Единство 2 - Данияр Саматович Сугралинов

физическое воплощение и запечатали его, привязав астральную составляющую к этому месту. Их магические плетения ограничили мое влияние, и без страхов и душ смертных мне пришлось нелегко. Я ушел в долгую спячку, пока в этих окрестностях не поселились трогги. Легкая добыча, к тому же глупая. Но и они ушли…

Он замолчал, заметив, что я смотрю не на него. В черной луже, исходящей копотью, уже можно было разглядеть Тиссу. Заметив, что она без одежды, я отвел взгляд. Похоже, экипировку подруги Гроэль не стал поглощать.

— И что теперь, Гроэль? Ты хоть знаешь, что происходит в мире?

— Нок-нок… — прочавкали рты. Помолчав, заговорили: — Что-то происходит. Новые боги лишились сил. Мир изменился. Могущественная сущность заняла Небесный план. Ткань мироздания рвется, ветшает… Плохо. Нок-нок.

— Что это для тебя меняет? Ты же сам говорил, что вечен, как мир.

— Вот именно! — запузырились не только рты, но и вся плоть Древнего. — Но мир, вместе с которым я родился, нок-нок, уходит!

— То есть, когда родится новый мир, ты исчезнешь? Канализационные трогги от такой новости сойдут с ума от радости! Никто не станет тебя оплакивать, Гроэль, потому что ты отвратителен для всех — от смертных до богов. Ты пугаешь, поглощаешь плоть и души, а что даешь миру взамен? Сеешь кошмары и ужасы?

— А что делаете вы, смертные? Помимо того, что жрете, гадите и уничтожаете все, до чего дотянутся ваши ручонки? Гроэль не начал ни одной войны. Вы же… А вот это я сейчас и узнаю.

Очень долго Тук-Тук молчал. Вероятно, прислушивался, тянулся изо всех сил, чтобы выяснить, что происходит, щупал мироздание, каждую нить его ткани, чтобы выявить истину.

— Все и всё исчезает или неузнаваемо меняется, — пробулькали рты-отростки. — Старые и Новые, звериные и стихийные боги или уже сгинули, или находятся на пороге. Как Морена и Жнец, чьи останки хранятся в твоем оружии. Старые законы мироздания не работают, кто-то внедряет новые, и как это повлияет на меня… неизвестно. Одно могу сказать определенно: ты прав, ничего хорошего меня не ждет. Что тебе известно, смертный? Окажи услугу, расскажи, что знаешь. Что бы ты ни говорил, я умею быть благодарным.

— Расскажу, как только Тисса вернется к жизни. В твоих интересах, чтобы это произошло.

— Разумно.

Лужа под девушкой почти вся испарилась в дым, вернувшийся в Гроэля, тело очистилось, но было бездыханным. Система не показывала профиль Тиссы.

Я приблизился, поднял ее, изучил безмятежное прекрасное лицо. Ее глаза остекленели, уставившись в одну точку, рот открылся наполовину. Кожа была белой, как бумага, словно поглощение Гроэлем и последовавшее распоглощение высосали из нее всю кровь.

Достав Бездонное зелье здоровья, я влил его в рот девушки. Жидкость впиталась, как капли дождя в иссохшую землю пустыни, побелевшие губы обрели цвет, по щекам пошел румянец. Тисса моргнула, увидела меня и слабо улыбнулась, выдавив:

— Ты… нашел… меня…

Бросив взгляд на ее проявившуюся шкалу жизни, я обеспокоенно пробормотал:

— Нашел, милая, только в тебе еле душа теплится. Можешь себя исцелить?

— Сейчас…

Кончики ее пальцев засветились, она тронула себя за лоб, и кожа на нем, до того сухая и тонкая, как бумага, порозовела, разгладилась и наполнилась жизнью. Целительная волна прошла по всему телу, девушка окончательно пришла в себя. Можно было ее отпустить, но Тисса поерзала на руках, обняла меня, зажмурилась, улыбнулась:

— Подержи еще немного, а то я ног не чувствую.

— Так прям не чувствуешь?

— Вообще, — грустно ответила Тисса. — У меня нет ножек, Скиф, подержи меня еще.

Гроэль, наблюдавший за нами всеми глазами-отростками, прочавкал «нок-нок» и напомнил о моем обещании. Не отпуская Тиссу, я рассказал ему о Бездне, о судьбе Новых богов и о том, что грозит Дисгардиуму. Тисса, как человек неглупый, поняла, что происходит, и лишь уточнила, шепотом спросив: «Это та хрень, что меня затащила сюда?» Говорить ей, что не просто затащила, но и сделала частью себя, я не стал, лишь кивнул, не прерывая рассказ о Бездне.

— Плохо, нок-нок, плохо, — подвел Гроэль итог моим словам. — Плохо.

— Плохо, — согласился я. — Но я постараюсь это изменить…

Задумавшись, я решил разузнать у него все, что могло бы помочь. Вспомнил, как Моварак говорил о том, что в этом месте могут находиться Руины Ушедших, которые нам понадобятся, когда мы вернем Инфекта. Трогг мог ошибаться, но был верный способ выяснить это.

— Скажи, Древний, известно ли тебе об Ушедших?

— Были такие разумные в Дисгардиуме, — подтвердил Гроэль. — Сгинули.

— Допустим. Тогда, может, ты знаешь, не осталось ли в этих местах от них чего-нибудь?

— Мне о таком не известно, — прочавкали рты-отростки.

— А о Рое ты что-нибудь слышал?

— Их создал Зо-Калар, другой Древний. Насколько я знаю, и Рой, и его создатель сгинули.

— О мире Бездны ты ничего не слышал, это я понял. Но, может, знаешь, как попасть в Преисподнюю?

— Никогда не имел дел с демонами.

Я задал ему еще несколько вопросов, но Гроэль, запечатанный в своей бочке под канализацией Даранта, ни черта не знал. Я мог бы еще многое спросить, но ничего актуального больше в голову не приходило, а выведывать древнюю историю Диса момент был неподходящий.

— Что ж, тогда у меня все, — сказал я. — Поэтому прощай, Гроэль, и без того ты отнял у меня слишком много драгоценного времени.

— Постой. — Черная масса вытянулась ко мне, взметнулась так, что ее отростки застыли у моего лица. Меня обдало копотью, но в этот раз ее касание было не враждебным, а, скорее, изучающим. — Ты необычный смертный, Скиф. Кто ты, кроме того, что инициал Спящих? На тебе клейма ставить негде, везде чья-то метка. Нок-нок! Это тело не раз полностью меняло свою суть! Нежить, демон, человек, оружие, камень… Ты носишь в себе частицы и Упорядоченного, и Хаоса. Нок-нок… Это многое объясняет!

— Что?

— То, что твои уколы были… болезненны — не в твоем понимании боли. Я терял частицу не только плоти, но и астрального отпечатка. Нок-нок! Так и знал, что причина тому не ерундовый коготь Риндзина, а нечто большее! Первозданное!

О чем он говорит? Наверное, о Неистовстве Хаоса. Странно только, что Гроэль, проникнув в мое тело в виде дыма, не сразу это понял. По всей вероятности, это ему не дала сделать