Кодекс Охотника #28 - Юрий Винокуров

— Поздравляем со вступлением в семью, дорогая! — обняла ее Анна и стала гладить по голове.

Катя тоже была рядом, и присоединилась к объятиям.

— Долго же ты думала, подруга, даже дольше, чем я, — весело сказала Катя.

Это стало последней каплей, и Хельга разрыдалась. Она ожидала разного, но только не того, что ее примут с такой любовью и пониманием. Не верилось ей, что все это время Александр был так рядом, а она этого не понимала.

* * *

— Да твою же мать! — выругался я, глядя на количество пропущенных сообщений на телефоне.

Лиза мне трезвонит так, словно от меня зависит жизнь ее брата. Впрочем, наверное, оно так и есть, но с ним же все в порядке, и я это знаю.

Мог бы, конечно, поднять трубку и ответить ей, но это долго.

А у меня, между прочим, сейчас идет двойная операция. В одной я слежу за состоянием Доброхотова и прикидываю, какой ему потом счет за это все выставить, и в какой валюте, все же золота и алмазов у него, как у дурака фантиков. Вторая моя операция сейчас происходила с головой одного ссыкливого дракона, Душа которого сейчас во мне.

Я несколько раз проверял, как у него там дела, и мне кажется, ему очень даже понравился мой внутренний мир. Он там даже друзей себе нашел. А потому явно будет на меня не в обиде за то, что я так долго всё это делаю.

Хотя, парочку дней может пообижаться на меня за свою смерть, но тут, как говорится, уже не приходится выбирать. Он хотел спасения, и я ему его дал… То есть, дам.

Блин, Доброхотова снова колбасит… Я понимал, что там происходит, но вот помочь ему не мог. Тут, как говорится, вся надежда на то, что он справится и выгребет сам. Проблема была не в возможностях, а в том, что он явно не обрадуется, если я окажусь у него там. Зная его, то просто уверен, что он посчитает меня своей угрозой, не понимая, что я там смог узнать. И начнет вредить… И тогда мне придется его убить, и в чем спрашивается смысл? А потому пусть справляется в одиночку, он же воин.

* * *

Океан Душ Сандра

Сыклавиний даже понять не успел, как умер, и от этого ему было обидно. Ужасно обидно, ведь он такой огромный и мощный дракон, которого все должны были бояться и уважать. По крайней мере, так ему говорила память крови. А он умер, как яйцо, которое случайно раздавили. Прискорбно, но ничего не поделать. У него еще был шанс, ведь человек сообщил ему, что сможет восстановить его тело и вернуть душу, и Дракон очень надеялся на это. Ведь сейчас он оказался в одном очень могущественном и сильном месте, что практически полностью состояло из силы и мощи, которую Сыклавинию было тяжело понять.

Однако, память крови — хорошая вещь, и она подсказала ему, что это за место. Вроде здесь ему не должна угрожать опасность от человека. Но, помимо этого, здесь хватало других проблем. Например, непроглядная темнота, а он, на минуточку, как бы ее боится, но никто же его не спросил перед тем, как сюда поместить.

Обычно он напитывал свое зрение силой, и проблема сразу решалась. Тут такое не прокатывало, словно эта темнота сильнее, чем он, поэтому и закрыта.

— Ладно… Сыклавиний… Возьми себя в лапы, ты сильный и грозный дракон, — повторял он сам себе под нос. — Даже если здесь кто-то живет, то он тебе ничего не сможет сделать.

Пусть боец из него не очень, но он был огромным, и именно на это качество рассчитывал. Вряд ли тут найдется хоть кто-то его размеров. Дракон всегда гордился своими размерами, и чтобы так вырасти, понадобилось очень много времени. Если бы в той пещере было бы ещё чего нормального пожрать и хоть какая-нибудь компания, то он не против провести там еще несколько тысячелетий. А после того уже выйти самому, и с помощью силы захватить неплохую планету, где у него, конечно, будет много сокровищ и прочего.

В разговорах с самим собой у него ушло непонятно сколько времени, но он успел уже осмелеть и объявить себя повелителем этого места.

— И только попробуйте на меня рыпнуться! — взревел он в пустоту. — Сожру!!! — зарычал он таким голосом, словно и не был трусом.

Он все еще не знал, есть ли тут кто-нибудь, но знал, что репетиция никогда не бывает лишней, и сейчас это была именно она. Чтобы обратить врага в бегство, необязательно сражаться с ним. Ведь он страшный Дракон, и если будет говорить грозно, то в это все поверят.

— А когда меня отсюда выпустят, то я уж разгуляюсь! Человек еще не знает, насколько страшна моя месть, ха-ха-ха… — кажется вошел во вкус Сыклавиний. — Он думает, что можно приручить дракона после того, как убил его? Нет! Не стоило меня убивать… Теперь будет только война! И мстя моя будет очень страшная, ха-ха-ха! А всё почему? Да потому что я, мать его, Дракон! А Драконы не служат людям! Особенно тем, которые их убивают…

Сыклавиний увлекся, и сам это понимал, но когда он разговаривал, то было не так страшно, а потому ему было плевать на то, как он сейчас выглядит. Он просто много говорил обо всем подряд. И в какой-то момент он уже и сам начал верить в свои слова.

Все было ровно до того момента, пока вдруг в этом пространстве не стали зажигаться огромные фонари.

— Хрена себе… Зачем здесь фонари, размером с мою пещеру? — удивился он. — Такое большое пространство? Хотя, вообще-то, светят они хреново… Точно, сэкономили на их создании, — засмеялся он.

Фонариков было много, и все они были разных цветов.

— И вообще? Почему я испугался каких-то там фонарей? Я же дракон! Пусть они меня бояться… — стал снова искать он свою смелость.

— Братан… Мы, как бы, не фонари, — вдруг прозвучал голос из тьмы.

Сыкля заклял, и снова притворился шлангом. Он прикинул, что это его больная фантазия, и нужно просто немного подождать.

— Кажется, он умер… — прозвучал другой голос, от которого все вздрогнуло, и даже пространство стало искажаться.

— Ик…! — икнул Сыкля, и затрясся всем телом.

— Он такой маленький и