Осада. Часть 3 - Сергей Садов

не к солдатам, а в комитет — девочка… ну… пусть будет, «попросила» всех членов комитета послушать и оценить. Оценили. Граф Ряжский даже попросил переписать слова. А бард отправился покорять Тарлос… Через два дня слава о нём гремела по всему городу. И опять досталось Элайне, поскольку Асмирилий честно признался, что слова предоставила маркиза, он просто оформил в песню. Элайна мысленно пообещала барда прибить. В кои веки, когда был нужен прохиндей, который не постеснялся бы присвоить чужое, попался честный бард, которому, видите ли, совесть не позволяет говорить, что это творчество его.

— А мне, значит, позволяет, выдавать чужие стихи за свои? — вызверилась Элайна после такого заявления. — Теперь весь город считает их моими.

— Перевод не менее труден, — Асмирилий отказывался переубеждаться.

— Который у меня не получился! Если бы я его сама оформила в стихотворную форму… А тупо перевести слово в слово большого ума не надо.

Но девочка понимала, что теперь уже ничего не сделать, а договариваться об авторстве нужно было заранее.

— Ладно, — вынужденно была признать вину Элайна, подводя итог. — Сама дура, надо было сразу обсуждать этот момент. А ты теперь говори, что песня от моего астрального близнеца… М-да… Ладно, прокатит, думаю. А мы с вами совместно всё обработали.

— Как скажете, ваша светлость. — И с надеждой: — А у вас больше нет ничего такого же?

— Такого же нет! — терпение лопнуло, хотя Элайна честно пыталась сдерживаться. — Есть другое:

Люди, не люблю поэтов,

Много есть у них «приветов».

Мне один такой поэт,

Подкузьмил на целый свет!

— Берите, дарю, — великодушно разрешила девочка.

Асмирилий осторожно встал и откланялся.

— Извините, ваша светлость, пойду я… — И бочком-бочком вышел. Потом осторожно заглянул в дверь и добавил:

— У вас на последних двух строчках рифма хромает.

Если бы Асмирилий не успел закрыть дверь, то шлем прилетел бы ему точно в лоб. А так только с грохотом ударил о дверь.

— Все поэты чокнутые! — сообщила Элайна гвардейцам, отправляясь за шлемом. — И почему-то считают себя бессмертными! Нет, ну надо же! Перо сломалось! Где я ещё одно такое же красивое возьму, чтобы воткнуть? — Девочка глянула на ржущих гвардейцев. — Я имела в виду в шлем воткнуть, а не в поэта! — Тут Элайна на миг задумалась. — Хотя ваши мысли мне тоже нравятся.

— Мы поняли, ваша светлость, — заверил один из них и отвернулся…

К песне добавились еще и частушки. Вообще, с частушками… м-да… Вышло неудобно. Но предсказуемо… Но неудобно. Ожидаемо солдаты оценили новый жанр и требовали от бардов чего-то наподобие элайнчиков… Эхма… Слово «частушки» тут никто не знал, да и на местном языке легче язык сломать, чем произнести, как и таких вот коротких юморных стишков. Юмор имелся, даже сарказм, только, как правило, это имело вид некоей поэмы на страницу или две саркастических обзываний. А вот чтобы так… Коротко и ёмко… Нет, с таким здешний люд знаком не был. Но оценил. И понравилось. И название дали, прилепив таким вот четверостишьям… Теперь элайнчики распевали при любом удобном случае. Девочка очень надеялась, что вскоре всем надоест петь одно и то же, но предприимчивые барды уже принялись подражать творчеству маркизы. Так, прямо и говорили, кстати. Никто же не разбирался, откуда девочка взяла все эти стишки. Сочинила. Что маркизе стоит сочинить какие-то стишки, после той песни, что Асмирилий поёт?

— Леди, вот только честно, — устало интересовался Строж. — Я прочитал всё, что смог найти про астральных близнецов. Ваш близнец не могла быть старше вас, а вам было восемь… Я верю, что вы эти стишки перевели оттуда, но откуда их знает ваш близнец? Только не говорите, что там свободные нравы и в маленьких девочках, распевающих такое, нет ничего предосудительного?

— Нравы там свободнее, — Элайна слегка покраснела. — Но не настолько. Попробуй она такое спеть на улице, сидеть бы она долго не смогла. Это всё её старший брат.

— Старший брат?

— Ага. Они в школе соревнование устроили. Мальчишки… Всё б им тупые пари устраивать. В общем, поспорили они там, кто больше знает такого вот творчества. Ну он и накачал из… гм… в общем, выписал из книг всё, что удалось узнать. А сестра увидела и листы утащила. Она всегда была любознательным человеком. И всегда пыталась узнать что-то новое. Особенно незнакомые слова…

Строж уже сообразил, к чему всё идёт, и давился смехом.

— И она?

— Ну да, — вздохнула Элайна. — Пошла с вопросами к родителям. А на закономерный вопрос, откуда она всё это узнала, притащила эти листы. В общем, брату её досталось тогда знатно. Он потом два месяца с сестрой не разговаривал, считая её доносчицей. А она всего лишь хотела узнать смысл незнакомых слов…

Строж уже вовсю смеялся. Кажется, у него было прекрасное воображение.

— Но вы запомнили те стихи?

Элайна вздохнула.

— Не пережившему такое трудно объяснить. Моя мать, например, так и не поняла. Я не просто видела всё, что переживала мой близнец. Я была ею. Собственно, я прожила её жизнь целиком с рождения и до момента, как мы встретились. — Элайна как-то криво усмехнулась. — Можно сказать, двойной опыт. Мои восемь лет и её восемь лет… В сумме шестнадцать… можно было бы сказать, но нет. И там, и там детский возраст. Два детства, просто проведенные в разных… гм… цивилизациях, я бы сказала. Вы не поверите, насколько это расширяет кругозор, позволяя на многие вещи смотреть с разных, очень разных сторон. Знаете, наверное, вот это самое важное, чему я научилась — смотреть на вещи, невзирая на предрассудки, происхождение и богатство.

— Хм… Ваш близнец была не дворянка?

— Ни капли. Но ей это совершенно не мешало. Особенно с учетом того, что дворяне там не играют никакой роли. Набор букв перед именем, не более. Но — тсс… Мне нельзя об этом говорить, и, кажется, клятва об этом напоминает, — Элайна поморщилась и потерла виски. — Приблизилась к тому, чего говорить не стоит.

Строж нахмурился, потом понятливо кивнул.

— Жаль, хотел бы я понять, как может работать такое общество.

— Поверьте, там своих проблем хватает. Так вот, возвращаясь к этому. Я хоть и проживала вторую жизнь, но и собственную не забывала. Естественно, я старалась выучить всё, что меня интересовало…

Тут Строж уже не выдержал и расхохотался. Элайна непонимающе на него смотрела. Тот что-то пытался сказать, но безуспешно. Наконец, отсмеялся.

— Извините, леди. Просто подумалось, что с вашим характером вы никак не могли пройти мимо таких стишков. Они же прямо идеально к нему подходят. Не просто так вам легко дался их перевод.