя Круговорот, заставляя силу циркулировать внутри меня ещё быстрей и тем самым усиливать внешнее течение энергии. Ещё и ещё раз.

Средоточие, которое не особо и растратилось в вечернем тренировочном поединке, наполнилось до предела, его синь потемнела, став цвета предштормового моря, перестало вмещать в себя духовную силу. Ещё сотню вдохов я буквально трамбовал в него энергию, раз за разом используя все хитрости, которым обучил меня Седой и которые придумал я сам. Здесь были и прямое управление, и ладони воли, и внешний шар силы, и духовная оплётка средоточия, которыми я пытался повысить плотность духовной силы в средоточии, сделать небольшой шаг вперёд в познании этой самой духовной силы, но быстро пришёл к пределу.

Средоточие начало буквально истекать голубой пылью энергии. Я её в него впихивал, а оно ей истекало, невзирая ни на ладони воли, ни на оплётку. Просачивалась сквозь воображаемые пальцы, проскальзывала между нитями оплётки. К сожалению, добиться треска, который бы означал хоть небольшое, но увеличение средоточия под напором заполнявшей его силы я не смог.

Как бы я ни старался, но повторить эффект Ростка Средоточия у меня до сих пор не выходило. Возможно, это и вовсе невозможно — где это видано, что так просто, в лоб, одной лишь грубой силой повторить действие неповторимого зелья Древних? А возможно, я просто ещё не столь силён, ловок и умел, чтобы повторить его.

Даже Рутгош, не говоря уже о Седом, буквально плешь мне проел рассказами о том, что я тороплюсь и пытаюсь за несколько недель пройти путь, на который у многих уходят годы. Они думали, что утешают меня, а на деле лишь злили. Я не многие. Да, не гений, но и не многие. Многие остались в Нулевом. Многие остались в Первом. Многие остались во Втором, так и не сумев покинуть Тюремные пояса.

Я — не они. И если что-то там пролетел в Возвышении, не успев верно осознать, не имея настоящего учителя, тем более учителя из Империи, а не из Тюремных поясов, который обладал бы полными знаниями; если что-то привык решать силой, а не тонким воздействием, то я всё исправлю, всему научусь. И да, для начала начну с грубой силы, в которой так хорош.

Не вышло распереть средоточие? Зато вышло ещё на малую меру уплотнить духовную силу в нём. К победе можно прийти разными путями, разве не об этом недавно вещал мне Седой, зачитывая записи Бахара?

Раз с средоточием я дошёл до предела, значит, пришёл черёд тела. Оно тоже сосуд силы, его тоже можно тренировать и насыщать.

Я поймал момент равновесия между духовными ладонями, которыми обхватил средоточие и давлением силы, которая пыталась вырваться из него. Уравновесил приток в средоточие с утечкой сквозь мои заслоны, а освободившееся внимание перенёс на циркуляции, неспешно добавляя им скорости бега.

Со звоном лопнул второй камень, духовный камень Империи, который Сареф Тамим никогда и не видел, разрушился, добавляя яркий сгусток своей силы и стихии к бешено вращающемуся вокруг меня Круговороту, который через миг влил в меня эту волну энергии.

Тело буквально за вдох наполнилось до своего предела, начало ронять с поверхности кожи светящуюся пыль. Но я продолжал тренировку уже с ним, продолжил трамбовать в себя духовную силу, только теперь в меридианы, в узлы тела, в оплётки и темноту тела. А ещё продолжил медленно ускорять Круговорот.

Я не могу обхватить самого себя духовными ладонями, зато могу добавить внешнее давление силы неба.

Лопнул третий камень, но меня этим уже не удивишь, как не удивишь и Седого. Чтобы получить награду, которой он соблазняет меня уже почти месяц, мне нужно суметь дотянуться до четвёртого камня, духовного камня высшего качества.

Скорость циркуляции была так высока, что сила совершала оборот в меридианах даже внешнего круга за половину вдоха. Но нужно было быстрей, миновало двадцать, тридцать вдохов, а камень не хотел разрушаться. Беда в том, что я снова достиг предела — насыщенность тела достигла такой величины, что я с трудом улавливал, где подконтрольная мне сила, основа Круговорота, а где вливающаяся в моё тело внешняя.

Для духовного взгляда всё тело сияло слепя. Я не видел там не то что кругов циркуляции, я не видел даже меридианов и средоточий — единый, заполненный свечением силуэт. Тьма тела давно исчезла.

Скорее всего, на пустое средоточие, да ещё предельно быстро раскручивая Круговорот, я мог бы успеть разогнать его до ослепления, но условия тренировки были именно такими. Мне нужно повышать восприятие и познание духовной силы, и два назначенных старейшинами учителя решили, что я должен делать это именно так.

Мы это уже проходили, если следовать привычным путём, то меня ждёт неудача. Я ещё удерживаю циркуляцию, я ещё держу Круговорот, но вот-вот всё сорвётся, знаю, проходили. Прикрыл глаза, отказываясь от бесполезного духовного зрения, и сосредоточился только на своих ощущениях.

Первыми отозвались, изогнулись в море сияния духовной силы тела, змеи стихии, которых я едва ли не отпихнул за пределы восприятия. Не до вас, отстаньте.

Круги циркуляции тут же дрогнули, замедлились, сбились с ровного потока, наказывая за миг отвлечения. Я, скрипя зубами, надрываясь, вцепился в ускользающие ощущения, исправил свою ошибку, один за другим выровнял все три круга циркуляции. Но нет худа без добра, едва потоки дрогнули, выделяясь в сиянии тела, я сумел их ощутить, затем нащупать вниманием и теперь