Здесь вам не клан 2 - Ян Анатольевич Бадевский

создать и меня, — хмыкнул Громов. — Что мешает?

— Это будет копия тебя, идиот, — сказал кто-то из второй группы. — Безмозглая и лишённая души.

Лицо Бориса побагровело.

Блондинчик начал шарить глазами по аудитории, выискивая обидчика.

— Грубо, но точно, — кивнул Семёнов. — Действующее законодательство запрещает материализовать прототипы людей. Это неэтично. И бессмысленно.

— Почему? — удивились на последних рядах. — Можно заменить ими крестьян.

Добрая половина зала покатилась со смеху.

Семёнов неодобрительно покачал головой, а потом сказал:

— Прототип крестьянина, нарастив плоть, будет овощем. Есть, спать, испражняться, совокупляться — это пожалуйста. Сколько угодно.

— Они и сейчас так себя ведут, — сказал тот же насмешливый голос. — А самогон они пить смогут?

На этот раз смеялись почти все.

Кроме Прохора и ещё нескольких человек.

— Употребление алкоголя призванный крестьянин осилит, — признал наставник. — А вот управление гидропонной оранжереей — нет. Контроль качества молока. Внесение удобрений. Настройка автоматических сборщиков урожая. Всё это нам не светит.

— А если крестьянку призвать? — не унимался весельчак. — Вот с таакими здоровенными сисяндрами! Она же сможет…

— Разумеется, — доцент повысил голос, чтобы перекрыть шум. — Ещё как сможет. Только вы после этого призыва, молодой человек, отправитесь в красный дистрикт. А там вас ожидают совсем другие приключения.

Смех в аудитории захлебнулся.

— И ещё, — добил острослова лектор, — не стоит забывать, что монстров не призывают низкоранговые маги. Создать организм гораздо сложнее, чем механизм. Вам потребуется прорва энергии. Так что боевые призыватели — это мастера и выше. До седьмого ранга максимум, на который вы можете рассчитывать, это средних размеров пёс. До четвёртого ранга — мелкие фамильяры. Хомяки, птицы, ящерицы. А теперь вернёмся к человеческому организму. Чтобы сотворить нечто подобное, вам нужно развиться хотя бы до грандмастера. К этому моменту волшебник занимает ответственную должность в правительственных структурах, торговом представительстве клана или поднимается до чина полковника в армии и спецслужбах. Захотите рисковать и отправляться в ссылку ради безмозглой сисястой крестьянки?

Вопрос был риторическим.

Я аж восхитился тем, с какой лёгкостью доцент поставил на место неизвестного балабола.

— За всю историю Российской империи, — продолжил Семёнов, — наберётся порядка десяти призывателей, поставивших свою жизнь на кон ради сомнительного удовольствия поиграть в творца. Все они были психопатами, напрочь слетевшими с катушек. Четверо из этих призывателей состояли в кланах и работали по заказу. Стремились к созданию суперсолдат, а не крестьянок. Чтобы изменить баланс сил в свою пользу. Клан не помог. Более того, заказчики поехали в Сибирь вслед за экспериментаторами. Кто знает — почему?

У каждого была своя версия.

Но народ молчал.

— В тайной канцелярии есть Особый отдел по магическим делам, — вкрадчиво объяснил Валерий Анатольевич. — Эти ребята — звери. У них есть артефакты для отслеживания запрещённой магии на любых расстояниях. Им позволено обнулять гражданские права, невзирая на принадлежность подозреваемого к могущественному роду или клану. Если вами заинтересуется Особый отдел — пощады не ждите. И не думайте, что мощи ваших покровителей хватит для противостояния. Не хватит.

— Байки это всё, — не выдержал Ветвицкий. — В канцелярии работают простые чиновники.

— Ваше право так думать, молодой человек, — голос призывателя остался ровным. — Я предупредил. Умные люди меня услышали.

— А вы можете призвать хищника? — спросила девушка из первого ряда. Со своего места я видел только копну роскошных кучерявых волос и гордую аристократическую осанку. — Прямо сейчас.

