Возвращение (СИ) - Муравьёв Константин Николаевич

В этот момент Карлова почувствовала, что у нее темнеет в глазах, а колени сами собой подгибаются.

«Что такое? Неужели срыв?»

Последний раз такое с ней было лет десять назад, когда она завлекла пять девушек подряд в течение дня в сети ее работорговой конторы. Обычно даже после двух за день она чувствовала опустошение. Не только упадок сил. В комплект входила и депрессия, и отчаяние, и странные галлюцинации, как будто какая-то абсолютно черная тварь с горящими глазами зависала над ней. Карлова называла такое «срывом». В «тварей» она не верила, без ложной скромности допуская, что не родилась еще во вселенной тварь страшнее и «чернее» ее. И этот внезапный срыв, конечно, имеет то же самое рациональное объяснение — ментальное истощение от проделанной работы на объекте — резиденции президента.

«Держать личную маскировку!» — как мантру повторяла для себя гипнотизерша, на коленях подползая к автомобилю. Водитель-раб вышел, помог ей устроиться на пассажирском сиденье. Заработал мотор.

Только к этому времени Макеев, наконец, пришел в себя и начал оглядываться по сторонам. К нему из подворотни бежал напарник убитого охранника, Попов.

— Товарищ Макеев, вы живы, в порядке?

— Да, … похоже… в порядке. Что происходит?

— Не понимаю… Климов убит прямо перед вашей дверью. Внутри никаких следов борьбы. Я думал, вас похитили.

— Да, вы, скорее всего, правильно рассудили, коль скоро я стою здесь, на улице, в то время, как не имел на это никаких планов…

Макеев, наконец, оглянулся на мостовую, осмотрел улицу в обе стороны. Но внедорожника с похитителями уже и след простыл.

Сотрудники ЧОПа успели убрать тело погибшего охранника до того, как соседи успели поднять тревогу.

Охранник Попов говорил по рации.

— Товарищ Макеев, страшные новости. На объекте, то есть в резиденции президента, все мертвы. Живых нет. У всех перерезано горло. Следов борьбы нет. Кроме того, погибла разведгруппа, приданная нашему ЧОПу. Они проникли в домик, на который вышли по косвенным следам генерала Плещеева. Это последнее, что они успели доложить. Сейчас там тридцатиметровая воронка. Хорошо, что рядом не было жилых строений… А еще, просят включить телевизор, прямо сейчас.

Макеев махнул рукой в сторону пульта. Охранник включил небольшой телевизор, подвешенный в одном из углов кухни. Шла прямая трансляция из конференц-зала какого-то отеля. Там проходила церемония вручения наград ФСБ.

— Дипломом первой степени награждается писатель Дмитрий Горненский за художественно достоверное и непредвзятое изображение работы офицеров государственной безопасности.

На сцену вышел награждаемый. В этот момент из-за кулис появился… президент Российской федерации.

— Странно. Он никогда не посещал подобные мероприятия, — пробормотал Макеев.

Президент жестом показал, что не желает вмешиваться в сам ритуал вручения награды. После чего подошел к микрофону.

— Я здесь, сегодня, — гость. — начал президент. — Вручение наград — внутреннее дело Федеральной службы безопасности. Однако, ввиду особой миссии, которая объединяет собравшихся, я бы хотел сказать пару слов. Прежде всего, поздравляю Дмитрия Петровича. Я прочитал все его книги на одном дыхании. Но вот на последней, которая и дала повод к присуждению награды, я бы хотел остановиться особо. Я знаю, что заседание комиссии, которая отбирает лауреатов наград ФСБ, на этот раз проходило особенно жарко. Не всем ее членам импонировала беспристрастность, а также некоторые художественные приемы, которые автор употребил, живописуя предателей в наших рядах, оборотней, так сказать, в погонах. Я не участвовал в работе комиссии и никак не влиял на ее работу. Однако я не могу не приветствовать ее окончательное решение. Такая структура, как ФСБ, должна иметь внутренний иммунитет, хорошо прочищенные каналы, по которым могла бы удалять образующийся в ее рядах шлак. Поэтому, ни о какой клевете или очернении тут не может быть и речи. Тем же, кто готов воспринять вымышленные похождения оборотней в погонах, как руководство к действию, мы еще раз напоминаем, особенно здесь и сейчас, нашу принципиальную позицию: не дождетесь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

С этими словами президент ушел за кулисы.

