Перековка. Перевернутое Небо - Михаил Павлович Игнатов

столкнуться. И лучше будет, если это произойдёт как можно раньше и там, где я могу всё контролировать.

Стражник лениво сплюнул мне под ноги и спросил:

— А должен? Ты вообще кто такой?

Амма, которая в отличие от отца не обладала его способностями прятаться, тут же сделала шаг вперёд, замерла у моего плеча и кровожадно оскалилась:

— Господин, мне убить их?

Стражник тут же побледнел, сделал шаг назад, одной рукой торопливо хватаясь за меч, а другой за амулет на шее. А вот его напарник оказался умней — торопливо согнулся в поклоне:

— Гость! Простите нашу глупость! Мы впервые видим вас, поэтому и не встретили с должным почтением.

Я, всё это время внимательно прислушивающийся к себе и ничего подозрительного не находящий, криво ухмыльнулся и поправил стражника:

— Ну вряд ли впервые. Я Атрий. Неужели вы за жалкие три года забыли своего старшего, который ушёл в Пробой за силой?

— Атрий? — Стражник сглотнул, впился в меня взглядом.

Я, довольный произведённым впечатлением, ухмыльнулся и шагнул вперёд, не обращая больше на стражников внимания. С насмешкой произнёс, миновав арку ворот:

— Дом, милый дом, — следом, не снижая шага, бросил за плечо. — Доложите обо мне старейшине секты.

Сам же вновь проникнул восприятием за границу защиты и сосредоточился на отдельном, знакомом мне павильоне и знакомой фигуре, которая стояла спиной к воротам города, ко входу в павильон и ко мне, склонившись над артефакторным столом.

Толкнул к ней полную предвкушения мыслеречь:

— Старший Тизиор, готов принять гостя из далёкой-далёкой секты?

Тот застыл, на миг обратившись в статую, затем всё же выпрямился и настороженно переспросил вслух:

— Имперец?

Через миг я ощутил, как во все стороны от него рвануло восприятие, мгновенно заполнив весь Павильон. Ну да, ну да, наивно было мне-Мастеру полагать, что я сумею остаться незамеченным в прошлый раз, когда проскользнул в этот Павильон вслед за Фатией.

Но сейчас меня здесь не было и, поняв это, восприятие старшего Тизиора сосредоточилось в одной точке. Всего вдох ему понадобился, чтобы отыскать уже моё средоточие восприятия, зависнуть напротив него и даже развернуться телом, встречаясь со мной лицо к лицу.

Я кивнул, не обращая внимания на то, что он не может видеть меня самого, и сказал:

— Да. Нам нужно поговорить. Я вижу, что Фатии нет в резиденции, и хочу, чтобы она не знала пока о моём приходе.

Старший Тизиор растянул губы в какой-то неживой усмешке:

— Не ожидал, что она оставит о себе такие неприятные впечатления. А я уж думал, ты вернулся именно за ней.

Я поморщился, ответил расплывчато:

— Об этом мы поговорим отдельно.

Он кивнул, и я ощутил, как его восприятие вновь расползается, устремляясь на этот раз за пределы Павильона. Думаю, в его силах охватить весь город и отыскать меня.

Так и оказалось. Больше никто не встал на пути нашей троицы: нас вёл проводник-стражник, все ворота и двери предупредительно распахивались перед нами. Старший Тизиор обо всём позаботился.

Тола и Амма невозмутимо следовали в шаге за мной. Только раз, когда мы проходили под аркой из живых растений, Амма негромко и вслух сообщила:

— Формация проверки Возвышения, господин. Не очень хорошая.

У стражника, что вёл нас, невольно дёрнулась щека, в остальном он не замедлил шага и не попытался оправдаться, объясниться или извиниться.

Даже интересно, что же формация показала с моим Возвышением.

Старший Тизиор ждал нас в зале, который я в прошлую бытность Атрием, ни разу не видел. Какой-то зал для приёма в одном из главных зданий резиденции.

Я улыбнулся, видя его вживую. Ничуть не изменился, всё такой же, каким я его и помнил. Разве что немного постарел. Сила… Мне сложно оценивать её, так сильно изменившись, но если он и ослабел за эти годы, то совсем ненамного.

Это хорошо, это очень хорошо.

Всё так же с улыбкой я неспешно приложил кулак к ладони, склонил голову и приветствовал его:

— Старший Тизиор, рад видеть тебя.

Тот, не замедлив, ответил на приветствие, сам согнув спину:

— Атрий, — но выпрямившись, недовольно заметил. — Слышать из твоих уст подобное очень странно и подозрительно. Когда мы расставались, ты иначе, чем стариком меня не называл. Что за непонятная и неполная почтительность от равного?

Справедливый вопрос. И интересный. Выходит, формация проверки посчитала меня Предводителем? Или в этой глуши просто не рассчитана на более сильных идущих?

Но сейчас время других ответов. Поэтому я просто честно сказал:

— Я получил от тебя слишком много ценных советов и пообещал себе, что если стану Предводителем, то буду называть тебя старшим Тизиором.

Тот покачал головой:

— Тебя — старшим. Что же, это точно ты. — помедлив, он добавил: — Атрий, — через миг махнул рукой стражникам, которые в напряжении стояли у колонн. — Оставьте нас.

— Слушаемся, старейшина.

Едва за ними закрылась дверь, как я чуть повёл рукой, отдавая безмолвный приказ. Амма тут же нарочито медленно вытянула руку в сторону, выдержав ещё вдох, достала из кольца флаг и так же медленно припечатала его к полу, заставив сработать.

Тизиор напрягся, чуть наклонив голову, но не шевельнулся, а оценив накрывший почти весь зал купол, заметил:

— Формация тишины. Качественная.

Я невольно поднял брови на миг. Приятная оценка работы Келлера от того, кого я до сих пор считал одним из сильнейших известных мне артефакторов.

— Полагаю, — продолжил говорить Тизиор, — теперь я, наконец, узнаю, как и зачем ты вернулся, имперец?

Я улыбнулся:

— Ты тоже стал именовать меня по-другому, старший Тизиор. Имперцем меня называла Фатия, а не ты. Только пока не могу понять, к лучшему или худшему это изменение? — тот только пожал плечами, не ответив, и я перешёл к главному. — Я вернулся, чтобы выполнить три дела. Одно личное, небольшое, связанное с советом. Другое, назовём его общим и большим, я хочу кое-что предложить твоей секте, старший Тизиор. Третье же дело, — мне сейчас было сложно не обернуться на Толу, но я сумел это сделать, — назовём его делами Неба.

— Личное, общее, небесное, — покачал головой Тизиор. — Ты не изменяешь своей наглости, имперец.

Купол тишины ограничивал звуки вовне, а вот снаружи пропускал их по-прежнему. Да и не только звуки, но и восприятие. Поэтому, когда Амма шевельнулась и негромко привлекла моё внимание, я не удивился.

— Господин.

Тизиор прищурился, а через миг поморщился.