Джон Миллер - Кеноби

Что же, галактическая катастрофа будет случаться всякий раз, когда я выйду из хижины? Так я могу сидеть дома безвылазно. Никаких проблем!

С другой стороны, все-таки хорошо, что я там оказался, — вспоминая все, что приключилось в магазине. Жаль, что не могу сказать того же про вторую половину дня — когда мы отправились вслед за Джейбом. Той резне не было конца. Это невероятно тяжело — наблюдать подобное со стороны и не иметь возможности вмешаться.

Но я считаю, лучше смотреть и не вмешиваться, чем не смотреть вовсе. Я и так пропускаю почти все, что творится в округе. Я не могу закрывать глаза на все подряд — это не путь Кеноби.

Сегодня я увидел Оррина Голта с той стороны, что вряд ли мне нравится. Ему пришлось спасать репутацию после набега на поселение — это вполне объяснимо. Но влияние этого человека на жителей практически безгранично. Голт должен понимать, что окружающие его слушаются, а значит, он обязан нести ответственность.

Возможно, я слишком суров к нему. Он поступил так во многом потому, что его семья и друзья оказались в опасности. Но оба мы знаем, до чего могут довести подобные оправдания.

Тускены — что ж, еще одна неожиданность. Но вряд ли тут стоит удивляться. Я встречал человека, которого знает А’Ярк, уже очень давно, а впоследствии слышал истории о нем. Придется поднапрячь память, чтобы вспомнить подробности. Но это может и подождать.

И наконец, Эннилин.

Меня так и подмывало назвать ее «неустрашимой Эннилин» за умение выкарабкаться из любой передряги. Вот к чему я должен стремиться: научиться совладать с любой местной напастью. И дело не в отсутствии страха, а в необходимости жить дальше — и заботиться о своих близких.

Неплохой образец для подражания. Пожалуй, я мог бы стать «неустрашимым Кеноби», если придется.

Если я собираюсь жить дальше — а мы оба знаем, что иного пути нет, — нужно как-то прекратить казнить себя из-за случившегося. Да, внутри меня жива боль, но в основном потому, что я сам себе ее причиняю.

Как сейчас. Вы видите, что у меня в руках. Последнее напоминание, твержу я себе. Но сейчас я лишь уберу его на место. А было бы куда как лучше избавиться от него раз и навсегда и продолжить жить как живешь.

Именно так пришлось поступить Эннилин. Похоже, есть чему у нее поучиться.

И еще, когда я вспоминаю ее, приходится признать…

Минутку…

Я сейчас.

…

Там кто-то есть!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

— Кеноби.

Эннилин спросонья протерла глаза:

— Что?

— Кеноби, — повторила сияющая Келли, наливая в чашку голубое молоко. — Вот его фамилия.

— Повтори-ка, что ты сейчас сказала. — Эннилин сердито уставилась на дочь. Она по старой традиции в панике вскочила с постели с мыслью о том, что вечером Келли не оказалось дома. Но сейчас девушка нашлась за обеденным столом, вполне бодрая — и дрожащая от нетерпения.

— Это его фамилия.

— Его фамилия? Кого его?

— Да Бена же, мама!

Эннилин подошла на шаг:

— Откуда ты узнала?

— Она залезла к нему в хижину! — донесся из кладовой голос Джейба. На прилавке уже стоял сваренный сыном каф отменного качества. Эннилин сделала большой глоток и повернулась обратно к Келли:

— Итак. Что-о-о?

— Она залезла к нему в хижину, — повторил Джейб, подойдя к столу с тарелкой в руках. Взгляд у него был замутненный, а видок такой, будто он спал в одежде. — К Бену.

Эннилин остолбенела и уставилась на дочь:

— Перед тем, как я привезла его?

— Нет, ты что. — Келли с совершенно невинным видом набросилась на завтрак. — Когда он уже был там. После твоего отъезда.

— Погоди-ка. Так ты была там ночью?

— Одна, — поддакнул Джейб, за что и получил от сестры яростный взгляд.

— Ночью. Одна. — Эннилин содрогнулась. — С Беном?

Келли натянуто улыбнулась:

— Да успокойся, мам! Таращишь глаза, как родианка!

Эннилин поборола желание выскочить на улицу и заорать во все горло. Вместо этого подлила в чашку кафа и присела за стол напротив хихикающего Джейба.

— Так, — сказала она, потирая лоб тыльной стороной ладони. — Давайте-ка с самого начала.

