Молот Солнца: Ветка Нируби - Дейлор Смит

рык, потоком воздуха вынесло наружу пучки сена. Затем оттуда высунулась драконья морда на длинной чешуйчатой шее.

— Сило-Нумо… — повторил старик. — Флаиро пасто…

Дракон встряхнулся, отчего уцелевшая воротина оторвались окончательно и рухнула, едва не придавив старика. По-змеиному извиваясь, дракон как-то неожиданно выскользнул из зернохранилища и очутился снаружи, водя головой по сторонам. Крылья его, напоминающие крылья гигантской летучей мыши, с хлопком расправились, и Ру поняла, что далеко улететь они не смогут — кончик правого крыла у дракона был вывернут, а в перепонке зияла большая прореха — видимо, от стрелы аркбаллисты.

— Будо пасто криоме, Сило-Нумо, — сказал старик, тяжело дыша. — Некир ту плао си мароно… Совсем немного осталось, дружище…

Он обошел дракона, попытался вскарабкаться ему на спину по задней лапе, держась за чешую, но пальцы его соскользнули, и он опрокинулся на спину.

— Осторожно! — крикнула Ру.

Соскочив с крыльца, он кинулась к старику. Дракон резко развернулся к ней, из пасти его метнулся длинный — локтей в пять — раздвоенный на конце язык.

— Назад! — крикнул за спиной доктор Торау. — Быстро в дом! Ты не понимаешь! Драконы умеют метать пламя!

Он подскочил к ней, схватил за плечо и оттолкнул обратно к сторожке. И в ту же секунду из пасти дракона рванулся тугой огненный шар с длинным шлейфом, ударил в то место, где только что стояла Ру, а шлейф метнулся по всему двору, обугливая землю.

— Сильвито ноа! — крикнул старик. — Ноа си кита!

Дракон повернулся к нему, трепеща крыльями, и только сейчас Ру заметила торчащую у него из бока под крылом стрелу аркбаллисты. Из раны сочилась зеленоватая кровь. Изогнув шею, дракон уцепился зубами за стрелу и рванул изо всех сил. И сразу заревел тем самым ревом, который Ру слышала из сторожки. Густая зеленая струя выплеснулась из раны и упала поперек двора. Ру почувствовала, как ей по лицу хлестнули горячие брызги.

А дракон сразу обмяк. Поскуливая, словно обиженный пес, он прижался к земле, засунул голову под крыло и принялся вылизывать рану. Толку от этого, впрочем, было немного — кровь продолжала течь из раны пульсирующими всплесками. Тогда дракон вновь заполз в хранилище и там притих, лишь иногда помахивая кончиком хвоста.

Ру с доктором подбежали к лежащему на земле старику, Ру присела над ним и легонько похлопала по щеке.

— Эй, — позвала она. — Вы слышите меня?

Старик приподнял веки, мутно глянул сквозь нее, и веки его снова опустились.

— Флаиро будо пасто… — прошептал он едва слышно.

Его вновь перенесли в дом, снова вкололи капельницу. Убедившись, что старик уснул и больше не предпринимает попыток сбежать, доктор Торау быстро собрал свой саквояж.

— Оставайся здесь, — приказал он. — Мне нужно навестить мадам Прикано, супругу префекта. У нее желудочные колики, и я должен был к ней прибыть еще час назад. Потом я вернусь. Проследи, чтобы он не вставал. Это может плохо закончиться, особенно если он снова решит улететь на драконе…

Доктор Торау ушел. Ру придвинула стул к изголовью кровати и просидела так около получаса, почти не двигаясь и прислушиваясь к звукам, доносящимся со стороны зернохранилища. Она ненадолго задремала, а проснулась от того, что старик схватил ее за руку. Глаза его были открыты, он тяжело дышал. Ру мельком взглянула на бутылку с физраствором. Она была уже почти пуста.

— Тш-ш… — сказала Ру, освободив руку. — Все хорошо. Мне нужно поменять бутылку…

Она переткнула иглу капельницы в новую бутылку физраствора. Старик наблюдал за ней из-под густых бровей.

— Кто ты? — спросил он.

— Я ассистент доктора Торау, меня зовут Ру Лии, — ответила Ру.

— Где я?

— В Снау-Лиссе, на верхнем уровне. Вы прилетели сюда на драконе.

— В Снау-Лиссе… — повторил старик. — Это хорошо. Значит, осталось немного… Где Сило-Нумо?

— Кто? — не поняла Ру.

— Где мой дракон?

— В зернохранилище. Он ранен.

— А мои вещи?

— Я не знаю. При вас ничего не было…

— Плохо… Ксалито мори бу вару…

— Что?

— Си локумо муаро… Сило-Нумо… Сило-Нумо…

Старик вдруг начал бредить. Голова его откинулась на подушке, глаза закрылись, а губы едва шевелились. Слова, которые Ру различала с большим трудом, ей ничего не говорили — этого языка она не знала.

Так прошло еще около часа. Физраствор закончился, Ру убрала капельницу, однако в сознание старик больше не приходил. Он уснул, но сон его был какой-то нервный — он то и дело вздрагивал, начинал метаться на подушке, что-то говорил на своем странном языке.

Доктор Торау вернулся к концу второго часа. Потрогал старику лоб, покачал головой, цокая языком.

— У него жар… Давно начала подниматься температура?

— Думаю, около часа назад.

— Ясно. Я оставлю порошки, один пакет дашь ему сразу, следующие — через каждые четыре часа. Пусть много пьет… Я принес кое-что из своей одежды — переоденешь его. Не лежать же ему в этих лохмотьях. Я сейчас снова уйду — префект хочет, чтобы я провел ночь в его доме. У мадам Прикано был очень сильный приступ, и она боится, что он повторится. Тебе придется провести ночь здесь. Я вернусь утром и тебя сменю.

И доктор Торау снова ушел, уставив на кровати сумку со свежей одеждой. Напоив старика лекарством, Ру сняла с него его лохмотья. Штаны бросила в корыто около умывальника, собираясь позже заняться стиркой. Туда же отправила и куртку, но тяжелый стук, с каким она ударилась о края корыта, заставил ее замереть. Достав куртку из корыта, она обнаружила, что в ней снизу изнутри имеется потайной карман на шнуровке. Немного повозившись со шнурком, Ру извлекла из кармана пухлый блокнот с изрядно потрепанными корками.

— Я чуть не постирала вашу записную книжку, — сообщила она старику.

Тот, разумеется, не ответил — он крепко спал. Кое-как одев его и напоив порошком доктора Торау, Ру положила ему на лоб мокрое полотенце и села за стол, на котором неподвижно горела толстая свеча. Взгляд Ру задержался на записной книжке, лежащей тут же. Пламя свечи было достаточно ярким, и Ру решила скоротать время за чтением.

Не тут-то было! Блокнот оказался исписанным почти полностью, а кое-где текст был даже на полях, но язык написанного был неизвестен. Лишь кое-где попадались строки на шэндийском, но это не сильно облегчало задачу, а может и вовсе