Лекарь в мире ЗОМБИ 4 - Сергей Леонидович Орлов

— Нина! — позвал я, делая шаг к ней.

Бесполезно. Ни движения, ни реакции.

Петрович тоже превратился в статую посреди шага, рот приоткрыт на полуслове. По всему залу люди застывали один за другим — женщина с ребёнком, рабочие с инструментами, старуха с шитьём, играющие дети. Все замерли, как жуки, наколотые на булавки.

Я развернулся к Эхо, чувствуя, как тёмная энергия закипает внутри, готовая вырваться наружу.

— Какого хрена ты делаешь⁈ — прорычал я, сдерживая желание разорвать эту тварь на куски прямо сейчас.

Тело Эхо светилось изнутри, синие линии превратились в пульсирующие сосуды энергии. Её взгляд помутнел, устремился сквозь стены, пока она дёргала за нити десятка живых марионеток.

— Мы договорились, Макар, — произнесла она спокойно, — но я не могу полностью тебе доверять. Все, кого я встречала в прошлой жизни, предавали меня. Раз за разом. Поэтому можешь считать, что я просто взяла небольшую страховку, на случай если ты внезапно решишь изменить свои планы.

Я быстро пересчитал — десять человек. Десять моих людей превратились в безвольных марионеток за какие-то три секунды.

— Твою ж мать… — выдохнула Диана, и я увидел, как её мышцы напрягаются, готовые к броску. — Что ты с ними сделала, сука⁈

— Это всего лишь небольшой контроль, — Эхо говорила тем тоном, каким объясняют очевидные вещи непонятливому ребёнку. — Не волнуйся, они живы. Пока что.

Один из контролируемых — молодой парень по имени Костя, который ещё вчера рассказывал мне о своей беременной жене, оставшейся где-то в Москве, — медленно, словно во сне, поднял правую руку. В его пальцах я увидел кухонный нож — обычный, с деревянной ручкой, которым он минуту назад пытался открыть банку тушенки.

Лезвие поднялось к его горлу с почти гипнотической плавностью. Остриё легло точно на сонную артерию, и я видел, как пульсирует жилка под тонкой кожей.

— Не надо… — начал я, но Эхо подняла руку, останавливая меня.

— Один неверный шаг, один резкий жест, одна попытка использовать способности против меня, — её голос стал жёстким, как сталь, — и они все перережут себе глотки одновременно. Десять трупов за секунду, Макар. Подумай об этом.

Словно в подтверждение её слов, остальные девять человек синхронно подняли руки. У троих были ножи, у двоих — осколки разбитого окна. У остальных — что попалось под руку: ножницы, разбитая бутылка, даже вязальная спица. Все эти импровизированные лезвия одновременно прижались к горлам их владельцев.

— Сука… — процедил я сквозь зубы, чувствуя, как внутри поднимается волна ярости, смешанной с отчаянием. — Ты с самого начала планировала сюда заявиться⁈

— Конечно планировала, — Эхо даже не пыталась отрицать. — Ты же не думал, что я просто доверюсь твоему слову? Я сумасшедшая, Макар, но совсем не глупая.

Она сделала шаг ко мне, и я заметил, как по ее телу пробежали разряды — короткие, как вспышка электричества, и тут же гасли, оставляя после себя мерцающий след.

— Теперь у меня есть гарантии твоей лояльности. Десять жизней, которые ты, насколько я понимаю, не позволишь загубить. Ты слишком… человечен для этого. Я видела таких в прошлой жизни.

Диана сделала резкий шаг вперёд, и воздух вокруг неё задрожал от едва сдерживаемой силы.

— Отпусти их, психованная тварь, или я размажу тебя по стене! — прорычала она.

— Не двигайся! — рыкнул я, хватая Диану за руку. Под пальцами я почувствовал её напряжённые, как стальные канаты, мышцы. — Она убьёт их!

В подтверждении сказанного, все десять контролируемых синхронно надавили лезвиями сильнее. На шее Нины появилась тонкая алая линия, и я с ужасом наблюдал, как капля крови медленно ползёт вниз, пропитывая воротник её футболки. Петрович издал сдавленный стон — единственный звук, который смог вырваться из его парализованного горла. На шее Кости тоже выступила кровь.

Диана скрипнула зубами, но все же отступила на шаг.

— Умница, — кивнула Эхо с одобрением учительницы, похвалившей способного ученика. — Видишь, Лекарь? Мы можем договориться цивилизованно. Без лишнего кровопролития. Всё, что мне нужно — твоя помощь в одном деликатном деле. После этого я отпущу их всех, и мы разойдёмся как в море корабли.

— Мы с тобой уже договорились! Что еще тебе надо обсуждать⁈

— Ну как минимум, мне бы хотелось узнать, какого черта ты делал на Академической? — с ее лица в мгновение исчезла улыбка. — Один из моих мертвецов видел тебя возле метро. Скажи, ты ведь разговаривал с Роговым, да? Вы договорились, что убьете меня⁈ ГОВОРИ!

Но прежде чем я успел ответить, по зданию прокатился глухой удар. Стены дрогнули, с потолка посыпалась бетонная крошка. Затем раздался второй, более сильный. Крики и топот ног эхом разнеслись по коридорам.

Тяжёлые двери зала распахнулись с такой силой, что одна из них слетела с петель, и в проёме появился Рогов, сопровождаемый четырьмя вооружёнными мужчинами в импровизированной броне из спортивных щитков и шлемов. У двоих были охотничьи ружья, у остальных — пистолеты и револьверы.

Всё произошло за доли секунды.

Демьян выхватил пистолет, и я уже видел, как его палец сжимает спуск. Первый выстрел грянул почти в тот же миг, но Эхо, будто ожидая этого, рванула к себе Нину, заслоняясь ею.

Я сорвался с места ещё до того, как затих грохот, и нырнул между ними, едва успев закрыть Нину. Второй выстрел разорвал воздух — удар пришёлся сбоку, в грудь. Мир вспыхнул болью, лёгкие опустели, но я устоял, не давая им обеим упасть.

Диана среагировала мгновенно. Метнувшись через весь зал, она снесла ближайшего бойца, как пушечное ядро. Второй выстрелил в неё, но она уже была рядом с ним, выворачивая его запястье с такой силой, что кость треснула.

Гончий попытался атаковать сбоку, но командир Академки среагировал с нечеловеческой скоростью. Уклонившись от удара, он сделал подсечку и одним точным движением опрокинул Гончего на пол. А затем, не теряя ни секунды, приставил пистолет к его виску.

— Шевельнёшься — и я снесу твоему другу голову, — холодно произнёс он, глядя на Диану.

Диана замерла, сжимая в руке нож. Её взгляд метался между Гончим на полу и пистолетом у его виска, лихорадочно просчитывая варианты атаки.

Бойцы заняли позиции. Один прицелился в меня из ружья, другой держал на мушке Эхо. В помещении повисла гробовая тишина — то хрупкое равновесие перед бурей, когда любое движение может