Сергей Слюсаренко - Кубатура сферы

Тем временем под искореженные оси грузовика Малахов с Герой подложили те самые сорванные колеса, а под них, чтобы распределить нагрузку, толстый лист металла, намертво заблокировав остов грузовика.

— Какие шансы? — спросил Малахов у Рымжанова.

— Никаких, у него уже некроз начался в нижней части. Как он только выжил до сих пор?

— Да, вот оно, счастье, — вздохнул Сухой.

— Выпить есть? — Гасло на мгновение пришел в себя. — Ты всегда с собой носил.

Голос раненого был совсем слаб, слова неразборчивы, глаза, теряя прозрачность, уже подернулись легкой голубоватой пленкой.

— Вот. — Над сталкером склонилась Клава и поднесла к его губам горлышко плоской металлической фляжки. — Выпей, тебе легче станет.

— Коньяк, — сделав несколько судорожных глотков, прохрипел Гасло. Даже в этом хрипе угадывалось удовлетворение. — Как с колеса на десять колясок подняться от семнадцатого — вход покажет.

Гасло вдруг сделал попытку нащупать что-то рядом с собой, но, не найдя, прошептал:

— Иди… Это все волхвы… — Глаза у сталкера подернулись пеленой, он широко улыбнулся и произнес: — Хорошо как.

Гаслу уже было хорошо. Он смотрел мертвыми глазами в небо и улыбался.

— Похоронить надо, — тихо сказала Клава. И, грустно посмотрев на Сухого, добавила: — Только не говори, что Зона сама разберется!

Сухой, только махнул в сердцах рукой, молча пошел к машине, открыл заднюю дверь и достал лопату. Видимо, он раньше ее заметил.

— Идите, я сам. Это наше, сталкеровское дело. — Потом добавил: — Только возвращаться не вздумайте старой дорогой.

Сухой, дождавшись, когда все ушли, остервенело стал ковырять твердую глинистую почву, с хаком вгрызаясь в нее лопатой. Потом, когда уже над свеженасыпанным могильным холмиком стоял крест из скрученных проволокой железных труб, Сухой огляделся и направился к стоящему рядом автобусу. Он безошибочно определил логово Гасла. Там среди нехитрых вещей покойного он отыскал горсть гаек, И, вернувшись к могиле, горкой сложил их на вершине холмика. Посидел немного рядом и решительно направился назад, к месту стоянки, тщательно выбирая новый путь.

— Ну что, будем двигаться? — Сухой без всяких вступлений обратился сразу ко всем: — Нам надо за забор, к Саркофагу. Это не каждый сможет.

— Ну, Гасло-то смог, — возразил Вадим, — И мы сможем.

— Только, не зная, где вход, можно долго искать! И это был Гасло! Он один знал Зону так, что… Он был моим другом. — Клаве показалось, что Сухой смахнул слезу.

— А что он говорил про колесо и коляски? — спросила Клава.

— Не знаю, на месте разберемся. Надо идти. Дорога не близкая, и что там будет на пути, неизвестно. Зона за ночь натворила много. Надо трассу проложить. Есть карта?

— А что, по старой дороге никак? — поинтересовалась Клава.

— Никак! — отрезал Сухой. — Запомни! Никогда не возвращайся той же дорогой. И всегда иди след в след за мной.

— Ясно, — кивнула Клавдия. — Карта, конечно, есть.

Клава вывела на дисплей спутниковую картинку.

— Мы находимся здесь, ехали по этой двухполосной, — начала объяснять Клава.

— А тут через поле сможешь? — Сухой выбрал дорогу через северную часть кладбища.

— Да вполне, — кивнула Клава. — Я поняла уже, что ты хочешь.

— Тогда по коням, — резюмировал Малахов. — Гера, передай сводку в Центр.

ГЛАВА 18

Головные боли могут быть вызваны различными причинами.

Все заняли свои места, ждали только Сухого. Смерть человека, пусть и малознакомого, давила. Больше угнетало даже не то, что практически терялся ключ к поиску Сферы. В который раз все происходило не так, как нужно. А вот теперь еще и потеря сталкера.

— Отсюда поедем в город, а уже из центра повернем к Саркофагу, — неожиданно произнес Сухой, устроившись на своем, ставшем уже привычным боковом сиденье. — Иначе нельзя.

— А почему нельзя? — поинтересовался Тимур. — А напрямую? Клава сказала, что может и по полю…

— Не нравится мне сегодня, не нравится, — покачал головой сталкер. — Если тут, на свалке, где не Зона вообще, такие аномалии попадаются, то что говорить о настоящей Зоне. А так дорога прямая, просматривается хорошо. Только вот что…

Сухой внезапно, словно передумал, выбрался из машины.

