Александр Токунов - Забытые учителя

— Прошу вас, господин Ванштейн, не отставайте! Мы вас ждем, — ожило «ухо» голосом генерала Николаева.

Пока Гай наблюдал за девушкой, вся делегация успела довольно далеко уйти по тропинке по направлению к бункеру. Возле него остались три бойца, которые стояли рядом и, не проявляя никаких эмоций, ждали. Он зашагал по тропинке в сторону поджидавших его.

Пройдя обязательные процедуры по обеззараживанию, они вместе с генералом Николаевым, маленьким Власовым (Гай слышал, что местные называют его Кулибиным и Левшой), бухгалтершей Людмилой Викторовной, оказавшейся молодой кудрявой женщиной, и Игорем Эдуардовичем прошли в столовую. Присутствие генерала Николаева, второго лица в анклаве, ничего не изменило: он, как все, взял поднос и пошёл к раздаче, галантно пропустив впереди себя Людмилу Викторовну и всех членов делегации.

Гай потихоньку отошел в сторону, по одному пропуская вперёд всех, чтобы оказаться в непосредственной близости к генералу Николаеву, и напряг слух.

— Нет, она будет очень недовольна! Ты же знаешь, Антоша, она всегда недовольна, когда я ночую вне бункера.

— Селебритисса — она такая! — рассмеялся местный Кулибин. — Так, значит, не останетесь?

— Нет, вынужден вернуться обратно. И не столько из-за нее, сколько из-за неотложных дел. А тебя попрошу остаться здесь, оказать помощь нашим гостям.

«О чём это они? Кто такая Селебритисса? Жена? Не похоже — так о жене не говорят, наверное, о любовнице. Надо будет узнать поподробнее!» — поставил себе задачу Гай Соломонович.

С генералом Николаевым он встречался несколько раз, но совершенно ничего не знал о его личной жизни. Знал только, что у него есть сын, да и то только потому, что тот приезжал на встречу в Кремлёвский анклав. А о руководителе анклава, некоем Клёне, вообще мало что было известно. Он не терпел публичности, посылая везде вместо себя либо генерала Николаева, либо Данаифара.

— Гай Соломонович, идите к нам! — от столика ему махал Фархатов.

Ванштейн подошёл, поставил поднос на стол.

— Присаживайтесь, — толстый Семёнов ковырял вилкой овощи. — Как вы полагаете, нам показали всё, что требовалось?

— То, что касается строительства, — да, но хотелось бы увидеть больше! А не показалось ли вам, господа, что по территории разгуливают зары? — понизил голос Фархатов.

— Я не уверен, но тоже видел несколько человек. И эту девушку с собакой.

— Они оказались умнее нас всех — втихую используют заров как рабочую силу, потому и поживают прекрасно, — Семёнов продолжал ковырять овощи.

Несмотря на тучную фигуру, он умудрялся совать нос во все щели и делать молниеносные выводы. Гай подозревал, что именно поэтому его взяли в члены делегации.

Дверь столовой открылась, и толпой, что-то бурно обсуждая, вошли водители и техники.

— А эта чёрная ведьма наставила на меня арбалет и только глазами из-под хиджаба сверкает…

— А ты чё туда попёрся?

— Так интересно было посмотреть, что там у них! Мне послышалось с той стороны блеяние. Будто козы. Я и пошёл проверить. А она появилась из-за дерева, как привидение, молча наставила на меня арбалет и сверкает глазами, страсть! Я оттуда и припустил. Всё боялся, что эта ведьма мне в спину выстрелит…

— А ты думал, зачем с нами столько охраны ходит? Тут у них, очевидно, неспокойно.

— Вот и я так думаю.

— Так как же они строят дирижабль в такой обстановочке? Зары разгуливают повсюду!

— Слушай, а мутов ты не видел?

Водители, набрав полные подносы еды, ушли в угол. Сколько ни напрягал слух Гай Соломонович, но ничего из разговора больше не расслышал.

— Мои выводы подтверждаются! — Семёнов и Фархатов переглянулись. — Иначе бы зары не расхаживали по территории.

— Господа хорошие, я не ослышался, она была вооружена арбалетом?!

— Нет, Гай Соломонович, мы тоже это слышали. Надо будет после ужина расспросить этого водителя поподробнее.

Ванштейн увидел, что в дверях Романов подает ему знаки.

— Господа, позвольте откланяться, — он церемонно поклонился Фархатову и Семёнову, — приятного вам аппетита.

Отнеся поднос на стойку, он заспешил к генералу.

— Гай Соломонович, я жду вас у себя через полчаса. Тот человек уже пришёл, — Романов развернулся и пошёл по коридору.

Ванштейн с нетерпением выждал полчаса, потом торопливо затарил по карманам фляжки с самогоном и быстрым шагом пересёк коридор.

