Аристократ по праву сильного - Олег Валентинович Ковальчук

далее мы вживляем кристаллы в тела солдат. Вот эти папки, белые, с теми, кто хорошо перенес трансплантацию. А эти, черные, с теми, кто не пережил. Увы, это все еще около тридцати процентов.

— Профессор, какова ваша цель и ближайшие задачи? — послышался вопрос с другой стороны камеры.

— Мы здесь не создаем сверхчеловека, как многие хотят думать. Мы создаём справедливость. Мы с коллегами, хотим дать магию всем. Да мы забрали её у аристократов, но они могут делиться силой и добровольно. Надо только изменить мышление и показать, что равноправие куда лучше. з Наши солдаты призваны изменить существующий миропорядок, поставить под сомнение главенство власти по крови и рождению. Я надеюсь, нам удастся изменить мир.

— Что же конкретно вы хотели бы изменить в миропорядке?

— Мы хотим, чтобы магия стала доступной простым людям, чтобы она облегчила им жизнь…

На этих словах я услышал шаги. Быстро нажал на кнопку “Пауза”, а потом поднес ладонь к видеомагнитофону и направил внутрь тепловой импульс. И почувствовал, как пленка запузырилась и оплавилась, приходя в негодность.

Обернулся в тот момент, когда Саламандров буквально врезался в каталки. Он нес какие-то бумаги и не заметил преграды на пути.

Я услышал, как загремел металл каталки, аристократ забарахтался, отталкивая от себя тележку, он нервно сглотнул, подавляя рвотные позывы.

Я подошел ближе.

— Василий, проверь, кто там, я не могу, — Саламандров нервно дергал головой, — у Алексея черные волосы с проседью, небольшая бородка и усы.

Я приподнял простыню и посмотрел на лицо. Широкий обруч прижимал ярко-рыжие волосы, не он. Покачал головой и сдернул ткань целиком.

На первой каталке лежало разлагающееся тело аристократа. Одежда была с него срезана, но остались остатки кружев на запястьях и высокие щёгольские ботинки из крокодильей кожи. Его локтевые сгибы от частых уколов превратились в месиво. У аристократа была вспорота брюшина. Судя по всему, от мертвого аристократа уже давно отрезали тонкие кусочки плоти, как от окорока хамона.

Уж на что я многое повидал, а от этого зрелища всерьез стало не по себе.

Санитар точно кукухой двинулся.

— Каменщиков… — пробормотал себе под нос Саламандров, лишь взглянув на труп, — второго покажи, — дрогнувшим голосом произнес он.

Я поднял простыню с второй каталки. На ней лежал совсем молодой парень, от которого осталось куда меньше плоти. Тоже обруч. Его волосы были светлыми, слипшимися от крови.

— Кожемякин… — аристократ нервно сглотнул и длинно выдохнул, — первому козлу так и надо, а второго жалко, хороший был парень, — сказал он вполголоса.

— Накрой их, невозможно смотреть, — и когда я опять натянул грязные простыни на изуродованные тела, он поднял руку с листами бумаги.

— Что это, Игорь Петрович? — спросил я.

— Похоже на дневник того придурка, который нас тут чуть не угробил.

— Что пишет? — я старался сохранять спокойствие, хотя ходил по краю.

— Что хочет создать супер-солдата и натянуть всем яйца на лоб. А ещё выжать все соки из аристократов и забрать все силы себе. Псих, одним словом.

— Звучит как бред. И вообще, похоже, что он тут всех пытал. По мне, так это не наука, — в моих интересах было увести аристократа наверх как можно скорее. Мало ли что тут еще есть.

— Да, похоже этот мясник придумал отличное оправдание своему хобби… Хотя, надо признать, мне это совсем не нравится. Я слышал что в последние месяцы у нас всё чаще без вести пропадают аристократы. Но думал что это мальчишки, что переоценили свои силы. А выходит, что нет, — он кивнул в сторону накрытых тканью тел.

— Мне тут тоже совсем не нравится. Игорь Петрович, давайте я похороню людей, — мне нужно было переключить его внимание. Он и так слишком многое понял. А я привел его сюда и не успел уничтожить все улики.

Я облокотился на стоящий рядом стеллаж, и случайно сбросил какую-то склянку на стоявший рядом стол.

Осколки разлетелись по всей комнате, чудом нас не задев, зато содержимое колбы живо растеклось по столу и какой-то аппаратуре, что всё ещё работала. Что-то коротнуло и затречало. Брызнули искры. Стоящая на небольшой плитке стояла колба, которая вдруг зашипела и из неё повалил красный дым. По лаборатории распространился едкий запах. Дышать стало затруднительно. Аппаратура на лабораторном столе запищала.

— Выключи эту чертову машину! — зарычал Саламандров. Голос у него был грозный, но я сразу заметил, что он запаниковал.

Наконец-то его проняло.

Я заглянул под стол, и обнаружив кабель питания попросту выдернул его. Густой дым завис в воздухе. И тут в углу я заметил еще одну дверь. Да что ж за день-то такой. Подземный лабиринт какой-то.

— Я иду наверх, а ты их выноси, нужно похоронить их нормально, — произнес Саламандров, — над их телами и так достаточно поиздевался этот мясник. Я свяжусь с их родами… Говорить, как они погибли, конечно, не буду, — вторую часть фразы аристократ пробормотал себе под нос.

— Слушаюсь, Игорь Петрович.

Как только его шаги удалились достаточно далеко, а затем послышался скрип люка, я направился к двери. За ней была еще одна. Я толкнул ее и оказался в маленькой каморке. Большую часть места в ней занимала кровать, рядом — раковина и стеллаж с фотоальбомами.

Хорошо, что Саламандров не выдержал здешней атмосферы и пошел подышать. Видимо, именно здесь санитар и вживлял субстанцию из мертвых тел аристократов нашим бойцам. А потом закапывал их по соседству.

Вот до чего доводит гордыня. Странноватый тип, но за несколько месяцев сошел с ума и перебил кучу народа, проводя свои жуткие бесчеловечные эксперименты.

Первый альбом был совсем ветхим, на первой странице — фото какого-то бородача и совсем молодого Вернадского, которого я узнал по черному чубу. Дальше шли фотографии военных, фото гробов на фоне неровных берез. Видно, работать он начал в Прибалтике. В следующем альбоме я увидел фото нашего взвода, и себя в том числе. Остальное не стал смотреть, чтобы не вызвать подозрение Саламандрова. Я положил руку на стопку альбомов, и направил в них жар пламени, и через секунду у меня под ладонью рассыпался серый пепел.

Заглянул под кровать, посмотрел под матрасом. Кажется, улик больше нет. На выходе из комнаты, дальше по коридору виднелись широкие ступеньки, которые вели к люку. Я повернул засов, нажал на него плечом, и оказался с другого конца внутреннего двора завода. Видимо вот так сюда входил и выходил санитар.

У меня в голове вертелись слова Вернадского на той записи. Выходит, они выкачивали кровь из аристократов и делали те кристаллы? Это что же получается, в меня вживили кровь аристократа, и