— Жаль двойника, — пробормотал Макеев, — все-таки это тоже наш человек. Но президент, значит, ясно дал понять всем заинтересованным лицам, что заговор — капут. А дальше — как всегда.

— Что, как всегда? — спросил охранник, делая глоток воды из стакана, который держал в руке.

— Накажут невиновных, и наградят непричастных.

Москва, час назад

Онг, дежуривший на улице недалеко от главной проходной Лефортово, получил мыслеобраз от Анчара, недвусмысленно указывающий на то, что полковника Стерпехова вывели из камеры. Следующий образ — автозак.

«Везут на допрос? Анчар, место!»

К моменту выезда фургона демон уже держал наготове свой «псион». Получив подтверждение от пса, что полковник действительно находится в машине, Онг прыжком переместился на ее крышу. Активировал артефакт. Последовательно усыпил всех конвоиров, кроме того, что сидел рядом с водителем. Настроил артефакт на него и дал задание мысленно, не вслух, «отчитаться» по цели и заказчикам вывоза арестованного.

«Допроса не будет. Подержат как заложника, после чего устранят.»

Онг усыпил конвоира и переключился на водителя. Задал ему альтернативный маршрут. Не зная ничего о Москве и ее пригородах, Онг просто повел фургон куда-нибудь подальше от города, в надежде, что Лена проявится и что-нибудь подскажет.

Спустя час нейросеть сообщила демону о входящем звонке по мобильной телефонной сети.

— Кто говорит со мной?

— Онг? Это — Елена. Я — в камере полковника Стерпехова, но она пуста.

— Вашего отца увезли в автомашине якобы на допрос, но на самом деле — на расправу. Я перехватил управление водителем. Сейчас мы едем по шоссе, удаляясь от Москвы.

— Вы можете съехать в любое безлюдное место и сообщить мне координаты? У вас есть какая-нибудь карта при себе?

— Карта? … Да, есть.

Через пятнадцать минут Онг остановил фургон на пустыре в километре от шоссе. Усыпил водителя. Перезвонил Лене.

— Лена, я не знаю, как считать координаты с этой карты. Дим не успел мне объяснить. Вы сами где сейчас, у тюрьмы?

— Да.

— Ждите, я сейчас.

Онг перенесся к Лефортово, и в течение минуты он и Лена, наконец, встретились у главного входа.

— Лена, всем нам очевидно, что у вас есть магические способности. В их число входит телепортация?

— Д-да, — пробормотала девушка.

— Вы можете запомнить мой аурный след и выстроить переход по нему, после того, как я вернусь туда, где я оставил вашего отца?

— Аурный след зафиксирован, — отозвался Сезам.

— Да, запомнила.

Онг немедленно исчез. Следом за ним прыгнула и Лена.

Демон разбудил конвоира, сидевшего рядом с водителем, заставил его выйти и открыть дверь; снять наручники с арестованного.

Отец и дочь, наконец, встретились, обнялись.

— Папа, как ты, в порядке?

— Да. Как ты?

— Хорошо. Онг, — повернулась Лена к демону, — За вами не было хвоста?

— Нет.

— Вы уверены?

— Да. Я вел мониторинг и вероятностное моделирование движений всех автомобилей в зоне видимости.

— Все равно, место слишком открытое. Предлагаю переместиться… — Лена показала рукой — туда, в «зеленку». Что с похитителями? Они мертвы, парализованы, усыплены?

— Парализованы. У нас есть минут сорок, чтобы решить, что с ними делать дальше. Если вы, например, хотите возложить ответственность за принятие решений на… старшего по званию, то мы должны ввести его в курс дела.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Онг сел за руль, пригласил Стерпехова занять пассажирское место.

— Лена, а ты как же? — спросил полковник, видя, что Лена безучастно наблюдает за происходящим.

— Не беспокойся, папа. Я так… петушком за дрожками.

— Ну-ну… — Стерпехов захлопнул дверь.

Заурчал мотор, автозак, переваливаясь, покатил по проселочной дороге в сторону ближайшего леска.