Войдя к Романову в номер, он обомлел. На стуле возле тумбочки сидела горилла, какую он видел на картинке в энциклопедии, но одетая в камуфляж.

— Д-добрый в-веч-чер, — от неожиданности Гай Соломонович стал заикаться, умом понимая, что горилле взяться тут неоткуда, но не веря глазам.

— Здравствуйте, — поздоровалась горилла фальцетом.

От неожиданности Гай Соломонович опустился на кровать.

— Разрешите представить, — засуетился генерал, — полковник Смирнов. Начальник здешнего Рынка, наша надежда.

Гай внимательно вгляделся в лицо «нашей надежды»: крепкая толстая шея, массивные надбровные дуги и подбородок, невероятных размеров брови и черные волосы, зачесанные вперёд. «Мда! Правильно Марк Хаимович сам держится и меня убедил держаться Наговицына. Старика хоть и пытаются оттереть от власти, но он бы точно не связывал никаких надежд с таким обезьяном! А впрочем, может, внешность обманчива? Посмотрим, посмотрим!»

— Пётр Васильевич, — Смирнов протягивал ему руку.

— Гай Соломонович, — он заглянул Смирнову в глаза. «Глаза надежду тоже не вселяют! Обезьян!» — уверился окончательно.

— Скажите, Пётр Васильевич, а много у вас в анклаве народу, которые держатся такой же позиции, что и вы? — продолжил прерванный разговор Романов, споро выставляя на тумбочку стаканы и делая Ванштейну знак разливать.

— Думаю, вполне достаточно, чтобы совершить переворот. Конечно, при вашей поддержке. Если мы начнем снизу, а вы ударите сверху, то вместе достигнем желаемого. Клён не удержится.

— А генерал Николаев? — осведомился Романов, передавая стакан с самогоном Смирнову.

— Генерала Николаева можно изолировать. В нашем окружении есть люди, способные это сделать. Потом он же служака, будет служить и другой власти.

— Ну, давайте выпьем за успех предприятия! — предложил Романов.

Стаканы издали противный чмокающий звук. Смирнов хватанул половину стакана, выдохнул в рукав и немигающе уставился на Гая Соломоновича. Гай, собравшийся в этот момент отхлебнуть из своего, закашлялся и отставил его.

— Извините, господа, что-то попало в горло, — он вышел в душевую, где его ещё долго мучил приступ кашля. «Вот животное, обезьяна! — ругался он между приступами. — Так посмотрел! Этот убьет за своё!»

Когда он вернулся в комнату, Романов со Смирновым, уже почти прикончив одну фляжку, хлопали друг друга по плечам и клялись друг другу в вечной любви и дружбе.

— Драгоценнейший Пётр Васильевич, — обратился Гай к Смирнову, — сегодня днём я видел на территории девушку с собакой, а наш водитель — женщину в хиджабе. Вы не знаете, кто это?

— А это, наверное, Инга и Мина… — Смирнов вдруг встряхнулся, моментально протрезвев. — Нет, не знаю, о ком вы спрашиваете.

— Но вы же сейчас упомянули каких-то Ингу и Мину. Кто это?

— Господин учёный, я, когда пьян, начинаю заговариваться. Я, наверное, задремал и произнёс это непроизвольно.

Ванштейн посмотрел на Романова, взглядом прося поддержки. Но пьяненький генерал ковырял ножом в тарелке, не обращая на происходящее внимания.

— Вы знаете, милейший, — предпринял Гай Соломонович ещё одну попытку, — мне показалось, что у вас по территории анклава разгуливают зары.

— Вы знаете, да, бывает. Забегают, несмотря на линии защиты.

— Мне даже показалось, что кое-кто из бункера вёл с ними мирную беседу.

— Может быть. За всем не уследишь. Ко мне на Рынок часто обращаются зары, приносят кое-какие артефакты. Бывает, что контактируем, — прикинулся дурачком Смирнов.

«А он не лыком шит! Может, что и получится. Скрывает что-то, ясно, или боится кого-то! Но власти хочет!»

Гай повернулся к Романову:

— Господин генерал, а не выпить ли нам?

— Наливай, — бесшабашно махнул рукой генерал.

«Завтра ты, дружок, будешь выглядеть не лучше, чем сегодня», — размышлял Ванштейн, наполняя стаканы.

— Ну, за дружбу! — генерал одним махом опрокинул в себя стакан, повалился на кровать и захрапел.

— Чего это он? — удивился Смирнов.

Гай Соломонович, не раз видевший такой фокус генерала, укрыл его, отвернув угол одеяла.

— Пусть поспит! А мы с вами посидим, побеседуем. Пётр Васильевич, а как у вас на Рынке устроена торговля? Расскажите, мне очень интересно. Я — учёный, поэтому очень далёк от этого, а интересно. Это, наверное, очень опасно каждый день находиться на поверхности, среди заров. Да и муты нападают…