Ваше Сиятельство 10 (+иллюстрации) - Эрли Моури

Белый тигр, охранявший проход, пропустил меня, даже не посмев зарычать. Оставшиеся три этапа лестницы я одолел почти бегом. Поднялся на площадку перед колоннадой и увидел Афину. Наверное, она все это время стояла и смотрела, как я спешно взбираюсь в гору.

— Что так долго, Астерий? — Светлоокая нахмурилась, однако на ее губах играла улыбка. Мне кажется, она улыбается даже когда всерьез злится. — Никак не мог расстаться со своей старухой?

— Никак не мог пробиться через переполненный храм. Уж могли бы позаботиться о моем пути сюда, — я поспешил к ней, бросив взгляд на колоннаду и дворец Охотницы — ее самой пока не было видно. — И кстати, если речь о Глории, то моя старуха младше тебя на много-много тысячелетний.

— Да как ты смеешь! Астерий! Ты сравниваешь мою вечную юность с этой увядающей красоткой⁈ — Афина приоткрыла ротик, будто от возмущения, но клянусь, она была готова рассмеяться. — Немедленно, поцелуй меня, чтобы я простила!

— Дорогая, я бы с удовольствием, но здесь Арти, — искушение выполнить требование богини было огромным. Я даже сделал два шага вперед, разделявших нас, но остановился и добавил: — Даже если бы она не была здесь, у меня перед ней обязательства.

— Правда, что ли? Но ты же меня целовал там, в храме Яотла. И это было при Арти. Астерий, неужели ты стал таким трусливым? — Афина подалась вперед, касаясь меня грудью и заглядывая в глаза.

В глаза Светлоокой смотреть долго невозможно — уносит. И сейчас она меня серьезно сбила с толка. Да, Воительница играла мной, я это знал, но разве от этого легче: когда она так близко и ее губы сами тянуться к моим, то… Так и вышло: она сама меня поцеловала. Ох, эта божественная сладость губ небесных. Их поцелуи совсем другие. Помимо физического единения, происходит еще единение ментальное, и ощущения трудно передать словами.

— Не бойся, Астерий, я решу этот опасный вопрос с Арти, — Воительница рассмеялась, слегка и шутливо оттолкнув меня. — Идем, она, наверное, уже вышла. Знаю, долго выбирала платье специально для тебя. Идем же! — она взяла меня за руку и потянула к дворцу. — Догадываешься, зачем мы позвали тебя?

— Как я понял, противоречия с Перуном разрешились. Наверное, поэтому. Или остались какие-то серьезные разногласия? — спросил я, поднимаясь радом с ней по белым ступеням к портику.

— Мы позвали тебя, чтобы выразить благодарность и немного побаловать. Ужин под хорошее вино и потом сюрприз от благодарных богинь, — перешагнув последнюю ступеньку, Афина остановилась, вслушиваясь в звуки приятной музыки, доносившейся с галереи. — Арти там, — решила она.

— Ты мне главное скажи: с Перуном совсем все решили? Моей Охотнице вернули все храмы? — я задержал ее руку. Для меня это действительно было важно понять, потому в вопросах, когда отбирают твое, важна полная и безоговорочная победа, а не компромиссы.

— Более того, Арти передают еще четыре храма: строящийся в Москве, Киеве, Тифлисе и Твери. Если угодно, чтобы умилостивить ее и тебя. Астерий, то, что сделал ты, это великолепно! Это очень умно, смело и сильно! Я не хотела говорить эти слова до того, как мы доберемся до стола. Хотела немного торжественности, но уже из меня вырвалось! — выдохнула Афина.

— Подруга, где твоя сдержанность⁈ — раздался голос Небесной Охотницы. Она появилась из приоткрытых дверей в полупрозрачных одеждах, сияющих золотом и серебром. Сияющей так, точно ее восторженные глаза. — Уж если сказала, то и от меня несколько слов признания: я восхищена Астерий! Знаю, ты злился, что я два дня молчала. Злился и, конечно, переживал. Но окончательно вопрос с Перуном решился лишь под вечер. Он окончательно сдался, уступил! Я очень, очень благодарна тебе! Даже мыслей не было, что ты можешь так повлиять на верховного бога! И я очень горда, что ты — мой мужчина! Это мой ответ Лето и многим, почему я отдаю свое сердце смертному! Смертному с бессмертной, великой душой, которому должны завидовать боги! А Перун сдался! Окончательно!

— Мы его победили! Но без сомнений, здесь самая важная заслуга здесь твоя! Я тебя обожаю, Астерий! — Афина обняла меня, поцеловала, легко, мимолетно, но в губы, и как я понял Артемида не имела против этого возражении. — Это еще не все, — продолжила Афина. — Прихожане возле алтарей требуют возможности поклоняться мне тоже! Ты представляешь, Астерий? Ведь это ты меня прославил и возвысил среди Небесных. Теперь мне тоже передается три московских храма — это так, лишь для начала!

— Эй, подруга! Не забудь, что два из них мои, дарованы тебе моей щедростью! — рассмеялась Артемида. — И немедленно отпусти моего мужчину! Я пока не давала согласие на такие бессовестные объятия с ним!

— Арти, не будь жадной! У нас же впереди очень приятный вечер, а мужчина всего лишь один! — рассмеялась Воительница.

— Астерий, она тебе уже проболталась о нашем сюрпризе? — Артемида подошла, оттесняя Афину и теперь я смог обнять ее, почувствовать вкус божественных губ.

— Сказала, — соврал я. — Да, все рассказала, пока мы сюда шли. А в чем собственно сюрприз?

— Врет! — вспыхнула Афина. — Клянусь тебе, Астерий сейчас врет! Я не говорила! Ни слова не говорила, что мы будем плавать в твоем бассейне втроем раздетыми.

— Хорошо, что ты удержалась не сообщать ему это, — лукаво глянув на меня, Артемида повернулась к подруге. — Тогда прошу к столу.

Глава 14

Игры богинь

Майкла не было слишком долго, и Синди начала волноваться. Сначала она просто сидела и пила чай. Пила уже третью чашку, поглядывая то на часы, то в окно. Потом мисс Стефанс начала беспокойно расхаживать по кухне и коридору, пытаясь отогнать дурные мысли, однако они лезли в голову с невыносимым усердием. Заблудиться в их небольшом районе Майкл не мог, ведь лавка господина Макбретни всего в 5 минутах ходьбы. Пусть десяти, если идти неторопливо. А вот повстречаться с Костлявым и его парнями Майкл — такое вполне могло случиться. Приятели Костлявого могли обидеть ее возлюбленного как чужака или даже убить, если окажутся слишком злые, и что-то между Майклом и бандой «Черные Кости» пойдет не