Пустующий трон - Кен Лю

– Не важно, – отмахнулась Тэра. – Сейчас недосуг размышлять, как это работает. Я выбрала это время, чтобы тени было лучше видно, но рада, что и для музыки оно тоже подходит. Сами, как хорошо, что ты с нами. Моя мать говорила, что для того, кто много знает о мире, даже травинка может стать оружием. Твои познания о китах превратились в копье хитроумия.

Сами улыбнулась, но не стала намеренно принижать свои познания, как это часто делали ученые в Дара. Она и впрямь приложила много труда, чтобы заработать знания, и гордилась этим. Излишняя скромность казалась ей особенно слащавой разновидностью хвастовства.

– Что ж, близится кульминация, – сказала Тэра. – Пора приступать к осуществлению основной части твоего необычайного замысла.

Она повернулась к офицерам и матросам, собравшимся на корме:

– Просигнальте адмиралу Миту Росо на «Плавучем лотосе», что командование флотилией переходит к нему. Опустить мачты! Задраить люки! Приготовиться к погружению!

– Дерись! Ах ты, жвачный мешок, лысая степная куропатка, мягкотелая улитка-переросток! Ну же, дерись! – размахивая руками и притопывая, кричала Радия далеким, мерцающим на серебристой ширме теням.

Их с Тоофом сменили на посту впередсмотрящих, но они, как и все дозорные, не собирались отправляться спать. Спектакль театра теней был в самом разгаре!

Борьба созданных из геометрических фигур гаринафина и жителей города шла с переменным успехом. Совсем недавно крылатый зверь отправился за помощью к легендарному наезднику, а хитрецы-дара атаковали его с помощью воздушных змеев. Гаринафин пролетал над угловатым ландшафтом из треугольных гор, а также волн и лесов, состоящих, соответственно, из двойных и тройных треугольников. Пейзаж развертывался, словно бесконечный свиток, пока гаринафин стремился улететь от преследующих его воздушных змеев.

Тем временем в реальном мире с кораблей дара поднялось несколько громадных змеев, к которым были привязаны барабанщики, звонари и горнисты. Теперь зрители на городе-корабле могли еще лучше оценить их звуковое сопровождение. Распространившаяся над морем музыка была мрачной и подчеркнуто печальной: гаринафин из театра теней потерял волю к сражению.

Воины льуку принялись кричать и свистеть по примеру Радии. Они не могли дождаться, когда легендарный наездник сядет уже наконец на гаринафина и покажет подлым варварам, где раки зимуют.

Однако Наку Китансли, тан племени Второго Пальца, наблюдал за спектаклем со все нарастающей тревогой.

«Что вытворяют эти варвары? Чепуха какая-то».

Он не сомневался, что это представление – хитрая уловка. Очевидно было, что тени служили для отвлечения внимания. Он приказал дозорным не смыкать глаз и бдительно смотреть по сторонам, а не только на флотилию дара. Но вокруг было лишь бескрайнее море. До Дара множество миль; если варвары и ждали подкрепления, тому предстояло сперва пройти сквозь Стену Бурь.

Наку не знал, что задумали варвары, но понимал, что должен как-то отреагировать.

– Распорядитесь, чтобы все, кроме дозорных, разошлись по каютам, – велел он наро-вотану – женщине-офицеру, которая несла вахту.

– Вотан, не стоит сердить людей, – ответила она. – Воины давно не развлекались, все измотаны до предела…

Наку обдумал это ее заявление. В самом деле, неудачный вылет гаринафина подорвал боевой дух подчиненных и его собственную репутацию. Он так опасался мятежа, что не осмелился сократить пайки, убеждая себя в том, что неминуемо захватит флотилию дара и их запасы провизии.

Так что спектакль, который неожиданно устроили варвары, пришелся кстати. Наку уже давно не видел свою команду такой воодушевленной и полной энергии.

– Общеизвестно, что овцы часто ложатся и блеют о пощаде, когда чувствуют за спиной дыхание волка, – сказала наро-вотан.

«А и правда, что, если дара хотят этим спектаклем вымолить пощаду, осознавая, что вскоре станут нашими пленниками?» – подумал Наку и кивнул сам себе. Дара были очень хитрыми, но в то же время и трусливыми. Наверняка решили, что потешить преследователей – наилучший выход.

– Раз так, давайте устроим настоящий праздник, – объявил Наку.

Тан приказал вынести остатки воды и кьоффира и раздать всей команде. Даже нескольким рабам-агонам, обычно выполнявшим самую тяжелую и неприятную работу, было позволено отнести сосуды с водой и бочки с едой на палубу и подышать свежим воздухом.

Наро и кулеки восторженно закричали:

– Да снизойдет на тана Наку милость богов!

– Слава щедрому дарителю кьоффира!

– Вотан! Вотан! Вотан!

Обрадованный таким приемом Наку приказал принести немного драгоценной тольусы и раздать ее особенно отличившимся наро-вотанам и наро. Обычно тольусу курили только на больших пирах и праздниках, но тан решил использовать все средства для подъема боевого духа.

Кьоффир лился рекой, листья тольусы раскуривались тут и там, и команда города-корабля становилась все более шумной и веселой. Тем временем гаринафин на далекой ширме одержал верх над бестолковыми преследователями и ликующе танцевал, покачивая из стороны в сторону своим гибким телом, состоящим из кругов. Музыканты, привязанные к воздушным змеям, играли все более звонко, напыщенно и бравурно. Музыка идеально соответствовала настроению, в котором пребывали льуку.

Тоофу и Радии кьоффира и тольусы не досталось. Все знали, что они утратили расположение Наку, и наро-вотан, распределявший угощение, обделил обоих.

Тяжело вздохнув, Радия попыталась хотя бы втянуть немного дыма от трубки соседа-наро. Тот пренебрежительно взглянул на нее и отодвинулся. Тооф зачарованно смотрел представление и ничуть не переживал по поводу очередного унижения. Он радостно ухал, глядя на танец гаринафина, которым тот подзывал легендарного наездника.

– Поверить не могу, что так сопереживаю теням, – пробормотал он. – Колдовство какое-то.

– Дело не в этом, – ответила Радия. – Просто ты даже ненастоящих гаринафинов любишь больше, чем людей.

Тооф ухмыльнулся. Другие, отличающиеся честолюбием наездники, скорее всего, восприняли бы слова Радии как оскорбление, но Тооф давно уже нашел свое место в жизни и успокоился. Простой наро, без кланового имени и впечатляющей родословной, он всегда больше беспокоился о здоровье своих животных, чем о славных победах и поверженных противниках. В армии Тенрьо, где гаринафины считались всего лишь расходным материалом вроде стрел, с таким подходом сложно было сделать карьеру. Тооф служил в армии уже не один десяток лет и достиг того возраста, когда жениться поздно, но его до сих пор так и не произвели в наро-вотаны.

– Да если бы меня посадили на того гаринафина… – начал было он, но не договорил и охнул: – Ого, ничего себе…

Тооф внезапно ощутил, как планшир, на который он опирался, содрогнулся, словно бы город-корабль наткнулся на что-то под водой. Мужчина вгляделся в рябь под бушпритом, но ничего не увидел.

– Ты тоже это почувствовала? – спросил он Радию.

– Ты о чем говоришь? – Радия все старалась унюхать еще тольусы и ни на что более не обращала внимания.

– Сам не знаю… похоже, корабль обо что-то ударился. Пойду скажу