— Я взяла мини-фургон, как ты и просила, — с неохотой начала Келли. — Чтобы отвезти тела.

— Я имела в виду, что тебе помогут Орриновы молодцы, — о том, чтобы ехать одной, не было ни слова!

— Мам, там ужас что творилось. Смрад такой стоял, что рососпинники взбесились. Да и у меня голова пошла кругом. — Келли хлюпнула носом. — Я только туда приехала и отцепила прицепной кузов — поверь, он уже никуда не годился.

Опять расходы. Эннилин нахмурилась.

— Что дальше?

— Потом добралась до Хантеровой теснины, но там как раз все закончилось, потому что лендспидеры уже улетали. Тут я и увидела вас — вы как раз направлялись к хижине Бена. И решила убедиться, что с вами все нормально…

— Так ты летела за нами?

— Я попыталась, но куда фургону до твоего мотоспидера. Когда я наконец добралась до Бена, ты, наверное, уже домой усвистела.

— Как же ты тогда узнала, что попала в нужное место? — спросила Эннилин.

Келли указала на карту за прилавком:

— Ты сама его отметила чуть раньше.

— Я могла обозначить логово сарлакка, чтобы потом облетать его стороной!

— Да брось, ма-ам… — отозвалась Келли. — И ты же сама сказала мне про занавеску на двери.

В душе у Эннилин продолжала закипать злость.

— И ты говорила с ним? Не могу поверить, что ты потревожила его, когда он…

— Не-а, он не знал, что я там, — сказала Келли. — То есть я думаю, что не знал. Я всего лишь… побродила снаружи.

Эннилин вскочила со стула так, что тот грохнулся об пол.

— Ты подглядывала за ним?

— Да там и видно-то было всего ничего…

— Меня это не волнует! — Лицо окаменело, и она обратила взор к потолку. — Ты вторглась в чужую личную жизнь?

— Целая выволочка — и даже не мне, — тряхнул головой Джейб в перерыве между глотками. — Неплохо для разнообразия.

Сестра зыркнула на него:

— Заткнись.

— Погоди-ка, — повернулась к ней мать. — Ты решила, что я внутри, не так ли? В его хижине!

Келли от смущения залилась румянцем:

— Ну, была такая мысль.

— Так ты еще и подслушивала под дверью!

— Не под дверью. Это только занавеска. И я постояла рядом совсем недолго, — оговорилась девушка.

— Сколько?

— Пару часов.

Эннилин вытаращила глаза:

— Пару часов?

— Должна же я была убедиться, что ты не прячешься в другой комнате, — смиренно улыбнулась Келли. — И мне стало интересно…

— Ах, тебе стало интересно… — оборвала ее мать. — Ты же могла убиться там, в темноте кромешной!

— Мам, ну не убилась же…

Эннилин покачала головой. Что тут скажешь. Вечно ее дети находят всему оправдание. Беседы об осторожности повторялись изо дня в день. А детей послушать, так опасности, которых удалось избежать, — это и не опасности вовсе.

А теперь еще и вторжение в чужой дом… Такого они раньше не вытворяли — это было что-то новенькое и не укладывалось ни в какие рамки. Как могла Келли считать свое поведение приемлемым? Эннилин нащупала под собой стул и со вздохом опустилась.

По отрешенному лицу матери девушка решила, что можно продолжать:

— Его фамилия — Кеноби.

— Кто-то его так назвал?

— Это сам Бен сказал, — объяснила Келли. — Но я не видела кому. Он просто сидел и рассказывал о том, как прошел день, кого он встретил. И еще про тускенов.

Во взгляде Эннилин сквозило недоверие.

— А ты ничего не выдумываешь? — Она произнесла новое имя, словно пробуя его на вкус: — Бен Кеноби. — На протяжении лет ей попадались покупатели с такой или похожей фамилией: на чеках она писалась по-разному.

Джейб доел остатки подливы с тарелки:

— Вокруг полно Кеноби. Вон, у каньона Билдора живет парочка.

— А еще был гонщик, — тут же встряла Келли.

— Да ты что, он же муун!

— Только не начинайте опять, — осекла их Эннилин. — У меня и так голова болит. Просто перескажи, о чем он говорил. Каждое слово.

Смущенная улыбка вновь заиграла на губах дочери, пока она вытирала с них молоко.

— А я думала, ты оберегаешь его право на личную жизнь.