Черный ратник. Книга 2 - Макс Гато

о героической обороне сыпалась в прах перед жёсткой необходимостью.

Велес сидел, уставившись на карту. В итоге решение было за ним. Он поднял глаза, и его взгляд был полон тяжести и невероятной усталости.

Он поднялся с кресла, и все, включая меня, невольно выпрямились.

— Что ж, раз такова воля Громовых, — спокойно произнёс он, глядя на племянника. Его голос обрёл привычную командирскую твёрдость. — Вынесено решение. Слушайте приказ…

* * *

Следующие несколько дней Белоярск жил в странном состоянии, когда город одновременно готовился к обороне и к уничтожению, с полным осознанием последствий тяжёлого решения.

С наступлением темноты Белоярск затихал. Не было слышно ни голосов у костров, ни плача детей. Вместо этого маленькие группы людей, ведомые проводниками из местных следопытов и охотников, покидали стены. Старики, женщины с закутанными в одеяла детьми, раненые на импровизированных носилках и телегах — всех вели к расщелинам в скалах и тайным тропам.

Они растворялись в ночи и уходили на запад, к Ярмуту. Каждую ночь город становился чуть тише, чуть пустее.

Тем временем днём на стенах кипела работа. Слышался стук топоров, скрежет пил, громкие и бодрые команды. По стене бродили часовые, а ночью десятки костров и факелов плясали на валах, создавая картину неутомимого, готовящегося к долгой осаде гарнизона.

Напряжение росло с каждым днём. В недрах Белоярска с каждым днём чувствовался рост чудовищной энергии. В городе же постоянно вспыхивали древние руны. Дома, подвалы и весь город готовился к финалу.

Глава 15

Прежде чем город столкнулся с мятежными войсками, мне и Громову предстояло провести важнейший для обороны ритуал. Именно поэтому я спускался по подземельям в скалах и подмечал то, что здесь, прямо в горах, были свои тропы и свои ходы. Воздух здесь был влажным, с медным привкусом. Ступать по скользким, отполированным веками ступеням приходилось с осторожностью.

Каждый неверный шаг отзывался гулким эхом в каменных недрах. Стены вокруг были грубой скальной породой, и руки людей, скорее всего предков Громовых, лишь слегка подровняли ходы.

Сам Матвей шёл впереди, и его зелёная аура подсвечивала путь. Она пульсировала в такт его шагам, и с каждым пройденным природным коридором её свечение становилось ярче и насыщеннее. Я знал эту силу — это было как возвращение к родному очагу или алтарю. Я следовал за ним, и мои чувства, обострённые чёрной аурой, улавливали незримые потоки энергии, что шли прямо сквозь камень.

— Здесь, — наконец сказал Громов глухо, нарушая молчание пещеры.

Мы вышли в большой грот. Его своды терялись где-то в темноте, но в центре, на естественном возвышении, стоял камень. Не просто валун — это было больше похоже на кристаллизовавшийся родник, большую жилу, пронизанную зеленоватой энергией. От алтаря Громовых исходило мягкое тёплое свечение, и в тишине пещеры был слышен едва уловимый гул.

Даже сквозь кожаные сапоги я чувствовал вибрацию.

— Малахитовый камень, — объяснил мне Громов. — Сердце Белоярска.

Громов подошёл к камню и положил на него ладонь. Его аура вспыхнула ярко-изумрудным цветом, сливаясь с внутренним свечением минерала. Он прикрыл глаза.

— Предки заложили в него свою волю, — проговорил он.

— Если это ваш алтарь, — ответил я, — то оставлять Белоярск нельзя.

Я хорошо знал, что такое алтарь или иное место силы для рода. И что оно означало. И обрекать Громовых на существование без него — это как лишать ратника руки, а то и двух.

— Нет, — покачал головой Громов. — Как я и сказал, это лишь сердце Белоярска.

На его лице растянулась слабая улыбка.

Похоже, что я немного ошибся.

— С алтарём всё… — протянул Громов, — намного сложнее. Именно поэтому в Белоярске сейчас правит Велес, а не мой отец.

Я только пожал плечами. Вмешиваться в дела рода Громовых я не собирался.

— Мы закончим ритуал, — проговорил Громов и отступил на шаг назад от камня, — и город станет ловушкой, как ты и хотел.

— Я так понимаю, что для завершения ритуала нужна сила Громовых. Тогда зачем здесь я?

— Для подстраховки, — ответил Матвей.

Я лишь кивнул.

Громов опустил на землю мешок, который всю дорогу нёс с собой. Достал оттуда резной деревянный молот, чаши из тёмного камня, свёртки с перетертыми травами, от которых тут же пахнуло горькой полынью и хвоей.

Ритуал начался. Точнее, двинулся к своему завершению.

Громов не был магом, и его движения были больше похожи на друидические, чем на магические. Он обошёл камень, вычерчивая на земле заострённым обломком рога сложный узор — спирали и зигзаги, напоминающие корни дерева.

Уверен, что в них был какой-то потаённый смысл, мне, к сожалению, неизвестный. Он расставил чаши вокруг и насыпал в них травы, и они сами собой вспыхивали коротким зеленоватым пламенем, испуская густой чёрный дым.

В какой-то момент Громов запел. Точнее, начал издавать гортанный напев. Зелёная аура перестала быть просто свечением вокруг тела — она струилась из его рук, вплеталась в нарисованный на земле узор, и он постепенно начинал светиться тем же цветом, отвечая на пульсацию Малахитового камня.

Это было древнее колдовство и довольно примитивное. Вот только вокруг была тьма горных недр, и моя чёрная аура чувствовала себя здесь как дома. Она даже слегка вибрировала.

Тем временем Громов тяжело задышал, пот стекал с его висков. Он поднял резной молот и с силой ударил по родниковому камню. Звука удара не было — лишь волна, разошедшаяся импульсом по пещере. Свет в жиле камня вспыхнул ослепительно ярко, и мне пришлось прикрыть глаза.

Но даже сквозь закрытые веки я увидел, как нарисованный на земле узор вспыхнул вместе с родниковым камнем. Энергия, собранная в нём, хлынула по невидимым жилам, растекаясь вглубь города, к тем местам, где были узлы ловушек для мятежников.

И в тот миг, когда древняя сила Громовых достигла своего пика, моя чёрная аура сама собой рванулась наружу. Я усилием воли остановил её и почувствовал, как огонь вспыхивает внутри меня. Жадность чёрной ауры не знала предела.

Чёрное пламя вновь вспыхнуло и попыталось вырваться наружу, и мне пришлось бороться с голодом. Громов закашлялся, его песнь прервалась, а вместе с ней и ритуал.

Я открыл глаза. Громов тяжело дышал, упираясь руками в колени, и смотрел на меня. Без страха, скорее с изумлением и любопытством. Свет в пещере постепенно вернулся к полумраку.

— Что это? — выдохнул Громов. Его голос был хриплым от напряжения.

Я осмотрелся и вдруг понял, что прямо вокруг меня был очерчен ровный круг, который, похоже, не дал силе рода Громовых приблизиться ко мне. И круг был чёрным.

Моя