— Давайте так, тут с километр примерно, я пойду впереди, а вы потихоньку за мной.

— Что случилось? — Вадим высунул голову из бокового окна кабины. — Что беспокоит?

— Мне не нравится хата эта, впереди, метрах в шестистах. Я же карту смотрю. — Сталкер совсем освоился с коммуникатором.

— А что с ней, с той хатой? — удивился Тимур, глядя в свою очередь на ту же карту.

— Не нравится, и все! Можете мне дать картинку поподробней? — Сталкер не мог объяснить свою тревогу, и от этого она становилась все сильнее.

— Да, пожалуйста! — Гера набрал команду на главном компьютере. — Вот тебе еще и скан по биообъектам в округе. Чисто.

— Чисто, чисто, — недовольно буркнул Сухой. — Давайте за мной потихоньку.

Он бросил гайку и, удовлетворившись результатом, осторожно зашагал по грунтовке.

— А вот скажите мне, что это совсем маленькое, словно песчинки красненькие на картинке? Живое? — Сталкер остановился, отведя назад руку с раскрытой ладонью.

— Ты что, в штатовском спецназе служил? — узнал Малахов условный сигнал. — А красные точки — это мелочь всякая не больше мыши, да и то по норам устроилась — несколько сантиметров под землей. Биологические объекты определяют не только по температуре. Сканируется в нескольких диапазонах, и потом система по куче параметров делает вывод о том, что это.

— Ясно, не тупой, — буркнул Сухой, но не сдвинулся с места.

Сталкер стоял и вынюхивал что-то в холодном воздухе Зоны, в легком ветерке, время от времени налетавшем со стороны леса. Инстинкт, ставший в Зоне почти звериным, но усиленный в тысячи раз человеческим разумом, подсказывал ему опасность. Опасность невидимую, неслышимую, не поддающуюся распознанию чуткими приборами. Постояв так немного, Сухой уже было решился идти, но тут раздалась команда Малахова:

— Ты был прав, стой или вернись в машину.

— Что там? — Сталкер даже на десяток метров не хотел возвращаться по тому же пути, но винтовку взял наперевес.

— Сканер показывает движение этих самых мышек. Не спят они. Сейчас и ты их увидишь. — Малахов переключил степень увеличения на экране сканера и передал картинку Сухому. Рябь красных точек, до сих пор почти неподвижная, вдруг зашевелилась. Сначала хаотически, словно шум на экране телевизора без антенны, а потом совершенно определенно начала согласованное движение. Даже без анализа компьютером было понятно — лесная мелочь двигалась именно к той разваленной избе, которая так беспокоила сталкера.

— В машину, быстро! — Малахов уже приказывал, а не предлагал.

Пятясь, пытаясь не терять из виду полуразрушенное строение, Сухой вернулся к машине, и без колебаний забрался на свое место.

— Это что за год лемминга тут у вас? Часто мыши толпами сбегаются? — Малахов смотрел как зачарованный на мириады красных точек, стекавшихся к избе.

— Первый раз такое вижу. Хрень какая-то. — Сухой тоже был потрясен этим зрелищем.

Через мгновение уже не надо было сканера, можно было увидеть наяву, как серый, колышущийся ковер стал стягиваться к полуразрушенному дому. В какой-то момент волна мигрирующих зверьков иссякла и, словно втянутая гигантским пылесосом, исчезла внутри здания.

— Блин, да что же это такое! — Малахов увидел, как внутри здания сканер показал движение объекта, который по температуре не отличался от окружающей среды.

— Это что за чертова игрушка там движется? Гера, попробуй дать картинку четче!

Герман и так уже пытался использовать все возможные резервы сканера и экстраполяционых программ компьютера.

— Сейчас, секунду, восстанавливаю синтезированное изображение.

Герман закончил манипулировать с компьютером и, нажав «энтер», стал ждать, пока система выведет картинку на экран.

— Ох, бля-а… — только и смог вымолвить Тельбиз, увидев построенное изображение. Он немедленно передал его всем присутствующим.

Отвратительный, совершенно непривычный для человеческого глаза паук в полметра диаметром разворачивал свои суставчатые конечности. Мохнатое туловище без каких-либо признаков глаз оканчивалось мерзкими жвалами. Картинка была настолько реалистична, что Малахову даже показалось, что он слышит запах капающего со жвал секрета. Изображение реального времени показывало, что собравшиеся в доме грызуны сгрудились вокруг паука и замерли. Потом как по команде ринулись на паука, образовав из своих тел громадный шар, обволакивающий насекомое. Весь этот комок застыл в смертельной неподвижности. Зверьки не напали на паука, не стали с ним бороться. Они облепили его со всех сторон, словно пытались согреть его хитиновое тело.