Маг – хранитель Слова - Вячеслав Теркулов

чтобы вы понимали, с чем столкнулись. Гагтунгр – планетарный демон нашей брамфатуры. Он воплощённое зло. Существует в трёх ипостасях. Первая – Великий Мучитель Гистург. Вторая – Великая Блудница Фокерма. Третья – великий осуществитель демонического плана Урпарп, называемый иногда Принципом формы. Всё ясно?

– Вообще ничего не ясно! – покачал головой Ансельм. – Но примите нашу искреннюю благодарность за чудесное спасение. Ваша отвага поражает!

– Моя отвага? Прекратите нести чушь. Она гораздо меньше, чем ваша беспечность, господин де Турье! Разве я вам не говорила, что следует вести себя осторожнее?

Тут Квентин понял, что чего-то не знает, а он очень не любил, когда друзья скрывают от него правду.

– Ансельм? Я не ослышался?

– Прости, Квентин. Я давно хотел тебе рассказать… Да вот никак удобный случай не подворачивался.

– Считай, что он подвернулся!

Губы Аделины тронула улыбка, сделавшая волшебницу ещё прекраснее.

– Я вижу, мне нужно с вами серьёзно поговорить. А вам, кроме того, между собой.

– Гвидо… – начал Ансельм, но быстро поправил себя. – Вот эта мерзость, – он указал на мёртвого демона. – Вот эта мерзость говорила, что тут неподалёку находится траттория. Неплохая кухня, берег ручья…

– Рядом мельница, кишащая нечистью, колдун-мельник и портал между мирами! – подхватила Аделина. – Если вы настаиваете…

– Нет-нет! – в один голос ответили поэты.

– Чего мы не видели в этих тратториях? – добавил Ансельм. – Глупость одна и бессмысленная трата денег.

– Тогда возвращаемся в город!

Аделина снова щёлкнула пальцами.

Послышался неторопливый стук копыт. Из-за деревьев появился огромный пушистый кот белой масти. Он шёл на задних лапах и вёл в поводу четырёх осёдланных коней.

Акт тринадцатый, проясняющий

В начале было Слово

Квентин ущипнул себя за руку. Видение не исчезало.

– Ты видишь то же, что и я? – спросил Ансельм, протирая глаза.

– Госпожа Аделина, это иллюзия или мы просто сошли с ума?

– О чём вы? – притворилась, что не понимает, магичка.

– Вот это животное на задних лапах…

– Сами вы животное, господин де Грие! – внезапно промурлыкал кот. – Двуногое, прямоходящее и без шерсти. Нашли чем гордиться! Какая бестактность! Я уже не упоминаю о том, что кот – древнее и неприкосновенное животное, как совершенно справедливо сказано в одном бессмертном романе! Но заявления, подобные вашему, господин де Грие, лишены самой обычной вежливости. Прошу вас, госпожа Аделина, сделать внушение этим господам, чтобы впредь они вели себя пристойно!

– Кот разговаривает… – ошарашено прошептал Ансельм, чем вызвал презрительный взгляд белого зверя.

– Нет, это невыносимо! – рявкнул кот. – Сделайте же что-нибудь, госпожа Аделина!

– А ну, замолчали все! – в голосе волшебницы зазвучала сталь высшего качества. – Утомили своей болтовнёй! Господа-поэты, я сожалею, что не предупредила вас о моём помощнике. Это помогло бы избежать недопонимания и обмена колкостями. Итак, познакомьтесь – Иоганн Себастьян Джузеппе Теодор ди Гатто! Я зову его просто Теодором.

Квентин откашлялся.

– Рад знакомству, господин…

– Для вас – господин ди Гатто, – высокомерно произнёс кот.

– К вашим услугами, господин ди Гатто. А я – Квентин де Грие.

– Очень приятно. Хотя я вас знаю.

– Откуда?

– С моих слов, конечно! – воскликнула Аделина. – А господина с лютней, как ты уже догадался, Теодор, зовут Ансельм де Турье.