Вместо ответа доцент Семёнов вытянул руку.

Перед девушкой материализовалось нечто. Приземистая тварь, смахивающая на гибрид ящерицы и жабы. Спина существа скрывалась под хитиновыми пластинами, окрашенными в песочный цвет. Тварь моргнула желтыми глазищами, распахнула пасть и выпростала длинный язык. Раздвоенный кончик языка почти достиг лица девушки и замер, подрагивая. Девушка отшатнулась, её стул скрипнул. Тварь повела языком, словно пробуя запахи на вкус.

— Это агасфер, — провозгласил наставник, с улыбкой наблюдая за первыми рядами. — Использует язык для поиска добычи. Вы ему, кстати, понравились, юная леди. Думаю, он бы вас сожрал, но мой контроль не ослабевает ни на секунду.

— Прекратите, — выдавила девушка.

— Я просто выполнил вашу просьбу, — пожал плечами старик. — Наглядная, так сказать, демонстрация.

Агасфер втянул язык в пасть.

И немедленно исчез.

— На призыв агасфера я потратил больше маны, чем на карандаш и револьвер, — сказал преподаватель, напрочь забыв о существовании девушки. — Неизмеримо больше. К счастью, у меня хорошо развито средоточие. Я даже не стал прибегать к помощи боевого транса, которым, безусловно, владею. А теперь приготовьтесь. Мы будем призывать шариковую ручку.

Остаток пары мы провели в тщетных попытках разобрать свои ручки и собрать их повторно, вытащив из гипотетической ноосферы. Для этого в гримуарах пришлось прописать заклинание призыва мелких предметов. Набор бредовых слов на каком-то мёртвом языке. Позже выяснилось, что шумерском…

Непостижимым образом гримуар трансформировал заклинание в символ.

Два тёмно-синих кружка, связанных прямой серой линией.

Мне показалось, что линия начала мерцать…

— Это универсальная формула, — сообщил доцент. — Поэтому вы все видите одинаковый знак. Круги символизируют ноосферу и нашу реальность. Линия — канал связи, проложенный призывателем. Наполните этот символ маной, одновременно удерживая в голове образ ручки. Затем представьте, что ручка исчезает. Распадается на атомы, перестает существовать.

— А можно держать ручку перед собой? — поинтересовался Прохор.

— Держите, — наставник пожал плечами. — Если вам так легче.

Мы дружно взяли ручки с парт и приступили к активации техники.

С первой попытки у меня ничего не получилось.

Со второй — тоже.

Зато я отметил нескольких студентов, повторивших фокус с ручкой без особого напряжения. В обеих группах можно было пересчитать призывателей по пальцам одной руки. Среди справившихся с заданием был Александр Вуйчик — паренёк-брокколи из отряда Громова. Теперь мне известна специализация потенциального врага.

Вуйчик даже не пользовался гримуаром. Он просто испарил ручку и собрал её повторно. Демонстративно положив ручку на стол, Вуйчик утратил всяческий интерес к происходящему.

Аврора перехватила мой взгляд.

У этого придурка третий ранг. Ничего особенного, просто понтуется.

Вздохнув, я продолжил свои эксперименты.

К концу занятия я почти разобрал эту хрень, но закрепить успех не смог. Ручка делалась полупрозрачной, но полностью не исчезала, а потом возвращалась в прежнее состояние. При этом мана расходовалась быстрее, чем мне бы того хотелось.

— Большинство из вас не справились с задачей, — констатировал Семёнов. — Не переживайте, это нормально. Призыватель, даже самый сильный, никогда не освоит магию света или пепла. Не дано по определению.

— А для чего нам осваивать призыв? — удивилась блондинка в третьем ряду. — Не проще ли сконцентрироваться на родовых техниках?

— Проще, — согласился наставник. — Вот только я хочу научить каждого из вас призывать из ноосферы примитивное оружие. Нож, кастет, револьвер. Это реально. И однажды такой навык спасёт