Фантастика 2025-48 - Дмитрий Анатольевич Гришанин

бывает после тяжелой болезни, но и ее негативный эффект под действием активного потоотделения постепенно сходил на нет.

Увы, не обошлось и без отрицательного момента. Интенсивное потоотделение стремительно истощало и без того скудные запасы влаги в организме. Двинувшись следом за Митюней к замаскированному подломанным стволом выходу из убежища, я вдруг ощутил страшнейший приступ сушняка. Язык резко распух во рту и стал шершавым, как кора окружающих стволов, а в пересохшем горле мерзко захрипело.

Позабыв о своей нелюбви к пиву, я тут же разыскал в траве последнюю недопитую банку товарища и, запрокинув над головой, сделал несколько жадных глотков. И потом еще долго тряс мигом закончившуюся банку, выуживая последние капли оседающей пены.

— Ишь, как тя, сердешный, разобрало, — покачал головой Митюня, со стороны наблюдая этот цирк с конями в моем сольном исполнении. — Да брось ты эту пустую жестянку. У меня еще есть.

Жестом фокусника он вытащил из кармана вторую упаковку из шести полулитровых банок и, отломив пару, одну оставил себе, а вторую протянул мне.

В этот раз я, разумеется, и не подумал отказаться.

— Ну, за непреодолимую силу обстоятельств, — вскрыв банку, отсалютовал ей Митюня, и сделал фирменный затяжной глоток.

Я же припал к подаренному пиву, как к божественному нектару, с каждым глотком ощущая, как сковавшая гортань сухость отступает, и телу, наполняемому чудесной слегка горьковатой, пенной жидкостью, становится просто пипец как хорошо.

Угомонив свою банку за считанные секунды, я потянулся за добавкой, но старший товарищ злодейски умыкнул оставшуюся упаковку обратно в карман.

— Попервости сразу много нельзя, малой, — покачал головой Митюня. — А то развезет с непривычки, начнешь еще чудить… Береженого бог бережет.

— Ага, сам-то, вон, уже седьмую пьешь, — заворчал я недовольно.

— Ты, пацан, нас не равняй. Я калач тертый. Мне это пиво, что тебе вода… Ладно, хорош гундеть. Двинули.

Митюня отшвырнул банку с остатками пива, и развернулся обратно к приоткрытому проходу.

Я проводил грустным взглядом жестянку с добрым глотком нектара, и шагнул следом за старшим товарищем.

Интерлюдия 6

От души накачавшись любимым мохито у барной стойки, следующие пару часов Линда самозабвенно дергалась на танцполе под угарное техно, выгоняя из головы и тела оглушительную усталость трехдневной командировки.

Это была не первая ее акция в чужом городе. Порой у девушки случались и провалы. Но успешных вылазок в послужном списке опытной хаосистки было, все же, в разы больше. Линда умела грамотно все спланировать, и в конце ловко спрятать концы в воду. Но в этот раз неожиданное появление не учтенного в плане практиканта едва не привело к самому болезненному провалу в ее карьере.

Пришлось на ходу перестраивать план. Рисковать… Удача чудом оказалась на ее стороне. Выкрутилась.

Заработанных на акции денег теперь ей должно было хватить на полгода шикарной жизни. Можно было расслабиться, и выпустить пар…

Это случилось прямо в такси, по дороге в гостиничный люкс.

Возбужденная техно и алкоголем Линда склеила в клубе приглянувшегося бычка и, завалившись вместе с парнем на заднее сидения вызванной по телефону тачки, стала бесстыдно предаваться любовным утехам прямо на узком кожаном диванчике авто, игноря протесты водителя, превратившегося в невольного свидетеля бурного соития безбашенных пассажиров.

Скачущая на поршне неутомимого молодого жеребца, и рычащая от страсти Линда уже подходила к пику оргазма, когда ее ошалевший от похоти, метающийся по сторонам взгляд случайно наткнулся на салонное зеркало… В ее расширенных зрачках отразилась ослепительно яркая вспышка. Увы, зрительный контакт с крохотным зеркальцем стал роковым для потерявшей контроль хаосистки…

Секундой ранее в очередной раз отвлекшийся на любовников за спиной водитель не заметил вылетающий из-за поворота грузовика. От страшного бокового удара седан смяло гармошкой. Все, кто были в момент удара в салоне умерли мгновенно.

Позже, разрезав покореженное железо, спасатели извлекли из машины трупы двоих мужчин — невнимательного водителя и безымянного любовника Линды.

Хаосистки внутри, разумеется, не оказалось.

Глава 20

Мои опасения, что всю дорогу придется, обдирая бока, протискиваться через узкие лазы внутри практически сросшихся друг с дружкой, и превратившихся в единый массив, стволов, к счастью, не оправдались. Продираться по узкой тропе внутри непролазного нагромождения деревьев пришлось всего первые метров пять. Дальше тропа заметно расширилась, и в окаймляющей ее белой стене стали появляться щели и прогалины.

А еще примерно через полсотни метров теневой лес поредел настолько, что я смог нагнать старшего товарища, и, пристроившись сбоку, зашагал с ним вровень.

— Странный какой лес. Здешние убежища будто специально выращены для укрытия. Интересно, кем? — осмелился я первым нарушить тишину.

— Базарь потише. Не дома! — шепотом шикнул здоровяк, но любопытство мое все же удовлетворил: — Теневая параллель — территория хаоса. Здесь не бывает ровно. Либо густо, либо пусто. Берхи — так мы прозвали этих белых уродцев вокруг, — для наглядности Митюня хлопнул ладонью по стволу ближайшего дерева, — то кучкуются, то разбредаются по округе…

— В смысле? — ошарашено перебил я рассказчика, тоже, разумеется, шепотом.

— Млять! Пацан, ну чему ты так сильно удивляешься? Это теневая локация, здесь все по-другому… И да, здешние деревья — берхи то есть — могут двигаться. Не как твари, разумеется. В сотни раз медленнее самого неповоротливого кряхня. Но метр-другой за сутки преодолеть способны. Лично проверял. Считай, доказанный факт.

— Это что ж получается? Оставленное нами убежище завтра может, типа, разбрестись? А где-то в редколесье, наоборот, скучковаться новое?

— Не, за сутки убежище точно не разбредется и не скучкуется. Ты ж видел, как плотно берхи ближе к центру стоят. Вырываться из строя могут только крайние. Да и то, если их самих не запечатают новые берхи… Процессы формирования и разрушения убежищ длятся годами.

— А почему в центре скопища берхов остается свободное пространство?

— Да черт его знает… Существует предположение, что берхи, кучкуясь, как бы собираются на что-то наподобие племенного совета. Ну а по центру оставляют, типа, ритуальный круг…

— Для выступления председателя совета, — не сдержавшись, перебил я, и захрюкал от едва сдерживаемого смеха.

— Мля, пацан, эту хрень не я придумал! — обиделся Митюня.

— Извини.

— Да пошел ты, — уже без злобы отмахнулся здоровяк.

— А как возникают тропы внутри убежищ, к ритуальному кругу? — тут же озадачил его новым вопросом.

— Так берхи ж десятками дохнут внутри создаваемой ими самими давки. Этот сухостой легко вычисляется, и выламывается к хренам… Да ты ж сам видел, как я такого зажмурившегося берха, когда из убежища выходили, в сторону отодвигал… При консервации же полезного убежища на длительный срок, от проникновения