– Очень приятно! Надеюсь, господин де Турье более тактичен, чем его друг.

– Теодор! Они оба – воплощённая деликатность! Просто твоё появление было несколько неожиданным. Повторюсь, я легкомысленно позабыла предупредить господ поэтов о тебе. И если ты ещё раз затронешь тему уважения к семейству кошачьих, мне придётся отлупить тебя веником. Надеюсь, я понятно изъясняюсь?

– Да, госпожа… – кот прижал уши и закрыл глаза. Вздыбившаяся на загривке шерсть улеглась. – Как прикажете, госпожа.

– Вот и замечательно! В сёдла, господа поэты!

Квентин принял из лап Теодора поводья, схватился левой рукой за гриву, поймал носком стремя. Толчок! И он уже на спине гнедого смирного мерина.

Ансельму достался рыжий с белыми «носочками». Бард взобрался на коня не так лихо, но справился без постыдных цепляний ногой за круп.

Прежде, чем вскочить в седло, Аделина прошептала несколько слов в оттопыренное ухо кота. Теодор поклонился и направился к убитому демону.

– Ну, что, господа поэты, с ветерком?

Магичка ударила пятками вороную кобылу. Та помчалась по лесной тропинке лёгким галопом. Ансельм и Квентин последовали за ней.

Верхом добраться до города оказалось гораздо быстрее, чем покинуть его пешком.

– Только не через Вонючую канаву! – крикнул Квентин, перекрывая стук копыт и шум слободы бронников.

– Сама не хочу! – бросила через плечо Аделина, направляя кобылу прямиком через огороды.

Комья земли и расколотые тыквы полетели в разные стороны. Взмахом хлыста магичка снесла голову торчавшему посреди огуречных грядок пугалу. Соломенная шляпа долго трепетала в воздухе пока не опустилась на пожухлую ботву.

Миновав огороды, Аделина натянула повод.

– Дождёмся Теодора!

– Как вы нас нашли? – спросил Ансельм, сдерживая коня, разгорячённого скачкой.

– Это было несложно! – беззаботно откликнулась женщина. – Вы, двое, появившись где угодно, умудряетесь оставить столько следов, что вас не найдёт только слепой и глухой. Труднее было успеть, чтобы не дать демону выполнить задание.

– Чьё задание? – нахмурился Квентин, который очень не любил такого рода загадки.

– Подозреваю, что моей сестрёнки. Но это не точно.

– А кто ваша сестра? Она служит этому, как его…

– Гагтунгру, – подсказал Ансельм.

– Все мы служим демоническим силам, когда не служим провиденциальным, – непонятно ответила Аделина. – Я пока не знаю, чего добивается Корделия. Она заперта в одном из миров, и я не завидую его обитателям.

– В одном из миров? А их много? – продолжал докапываться до истины Квентин.

– Брамфатура слоиста, как пирог. Миров много. Да разве вы и сами не побывали в одном из них?

– Побывали. Лично мне не понравилось.

– А мне понравилось! – возразил де Турье. – Там такие люди… Они настоящие. Здесь у нас редко встретишь что-то подобное. Подданные Императора ленивы и расслаблены. Пить, гулять, читать стихи и драться на дуэлях – вот и всё, на что они способны. А если придётся столкнуться с жестоким врагом, беспощадным и непримиримым, многие ли из них готовы будут биться до конца? Без права отступить и сдаться.

– Мне кажется, ты недооцениваешь наших соотечественников.

– Почему это?

– Они построили великую Империю, отстояли её в битвах с врагами и во внутренних междоусобицах, развили науку, искусство… Литературу, в конце концов!

– Так это предки наши, – пожал плечами Ансельм. – Они объединяли земли. Они отстраивали города после войн и закладывали новые. Возводили мосты и прокладывали дороги. Путешествовали, совершая географические открытия, и не покидали лабораторий ради открытий научных. Они создали основы искусства и культуры, включая наш всеобщий язык, объединивший все народности, все провинции, все племена.