Воспоминания о прошлом Земли. Трилогия - Лю Цысинь

такими одинокими – словно горстка хижин у подножия могучего утеса. Отсюда, издалека, они выглядели крохотными свечками. Да, маленькие, слабые, но они были единственными средоточиями тепла и домашнего уюта посреди бесконечного запредельного холода и запустения космоса. Именно сюда стремились сердца усталых путешественников. В голове Чэн Синь всплыло короткое стихотворение, которое она учила в школе, – произведение давно забытого китайского поэта эпохи Республики:

Солнце село.

Горы, деревья, скала, река,

Все величественные здания погружены в тень.

Люди с большим интересом зажигают лампы,

В предвкушении того, что увидят,

В надежде найти то, что хотят[172].

Эра Космических Убежищ, год 11-й

Скорость света II

Конечной целью путешествия Чэн Синь и Цао Биня был Гало-Сити, космоград среднего размера. Средними считались убежища, внутренняя площадь которых составляла от пятидесяти до двухсот квадратных километров. Обычно такие города входили в конгломераты крупных космоградов, но два средних города, Гало-Сити и Скорость Света II, располагались поодаль от основного юпитерианского кластера, почти вне защитной тени планеты.

На пути к Гало-Сити шлюпка пронеслась мимо Скорости Света II. Цао Бинь рассказал спутнице, что Скорость Света II некогда была городом науки – в нем располагался один из двух исследовательских центров, работающих над проблемой замедления скорости света; но люди ушли оттуда. Чэн Синь очень заинтересовалась и захотела сделать остановку. Цао Бинь неохотно повернул шлюпку в требуемую сторону.

– Может, просто поглядим снаружи, и хватит? – буркнул он. – Внутрь лучше бы не соваться.

– Это опасно?

– Да.

– Но мы же были внутри Океании I, а там тоже опасно!

– Там все совсем по-другому. Внутри Скорости Света II никого нет. Это… это город-призрак. Во всяком случае, все так говорят.

Шлюпка приблизилась к космограду, и Чэн Синь поняла, что тот действительно обратился в руины. Он не вращался, внешнюю обшивку рассекали трещины и разломы. В некоторых местах оболочка отсутствовала совсем, открывая взору внутреннюю структуру. Разглядывая эти впечатляющие останки в свете прожекторов шлюпки, Чэн Синь ощутила одновременно и ужас, и благоговение. Безжизненный космоград напоминал выбросившегося на берег кита, который лежит недвижно уже многие-многие тысячелетия. Жизнь давно вытекла из него, остались лишь ссохшаяся, потрескавшаяся шкура да скелет. Ей казалось, будто она смотрит на сооружение, которое старше афинского Акрополя и скрывает в себе еще больше тайн.

Они медленно двинулись к большой – в несколько раз шире, чем их шлюпка, – бреши. Между балками внутренней конструкции, искореженными и погнутыми, открывался путь внутрь убежища. Луч прожектора проник туда и осветил далекую «землю», совершенно голую.

Шлюпка вошла в город и, пройдя немного, остановилась и начала обшаривать прожекторами окружающее пространство. Чэн Синь рассмотрела, что, куда ни кинь взгляд, «земля» оставалась такой же голой. Отсутствовали не только строения – не было вообще никаких признаков того, что когда-то здесь обитали люди. В «земле» виднелись лишь пересекающиеся балки несущей конструкции.

– Это просто пустая оболочка? – спросила Чэн Синь.

– Нет.

Цао Бинь смотрел на свою спутницу несколько мгновений, словно оценивая, достаточно ли у той мужества. Затем протянул руку и выключил прожектора.

Поначалу Чэн Синь видела только темень. Прямо перед ними сквозь пробоины в обшивке струился звездный свет, так что казалось, будто она смотрит в ночное небо через развороченную крышу. Наконец глаза приспособились, и Чэн Синь обнаружила, что внутренность мертвого города не совсем темна – она мерцает призрачным голубым светом. Чэн Синь прохватил озноб. Она постаралась взять себя в руки и вгляделась в источник света. Голубое сияние исходило из самого центра космограда.

Оно беспорядочно дрожало, словно помаргивающий в тике глаз. На голой «земле» шевелились странные тени. Пейзаж походил на безжизненные пустоши, озаряемые в ночи сполохами на горизонте…

– Это светится космическая пыль, падающая в черную дыру, – проговорил Цао Бинь, указывая на источник свечения. Видимо, своим объяснением он пытался хоть немного унять охвативший его спутницу страх.

– Там черная дыра?!

– Да. Она примерно… ну, не дальше пяти километров отсюда. Микроскопическая черная дыра с радиусом Шварцильда в ничтожную долю микрона и массой, равной Леде, луне Юпитера.

И в этом фосфоресцирующем голубом мерцании Цао Бинь рассказал Чэн Синь историю космограда Скорость Света II и ученого 高Уэя[173].

* * *

Исследования, посвященные снижению скорости света в вакууме, начались примерно в тот же период, что и проект космических убежищ. Поскольку план черного домена предоставлял человечеству еще один способ выживания, международное сообщество выделило ему колоссальные средства, а в рамках проекта космических убежищ специально для него в кластере Сатурна построили большой научный космоград – Скорость Света I. Но шестьдесят лет напряженных изысканий не дали ощутимых результатов, и даже в фундаментальной теории продвижение было незначительным.

Понизить скорость света в среде – задача не из самых трудных. Еще в 2008 году в лабораторных условиях ученым удалось уменьшить скорость света до невероятных семнадцати метров в секунду. Но скорость света в вакууме – совсем другое дело. В первом случае требовалось всего лишь заставить атомы промежуточной среды поглощать и вновь испускать фотоны, а сам свет при этом шел со своей обычной скоростью. Для плана черного домена такое решение не годилось.

Скорость света в вакууме – одна из фундаментальных констант Вселенной. Изменить ее – все равно что изменить законы физики. Для этого нужно сделать прорывные открытия в науке о самих основах мироздания, а кроме того, требуется еще и немалая порция удачи. После шестидесяти лет фундаментальных исследований единственным полезным достижением оказалось строительство гелиоцентрического ускорителя частиц. Это, в свою очередь, привело к успеху в самой значительной составной части плана черного домена – проекте «Черная дыра».

В своих усилиях изменить скорость света ученые перепробовали все доступные, порой самые экстремальные методы. Однажды применили сверхмощное искусственное магнитное поле. Однако наилучший способ повлиять на прохождение света в вакууме – это подвергнуть его действию поля тяготения. Поскольку генерировать локальное гравитационное поле в лабораторных условиях чрезвычайно трудно, единственным путем, ведущим к цели, оставалась черная дыра. Гелиоцентрический ускоритель мог создавать микроскопические черные дыры.

Во главе проекта «Черная дыра» стоял 高Уэй. Цао Бинь работал с ним несколько лет. Рассказывая об этом человеке, Цао не мог скрыть своего сложного отношения к коллеге.

– Он страдал тяжелой формой аутизма. Нет, я говорю не о чудачестве гения-затворника, по собственной воле изолировавшего себя от людей, а о реальном психическом заболевании. 高Уэй был крайне замкнутым человеком, общаться с кем-либо было для него сущей пыткой, а уж к женщине он не