КОМ-7 (Казачий Особый Механизированный, часть 7) - Ольга Войлошникова

— напомнил Хаген. — До того, как вы займёте свои места, господа.

— Ладно-ладно, не ворчи! — засмеялся Иван, прогоняя очищающую волну.

— Расскажи лучше, как ты тут оказался, — попросил я, тоже приведя себя в приличный вид и усаживаясь в кресло второго пилота.

— Всё просто, — Хаген тронул рычаги, и «Пантера» мягко побежала по взрытому полю. — Я просидел три часа. Известий нет. Новых инструкций нет. Думаю: Марта будет волноваться, а это в её положении вредно…

— В её положении? — живо спросил Петя.

— Мн-н-н… — Хаген помялся, — мы пока не хотели сообщать…

— Ладно, дальше давай, — подбодрил я.

— Итак, я решил позвонить домой, предупредить. И попал на Алексея Аркадьевича.

Ну правильно, телефон-то в родительский дом проведён.

— А он сразу спросил: «А ты разве не с ними?» Тревожно так. И сказал, что Илья Алексеевич лис вызвал. Я сразу понял, что дело плохо. Алексей Аркадьевич продиктовал мне адрес. Я связал охраняемое лицо понадёжнее и поместил его в шкаф.

— В шкаф? — хором переспросили князюшки.

— У меня была мысль о кухонной подсобке, но там слишком низкие температуры, я подумал, что, не двигаясь, он умрёт раньше времени от переохлаждения. Так что плательный шкаф представился мне лучшим вариантом.

— Ага, — глубокомысленно кивнул Иван. — И дальше?

— Дальше я добежал до полигона, магическим ключом дезактивировал охрану, завёл «Пантеру» и выдвинулся по адресу.

— А почему не «Саранчу»? — спросил Петя. — Она быстрее.

— «Пантера» массивнее. А поскольку вы вызвали в подкрепление лис, у меня была мысль о возможной перспективе таранного удара. И, естественно, «Пантера» более тяжело вооружена.

— И на выезде охрана ни о чём не спросила? — удивился Серго.

— Я решил, что парадным выездом воспользоваться будет нецелесообразно, и провёл машину через стройку, там всё открыто и пустырь, никто претензий за порчу дорог не предъявит, техника всё же без калош. По мере приближения к указанному адресу я отметил сирены, мигалки, звон колоколов и прибытие с разных сторон карет скорой помощи. Решил, что опоздал. А потом обратил внимание, что дальше в полях тоже суета. В эту минуту мне безусловно повезло: как раз в момент наблюдения вдалеке при перевале через гребень пригорка на несколько секунд на фоне облачного неба стал отчётливо виден крупный движущийся силуэт шагохода неизвестной мне конструкции.

— Нет, это невозможно! — воскликнул Петя. — Вот кому надо поручать отчёты писать!

— А я что делаю? — резонно спросил Сокол. — Ну, дальше?

— Дальше. Мне показалось, что я отмечаю отсветы магических заклинаний и движение вокруг означенной техники.

— Это, верно, лисы ноги полетели отламывать! — воскликнул Серго.

— Возможно. Я засёк направление и придерживался его, пока объект не оказался в поле непосредственной видимости. Дальнейшее вы знаете.

— Каждый раз тебя слушаю — каждый раз поражаюсь! — сказал Петя и слегка поёжился.

— Ну это же был доклад! — усмехнулся Хаген. — Так-то я и нормально говорить могу, ядрёна колупайка.

Вот мы ржали, чисто кони…

ЕДИНЫМ ФРОНТОМ

До дому я добрался только аж на следующий вечер. Занятий-то никто не отменял. Ага. Хорошо, хоть позвонить теперь можно, предупредить. Даже не представляю, какие нервы у матушки должны были быть, чтоб вот так, без весточки ждать отца. Мысли-то — они без спросу в голову лезут. А может, произошло что? А может, лежит где родная кровиночка, и даже письма от него теперь не жди? И ждали же! Вон, у соседки тёть Светы муж опосля войны через год из плена вернулся. Как сбёг от турков, так и вернулся. И дождалась же! Двое сыновей подрастают и дочка-красавица.

М-да. Как говорит деда Аркаша, «давеча — не то что нынеча»!

С этими мыслями я заехал во двор, машину уже привычно в самый угол, к сараю приткнул да пошёл обниматься с роднёй. Иван-то с Серго тоже скоро прикатят — им же процедуры выполнять, порошки пить да мазями культю Иванову мазать.

Иду, а внутри так и подпрыгиваю. Думается, мой звонок папаня в секрете держать не стал. И Хагеновский ещё… Ох, поди, напридумывали себе чегось бабы-то!

С другой стороны, Петя-то не на службе пока, с утра домой отправился. Только получилось ли у него против коллективного женского воображения хоть полслова вставить — сейчас и посмотрим.

Захожу к родителям в избу — картина, вышитая крестиком. Всё женское население нашего двора сидят с видом судей. Чаи гоняют, кажись, именно меня дожидаясь. Что характерно — мужчин нету вообще. Схоронились батя с Петей, не иначе! А может, ещё и где-нибудь в столярке забаррикадировались.

— Доброго вечера всей честной компании! — поклонился я в пол.

Дурить, так дурить!

— Ильюша, ты б не паясничал, а? — Когда у маман такой тон, ей, конечно лучше не перечить. Но ты раз проглотишь, два, а там уже и на шею сядут, и погонять будут. Знаем, проходили.

— А чего это? Отчего бы не поскоморошить, ежели встречают меня не как родного сына и мужа, а словно татя ночного…

— Илья, правда… Да сколько ж можно-то? — О! А это уже новость. И Серафима туда же! Раньше такого за ней не замечал. Кажись, накрутили нерву моей драгоценной…

— Дорогая, а не кажется ли тебе, что для начала я должен понимать, в чём меня тут обвиняют? А?

— Да никто тебя не обвиняет! — вскинулась маман. — Но сколько можно в кажную маломальскую драку встревать? В вертепы богомерзкие⁈ В клубы карточные, к девкам гулящим⁈

— И мужей наших туда потащил! — И Маша тоже туда же…

— А вы, дамы, для начала вызнайте, почему и зачем я туда полез! Это раз! Второе. Как там в сказках? Накорми-напои, в баню своди, а потом спрашивай!

— Да-а, как же…

— Всё. Я к себе в дом. Ежели меня родные опять, — выделил я последнее слово, — без всяких причин и объяснений мурыжить будут…

— Ильюша, стой! — подскочила со стула маман. Кажись, помнит, чем прошлый-то раз обернулся! — Подожди! Мы и вправду неправильно начали!

— Ты тоже пойми нас! — тут же подключилась Дашка. — Сначала Алексей Аркадьич с какими-то странными запросами, потом Петя с невнятными рассказами, потом к обеду-то такие слухи из Иркутска привезли, у нас уж сердца на месте не лежат! А вас всё нет!