Вернуть Боярство - Максим Мамаев

в лесу небольшие укрытия для стрелков, что бы те имели возможность открыть из засады... Много чего, в общем.

После этого солдат уже отпускали — организм одарённого это одно дело, мы изначально физически крепче и выносливее, но вот неодарённым бойцам отдыха нужно было куда больше. Мы же приступали к обучению видов монстров и коротким лекциям о том, какими типами стихий и магии с ними лучше всего бороться.

А видов тварей оказалась уйма. И кстати, мне стало понятно, почему пули в винтовках не зачарованы ни на какую конкретную магию — учитывая разнообразие чудовищ это было просто бессмысленно. Проще было оставить ману нейтральной, а на сами пули накладывать простенькую руну, заставляющую магический заряд при попадании вбрасывать агрессивную ману в противника.

Было много всякой мелочевки, от которой и просто крупная собака могла бы спасти — эти отличались от обычных хищников лишь внешним обликом. Были и мутировавшие звери, способные доставить проблем и Магистру, причем не младшему. А были, как оказалось, и полуразумные расы, порождённые разломом...

В общем, всего было не перечесть. Нужно было знать, где что ценного в монстрах — не всех, разумеется, а у наиболее распространённых видов, и уметь определять самостоятельно, что именно лучше отрезать и забрать, а что оставить на месте как бесполезный биологический мусор.

Как замкомандира я выполнял пока весьма немного функций — водил взвод на приемы пищи, принимал с бойцами по описи оружие и так же следил за его сдачей да занимался прочими мелкими делами, на которые Адепт предпочитал не тратить своё время.

Единственным местом, где собирался весь курс в более-менее вменяемом состоянии стала столовая. Лично мне было пофиг — среди остальных членов роты я особо друзей-товарищей сыскать пока не успел, но вот мои подопечные курсанты взахлёб делились впечатлениями от того, насколько для них усложнилась служба. В общем, чаще ныли, чем радовались — многое из того, чему нас обучали им казалось совершенно бесполезным. Дураки, не знающие, что на войне важна любая мелочь...

— Господа, — подсел я к Рысакову и Ко. — Я считаю, что ваша затея с личной избранностью и запретом остальным покидать помещение, пока у вас тут культурный досуг, морально устаревшим.

Вечер субботы, как раз перед выходным днём. Сегодня нам сократили обязательную программу, убрав из списка дел рытье окопов, и потому мы все освободились на несколько часов раньше — в честь такого дела нам даже ранний ужин устроили. Так вышло, что я задержался и вернулся в расположение последним — и застал картину маслом. Все по комнатам, а эти рубятся в карты.

— Аристарх, я не против Валге, Синициной и Дубовского — они дворяне, и запрещать им что либо мы никогда и не думали, — пожал плечами Юсупов. — Но они сами предпочитают сидеть в своих кубриках.

— А остальные? — поднял бровь я. — Тоже предпочитают торчать у себя, я угадал?

Повешай мне лапши на уши, повешай... Видимо, одной дуэли было мало для вразумления.

— А остальные — по сути чернь, — пожал плечам Рысаков. — Я не желаю сидеть с чёрной костью в часы своего досуга.

И ведь не шутит. На полном серьёзе, ничего не скрывая... И ведь остальные четверо с этим полностью согласны, по глазам вижу. Ой дурачьё...

— Вас не смущает, что вам с этими людьми воевать бок о бок? — начал я закипать. — Хотя ладно, плевать на ваше мнение. Господа и дамы курсанты!!! — взревел я. — Прошу всех выйти из помещений! У меня для вас важное объявление!

Некоторое время царила тишина. Затем открылась одна дверь, другая... Вот уже и белокурая Хельга вышла, с интересом глядя на нас, потом показался Дубовский, Синицина...

— Да не стесняйтесь вы! — продолжил я кричать. — И ничего не опасайтесь! Выходите в коридор, смелее!

— Что за балаган ты устраиваешь? — вскинулся Озерцов. — У них — комендантский час! И это наше правило!

— А ты давно у нас здесь комендант? — деланно удивился я.

— Что? — слегка растерялся дворянин.

— Комендантский час ты установил, а полномочиями для подобного ты не обладаешь, вот что! — рыкнул я. — И вообще — кто ты такой, что бы со мной спорить?

— Я дворянин! — возмутился он.

— Как и я. Как и все остальные, здесь проживающие, — напомнил я ему. — А ещё я заместитель командира взвода, а ты просто командир отделения. Я выше тебя по должности в армейской иерархии, я сильнее тебя как боевой маги и мой социальный статус не уступает твоему. Теперь внимание, вопрос — с чего ты решил, что имеешь право говорить мне о каких-то ваших, собственных правилах, которые вы тут решили установить?

— Потому что благородные люди... — начал было он.

— Для бояр ты твой Род чуть благороднее деревенской козы, — перебил я его. — Если кто-то из них тебе об этом объявит и повелит жить в сарае со скотом, ты с ним согласишься?

Озерцов медленно багровел, его друзья потихоньку тянулись к шашкам а весь коридор, все одарённые, тут проживающие, молча наблюдали за развитием нашего конфликта. Чую, в этот раз мне безо всякой дуэли попробуют впятером морду набить. Ну-ну... Благородные они, видите ли, сверх всякой меры. Знали бы вы, из какого я Рода вышел и сколь огромна разница статусов Шуйских и какой-то провинциальной мелочи... На порядки благороднее и древнее ваших Роды видал, мальчики.

Глава 14

Хельга Валге, прекрасная уроженка далёкой Прибалтики, сидела у себя в комнате и задумчиво потягивала яблочный сок прямо из бокала. Перед девушкой стояло небольшое изящное зеркальце на серебряной треноге. Вот только вместо прекрасных, утончённых черт молодой и красивой девушки по ту сторону было совсем иное — мужское, с аккуратными усиками и бородкой-клинышком, прямым носом и светлыми карими глазами.

— Итак, у вас было три дня, что бы выяснить всю подноготную этого молодого человека, — заговорила девушка. — Вы запросили ещё три, и я их вам предоставила. Каковы результаты, Юрий Васильевич?

— Аристарх Николаевич Шуйский, семнадцать лет отроду, отец — Николай Шуйский, предыдущий глава этого боярского Рода, — заговорил её собеседник.

— Тот самый Николай? Самый молодой Маг Заклятья за последние шестьсот лет? — уточнила девушка. — Я помню его. Женился на дворянке, от чего в Москве был большой скандал. Впрочем, в Петербурге по