Предел выживания - Николай Александрович Метельский

Праймами. Большие, сильные, злобные, но простодушные. Примерно так воспринимают этих людей в армии. Хотя некоторые ставят под вопрос, являются ли они людьми, слишком уж много в их телах имплантов и химии, что делает Праймов реально сильными, быстрыми, выносливыми, да и вообще, крайне опасными. Так у них ещё снаряжение супер-пупер навороченное. Я даже молчу про мобильные энергощиты, у них сама броня – хрен пробьёшь, максимального из известных классов. Самое совершенное оружие, амуниция, средства связи… В общем, у них всё самое лучшее. К сожалению, подобные бойцы есть не только у нас. Как я слышал, весь десант форта Гаррет вынесла пятёрка подобных монстров. Я в это не верю, вряд ли пять бойцов, какими бы крутыми они ни были, смогут уничтожить больше тысячи десантников. Но что-то там они у нас наворотить умудрились точно, уж больно активные слухи ходили. Возможно, спецназовцев кентавра было больше, чем пять.

С Праймами я столкнулся в лифте после того как доставил своих бойцов дежурить возле офицерской столовой, и вот, возвращаясь на свою палубу, я чуть не врезался в одного из них. Оба Прайма, как выяснилось чуть позже, направлялись на полигон нижней палубы, так что вниз на лифте пришлось ехать вместе с ними. Огромные бронескафандры цвета хаки, выше меня на целую голову, заставили чувствовать себя неуютно в не таком уж и маленьком лифте, в котором стало неожиданно тесно. Позднее, сильно позднее, я узнал, что телосложением Праймы не отличаются от простых людей, просто скафандры у них реально большие. Ну ладно, может быть сами бойцы и побольше среднестатистического человека, но это нормально – сомневаюсь, что кто-то стал бы набирать в подобное подразделение карликов.

Наш тестовый полёт проходил около двух недель, точно не скажу, так как мне о подобном никто не докладывал, летим и летим куда-то там. Учебные тревоги отрабатываем. После одной из таких тревог, возвращался вместе со своим взводом в казармы батальона. Ну а так как мне не понравилась скорость реагирования моих парней, возвращались они ползком. По пути встречал множество людей – матросов, солдат, офицеров, техников, которые занимались своими делами. Например, первый взвод третьей роты сержанта Ито, прошёл мимо нас гусиным шагом. Видать солдатики разозлили Ито довольно сильно, так как мои ползли в сторону казармы, а его шли в обратную сторону. И докуда они там могут дойти, только Ито и известно. Мимо пробегали техники, что немного напрягало – было непонятно, куда так торопились люди, отвечающие за техническую безопасность корабля. Впервые за долгое время увидел женщину. Молодая красивая девушка что-то поясняла уорент-офицеру третьего класса, тоже технику, судя по форме. Лица её я не видел, так как она стояла ко мне спиной, но честно пытался, метров двадцать выкручивая шею в попытке оценить её внешность. А когда пялиться стало совсем уж неудобно, повернулся к своим ползущим бойцам, и раздражённо вздохнув, разрешил подняться на ноги.

– Построились каракатицы! – рявкнул я. – Смит, за старшего. Бегом в расположение роты.

– Сэр, есть, сэр, – произнёс он устало, но всё равно с иронией в голосе.

Плевать, главное слушаются. Сам я на этот раз вместе со взводом не побежал, иногда и на меня лень находит. Поправив ремень винтовки, новенькой М9 с тремя режимами стрельбы, проводил взглядом убегающий взвод.

– Сержант Марич, – услышал я женский голос за спиной.

И так это неожиданно было, что я аж дёрнулся. Повернувшись, увидел стоящую за спиной девушку, ту самую, что разговаривала с уорент-офицером. И да, она была действительно красива. Узкие черты лица, большие зелёные глаза и чёрные волосы, уложенные в причёску, с прядями, свисающими вдоль висков.

– Слушаю вас, мэм, – произнёс я, шаря глазами по её фигуре в поисках лычек или хоть чего-нибудь, говорящее о звании этой красотки.

И откуда, чёрт возьми, она знает мою фамилию?

– У меня вопрос, сержант, – произнесла она чуть склонив голову набок. – Почему ваши солдаты передвигались ползком?

Вопрос сбил меня с толку. Мне было не понятно, это наезд или реально вопрос.

– В качестве тренировки, – решил ответить я «безопасным» вариантом.

– Но если судить по расстоянию, которое они проползли, они просто вымотались и ничего не натренировали, – произнесла она безэмоционально, словно голосовой помощник.

И откуда ей, блин, знать сколько они проползли?

– Тренировка нужна, в том числе, для поддержания формы, а не только для улучшения её, – начал я отмазываться. – К тому же, тренировать можно не только физические параметры, но и психологические. В данном случае они отрабатывали передвижение ползком, тренируя сам навык и психологическую устойчивость.

– Принято, – произнесла она коротко.

– Мэм, можно и мне вопрос? – решил я уточнить пару моментов.

– Можно, сержант, – ответила она.

– Какое у вас звание, мэм? И откуда вы знаете моё имя?

Подняв руку, она пальцем указала мне на грудь.

– Нашивка с именем, сержант, – произнесла она, опуская руку. – Доступа к базе данных личного состава корабля я не имею, так что узнать вас по лицу не могла. Звание у меня отсутствует.

То есть, она хочет сказать, что с расстояния примерно двадцати метров, спиной, разглядела нашивку с моим именем? И как это так, находиться на военном корабле и не иметь звания?

– Тогда я не совсем понял, как к вам обращаться, мэм, – произнёс я хмуро. – И почему гражданское лицо находится на военном корабле?

– Я не гражданское лицо, – ответила она спокойно. – Я ИИ ТКРП «Хофунд» Альфа-1. Можешь обращаться ко мне Альфа.

После её ответа я на пару секунд подвис.

– Искусственный интеллект? – уточнил я.

– Да. ИИ ТКРП «Хофунд» Альфа-1, - повторила она.

– А-а-а… – не знал я, что на это сказать. – Ладно. Понятно. Значит Альфа. Такое себе имечко.

– Это не имя, это – армейский индекс, – пояснила она.

– А имя? – приподнял я бровь. Бровями играть меня Кортес научил. – У тебя что, имени вообще нет?

– Имя мне никто не давал, – произнесла она спокойным голосом.

Похоже, компьютерной программе на такие нюансы, как имя, плевать.

– Странно, – почесал я лоб под шлемом. – То есть какой-то дизайнер заморочился и нарисовал тебе красивую аватарку, а имя не придумал?

– Никто не рисовал мне… аватарку, – ответила она. – Образ для голограммы я собрала сама.

– Это… – вновь не знал я, что сказать. – Что ж. Могу диагностировать у тебя отличное чувство вкуса. Образ получился действительно красивый.

– Спасибо, сержант, – произнесла она, вновь чуть склонив голову набок.

– Но знаешь, без имени как-то грустно, – произнёс я медленно. – Имя – это знак того, что мы не предмет. Что мы существуем. А давай я тебе его подберу?

– Если вам так хочется, сержант, – произнесла