А отличники сдохли первыми... (Часть 5) - Рик Рентон

этот ваш Михалыч не факт что умер. Уж очень он был оптимистичен насчёт своей судьбы. Я не знаю, как они это делают, но похоже, что у него есть запасная копия. Клон какой-нибудь. Или у них вообще одна нервная система на всех.

— Это как так? Чё ещё за жорская магия? — Улыбнулся Саня.

— Есть мнение, что технология, которой мы не владеем — неотличима от магии. В том числе, биотехнология. Думаю, братец Лизы с удовольствием зачитал бы нам на эту тему лекцию и поделился парой гипотез. Настроим у вас телеграф — может поделится мыслями дистанционно. Да и нам тоже есть — что ему рассказать.

— Но всё-таки... — Покачал головой Игорь. — Как это вообще возможно? Слишком невероятно. Действительно, магия какая-то...

— Дружище... — Сделав паузу, я пошатал языком раскачивающийся зуб в том месте, куда пришёлся удар солдата улья. — Ты просто вспомни, что с нами всеми было всего полгода назад. И чем мы заняты теперь. Вот что невероятно... А что до общей нервной системы... Вы же сами видели, что могут жоры, когда их действительно много собирается в одном месте.

— Да вообще хана... — Кивнул Саня. — Мы с пацанами там в «Сити» как увидели жору в бронике с автоматом, так я вообще сначала подумал, что это какие-то армейцы выжили. И просто по несознанке Егорку зашибли. Хотел с ними рамсить уже. Дескать, вы чё, своих не видите, салаги. Хорошо, что кроме Егора Белый с такими дело уже имел. Без разговоров башку ближайшему прострелил и объяснил мне сразу чё почём.

— А чё вы в подвал полезли, а не на крышу? Специально, чтобы жоры стволы утопили?

— Да вообще не... Нас изначально там внизу прижали. Все точки с дисками и компами в цоколе.

— Софтину-то нашли?

— Ага. Леон там с этим пареньком уже что-то химичат...

— Погоди. — Пилот остановил электрика. — Кир, мне кажется ты не договорил насчёт общей нервной системы?

— Ага. Я вот чего думаю... — Присев на швартовочный камень, я потёр опалённую лысину. — Вряд ли у него там клон в запасе. Хотя их коконы быстро растут, если есть питание... Но тут другое. Эти вирусы... Или бактерии, заражённые вирусами... Не суть. Короче эта зараза, этот «автоном» — каким-то макаром может настраивать обмен нужными сигнальными веществами прямо по воздуху. Типа как нейроны и обычные нервные клетки между собой перекидываются всякими нейромедиаторами в синаптических щелях. И провоцируют ими ту или иную реакцию у соседней клетки. Это довольно сложный, но по сути, всего лишь обмен химических веществ. Никакой магии. А некоторые нейромедиаторы вполне могут передаваться и усваиваться через воздушно-капельное сообщение. И менять нам настроение. Окситоцин, например. Таким образом — сам по себе механизм уже есть в природе и работает. Жоры просто смогли его усовершенствовать. И масштабировать на уровень своих ульев. А этот Михалыч, похоже, ещё и целенаправленно какие-то эксперименты ставит там на атомной. С использованием мутагенов типа радиационного излучения от доступного ему топлива.

— Это... Это он тебе рассказал?

— Именно. — Я кивнул. — Ну, то есть... Не то чтобы прямо вот взял и рассказал. Я понял это из его похвальбы и угроз.

Волна, поднятая отплывающей моторкой, достала до моего сапога. И я добавил:

— А когда я нырнул там под горящую воду — то эта воздушно-капельная связь прервалась. Ему бы в тот момент самое время было поорать у меня внутри головы что-нибудь деморализующее. Ан нет! Молчал как рыба об лёд. Пока я не вынырнул. И пока не развеялась бензиновая гарь. Я, кстати, давно заметил, что нефтепродукты лучше всего отбивают у жор обоняние.

— Это и мы заметили кстати, да, Гошан? — Саня толкнул локтем приятеля и тот согласно закивал. — Там сверху, когда пытались рассмотреть, что с тобой творится. Пока не загорелось — все целые жоры на тебя пёрли, как один. А как ты под воду ушёл — замерли в дыму. И стоят себе, горят. И так — пока ветер не налетел. Да и от нас с самогонщиками тоже поддувало неплохо.

— Поэтому бензин так быстро сгорел. Под потоком от ваших винтов. — Я обратился к электрику. — Кстати о самогонщиках, Сань. Если ты ещё не в курсе. Нам завтра с ними на стрелку лететь.

— В смысле? Мы ж только что с ними заодно были?! Их конечно бомбило о того, что вертушку потеряли... Но мы то тут при чём?

— Не так выразился. Не с ними, а за них. С самарскими. И отказываться теперь — после их потери — совсем не вариант. Ибо за нас они впряглись на все деньги, по чесноку. Сами всё видели. Поэтому сейчас пойдём внутрь. — Я кивнул на производственные помещения станции. — И вы расскажете нам с Альфой всё, что знаете про самарские расклады. Без ебучих тайн и секретов. Девчонки там как раз должны уже закончить трофеи разгребать.

Сразу после того, как бронетранспортёр амазонок поставил жирную точку в событиях сегодняшнего дня, Альфа рвалась развить успех и войти на плечах врага в его цитадель — на территорию атомной станции. И раз человекообразная амёба под кодовым именем «Михалыч» всё равно подохла прямо на наших глазах — то заодно сразу залить там всё остатками химического оружия. Но совместными усилиями мы с Алиной убедили её в том, что без нормальной поддержки с воздуха сейчас этого лучше не делать. Даже если порядком прореженные жоры вдруг снова попытаются взять нас в осаду, то комплекс плотины было бы отбить гораздо легче, чем их БТР, застрявший где-нибудь около охладителя в окружении улья и кусков свежего радиоактивного топлива в их лапах.

Но даже после этих аргументов боевитая девчонка всё ещё сомневалась. И окончательно её убедила только необходимость собрать трофеи — многочисленный арсенал павших жор был почти не повреждён. И на телах многих заражённых стрелков — тех, что сдохли после первых вертолётных залпов — остались нетронутыми разнокалиберные боеприпасы. Почти полные стандартные боекомплекты — по четыре-пять рожков на каждом.

Во время сбора трофеев, командирша ещё вполголоса посоветовалась со мной — не стоит ли загнать на станцию хотя бы штрафбат из ордынцев. Но после моего выразительного взгляда лишь раздражённо поморщилась и пожала плечами:

— Да ладно, чё ты... Просто я озвучиваю все варианты.

— Вы им вроде бы свободу обещали? — Наматывая