"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 - Виталий Свадьбин

— Приносите, — милостиво согласилась я.

— Прошу прощения?

Мы озадаченно уставились друг на друга. Не сразу до меня дошло:

— Вы сказали, что должны принести извинения. Приносите. Я слушаю.

— В таком случае уточните, какие именно извинения вам требуются, — с каменным лицом поинтересовался Виктор. — Длинные и витиеватые? Следует ли при этом падать на колени? Обнимать ваши? Биться лбом об пол и орошать ваши ноги слезами?

Нет, он просто… Я наконец разглядела ехидный огонек в его взгляде.

Вот же зараза, еще и троллит!

Но против воли губы начали расплываться в улыбке. Я хихикнула.

— Бить вас некому, невозможный вы человек!

Он широко улыбнулся.

— Не надо. Я видел, как вы обращаетесь с колуном. Впечатляет, надо сказать.

Я все же не выдержала — рассмеялась. Он следом.

— Не могу понять, какая же вы на самом деле, — сказал Виктор, отсмеявшись.

— Какая разница? — пожала я плечами. Подлила себе и ему чая, взяла еще один кусок пирога. Перепалка с доктором только раззадорила мой аппетит. — Мы оба согласны, что ничего хорошего из этого брака не вышло, так что лучше проститься и заняться каждому своей жизнью.

А еще замечательней было бы прямо сейчас выставить его из дома. Одного поцелуя хватило, чтобы сделать выводы. Даже несмотря на то, что — нет, именно потому что! — он так улыбается.

Улыбался, потому что после этих слов Виктор снова посерьезнел и надолго замолчал.

— Вы ведь не поверили в этот бред, будто я не в своем уме? — встревожилась я, когда пауза слишком затянулась.

— Не знаю, — все так же задумчиво произнес Виктор. — Вы очень изменились после болезни.

— Вы уже это говорили, — напомнила я.

— Говорил. Потом решил, что ошибся. Теперь готов извиниться и за это. Прошу прощения.

Я кивнула.

Он обвел взглядом комнату.

— Хотел бы я знать, почему благословение проснулось в вас именно сейчас, а не в моем доме?

Догадался. Как некстати! Теперь я от него точно не отвяжусь!

— Может быть, потому, что здесь мой дом?

— Вы говорили, что ненавидите его.

Похоже, так оно и было, иначе не дошел бы он до такого состояния.

Мы снова замолчали. Виктор осторожно откусил от пирога.

— Марья всегда хорошо готовила, но сейчас превзошла саму себя.

— Это я готовила. Спасибо за комплимент.

Все равно поймет, если уж решился навязаться на мою голову.

— Вы? Но вы говорили…

— Кажется, я говорила много глупостей. Но говорила, и что близость смерти заставила меня многое обдумать заново. Если смена мнения и попытка жить по-другому означает безумие, то любого можно объявить ненормальным.

— Вы правы, оклеветать человека проще простого. — Виктор дожевал пирог, отхлебнул чай. — Но почему все так упорно норовят оклеветать именно вас? Зайков…

Он перевел взгляд на тапочки, я сделала вид, будто не заметила.

— …Иван, те пятеро мужиков. Послушать вас, так весь мир ополчился…

— Откуда мне знать, что в умах у других? Могу предположить, что если этот ваш Зай…

— Не мой!

— Хорошо, свой собственный Зайков хвастается победами, желая придать себе веса в глазах других мужчин, то оклеветал он не одну меня. Вашему Ивану…

Я сделала паузу, но в этот раз муж не стал возражать против «вашего».

— …нужно было оправдаться, почему не дождался ответа, и оправдание он выдумал. А мужикам — не признаваться же в попытке ограбления? — Я подумала и добавила: —Если Евгений Петрович сам не подал им эту мысль.

Муж поморщился.

— Только я начинаю думать, что зря сомневаюсь в вашем здравом уме, как вы будто специально говорите какую-нибудь нелепицу. Доктору-то зачем вас оговаривать?

— А зачем ему было убеждать вас, что мне лучше умереть? Зачем он приезжал уговаривать меня вернуться к мужу, пасть в ноги и…

Виктор досадливо рыкнул.

— Я его об этом не просил!

— Не сомневаюсь, ведь именно вы потребовали развода. Однако Евгений Петрович уверял меня, будто вы готовы простить, хотя я и не собиралась просить прощения.

На лице Виктора промелькнула тень.

— Зачем он сейчас так старательно выставлял меня ненормальной? — продолжала я. — Не знаю, чем я ему насолила…

— Могу напомнить. — без тени ехидства произнес муж. — Вы требовали его по пять раз на дню, то с мигренью, то с головокружением, то еще с каким недомоганием.

— Так он должен обожать нескончаемый источник заработка! Если кому и возмущаться, то вам. Вашему же кошельку был нанесен непоправимый урон!

— Дамские капризы моему кошельку непоправимый урон точно не нанесут. Нервам разве что, — в тон мне хмыкнул муж.

— Да вы сами чьим угодно нервам нанесете урон, — фыркнула я. — Но, если я так невыносима, зачем вы напросились в мой дом?

— Ничего, я выносил вас куда дольше нескольких недель. Так что придется и вам теперь потерпеть меня.

Я решила не вестись на подначку и не спрашивать, почему он женился на девушке, которую едва выносил.

— Но зачем? Вам-то это зачем? Снова терпеть меня, уже в моем доме, я имею в виду.

— Убедиться, что не нанес вам непоправимого душевного потрясения предложением о разводе. — Он тонко улыбнулся. — Не хотелось бы прослыть в свете человеком, который довел свою жену до умопомешательства.

— Вы скорее доведете до умопомешательства своим присутствием, — проворчала я.

— Не волнуйтесь, я не доставлю вам лишних неудобств. — Он поднялся. — И не утруждайтесь, я помню, где гостевая комната, и в состоянии сам принести себе воды с кухни. А завтра съезжу за вещами и Иваном…

— Нет, — перебила я, тоже вставая. — Вы можете остаться, если хотите… — Как будто он меня спрашивал, на самом деле! — Но Иван не переступит порога этого дома.

Виктор помолчал, сверля меня взглядом.

— Тогда расскажите, почему он не получил от вас ответа.

Ну что ж, не хотела я жаловаться, но и выставлять себя взбалмошной дурой не буду.

— А вы бы стали разговаривать со слугой, который в лицо заявляет вам, дескать, барин велел проверить, не рехнулась ли барыня окончательно?

— Он так сказал? — Кажется, Виктор искренне удивился.

Я кивнула.

— Насколько я вас знаю, за такое вы отлупили бы его по щекам.

—