Сердце Дракона. Часть III - Кирилл Сергеевич Клеванский

— Завизировал Небесный Лис, — кивнул Шакх. — А что?

Они пару секунд играли в гляделки.

— Неужели он тебе рассказал её не… так?

Пришел черед Хаджара кивать головой, а Шакха — хмуриться.

— Странно, — Пустынный Мираж совершенно несвойственным для себя жестом потер редкую поросль на подбородке. — какой ему резон лгать тебе? Или врать в летописях?

Шакх посмотрел Хаджару за спину и окинул лагерь людских войскк оценивающим взглядом.

— Пока все что я видел и слышал вполне подходит под те описания, что содержаться в летописях секты, — твердо резюмировал Шакх.

Хаджар устало покачал головой. Почему даже самая простая история, произошедшая где-то на заре человеческой истории Безымянного Мира, не могла обойтись без тайн и секретов.

— Шакх, я, наверное, скажу что-то действительно сумасшедшее даже для меня, но…

— Я тоже так думал, — перебил Пустынный Мираж.

— Думал… что?

— Что Шенси может быть Королем, а его вечная тень — полуликий Гай — слугой, — неожиданно выдал Шакх, чем действительно сумел удивить Хаджара. Обычно мало кто разделял его смелые предположения о… чем бы то ни было. — Так что я начал рыть в этом направлении. Но даже если исключить тот факт, что Король и Слуга должны быть едва ли не древнее Древних, то в истории осталось слишком много отпечатков Пустынного Лиса, чтобы сомневаться в том, что он — это действительно он. Нет, Шенси не Король, а Гай не Слуга. Но они, в чем я теперь уверен, как-то связаны с этой историей. Вопрос только — как?

— Ты поэтому предостерегал меня на его счет?

— И поэтому тоже, — согласился Шакх. — Не думаю, что у нас сейчас есть время для этого разговора, но если мы выживем и вернемся обратно, напомни мне рассказать тебе, почему за столько лет Небесный Лис так и не надумал вернуться в секту.

— Я думал это как-то связано с матерью Аэй.

— Лишь предлог, — отмахнулся Шакх. — Как и его дрязги с Эденом. Нет, все куда сложнее. А сейчас, думаю, нам все же следует как-то затясаться в местные ряды и попасть в замок.

— Думаешь?

Шакх пожал плечами.

— Это ты тут у нас мастер по путешествиям по прошлому. Как, говоришь, ты возвращался обратно?

— Не знаю. Обычно это происходило само по себе.

— Хотел бы, чтобы и в этот раз получилось именно так, — вздохнул Шакх. — но, боюсь, без помощи великого духа мы не справимся.

— И чем нам поможет замок?

Шакх уже собирался было ответить, но вдруг широко улыбнулся и замолчал. В его глазах сверкнуло что-то хищное и самодовольное.

— Так вот что это за чувство.

Хаджар поднял правую бровь в вопросительном жесте.

— Чувство, когда у тебя есть план, а все вокруг даже не догадываются в чем дело, — Шакх смачно высморкался и похлопал Хаджара по спине. — Держись меня, варвар. По-меньше говори. Почаще рычи, как это у вас там принято и, ради Вечерних Звезд, не думай надевать эти клятые доспехи. У меня есть план и если мы будем его придерживаться, то, глядишь, выберемся из этой ямы.

Хаджар, несколько шокировано, смотрел в след удаляющемуся Шакху.

Действительно.

Неожиданное чувство.

Глава 1671

Подходя к шатру полковника Эвергрена, Хаджар, оглядываясь по сторонам, ненадолго задумался почему технический прогресс Безымянного Мира настолько сильно отставал от социального. Если не вдаваться в подробности описания быта, то современный для генерала мир практически ничем не отличался по внешнему виду от того, где они сейчас находились с Шакхом.

Примерно такая же одежда. Похожие условия быта. Лишь чуть больше магии и всего, что связано с энергией (впрочем, Хаджар уже давно потерял границу различия между энергией и волшебством). Если забыть про волшебный порох и артефакты, то мир, существовавший за многие эпохи до первой войны Небес и Земли, внешне практически не изменился за безумный для простого смертного срок — сотни тысяч лет.

— Вы куда? — стражник на входе в цветастый шатер выставил перед Шакхом глефу.

Тот уже открыл было рот, но осекся и посмотрел на Хаджара. Они ведь совершенно недавно заявили, что Шакх — немой. И да, пусть это было сказано мимолетом, какому-то отдельно взятому капитану кавалерии, но никогда нельзя игнорировать судьбу и её любовь к сарказму и иронии.

Пустынный Мираж набрался достаточно опыта в своей жизни, чтобы это понимать. Так что весьма красноречиво, насколько это было можно сделать, не раскрывая рта, он взглядом поторопил Хаджара.

— Мы к полковнику Эвергрену?

Стражник смерил их сомневающимся взглядом.

— Наемники?

Хаджар кивнул.

— А где…

— Нас направил капитан кавалерии Клетц, — перебил Хаджар. Главное правило качественной диверсионной деятельности — чем чаще ты можешь говорить правду — тем реже лги. Зачем второй раз рассказывать одну и ту же легенду, когда у них есть такой козырь, как…

— Капитан Клетц? — стражник даже как-то сразу приосанился. Видимо звание капитана имело серьезный вес в местной армейской структуре. Либо Клетц обладал недюжинной репутацией. — Досталось, кончено, кавалерии. А вы их прикрывали на отступах от засады радужников? Проклятые крылатые набросились на нас из-за облаков с их сраными колдунскими стрелами. Если не броня волшебника — все бы полегли.

Хаджар лишь нахмурился и промолчал. Причем вышло весьма натурально, так как стражник осекся затем что-то проворчал, будто одновременно извиняясь и оскорбляя, а потом отошел в сторону.

Уже входя внутрь шатра, Хаджар на мгновение застыл.

Наверное, именно это должны испытывать люди, встретившие своих кумиров. Ты так много слышал о них, казалось бы — столько знаешь, что в какой-то момент, парадоксально, но этот кумир перестает быть для тебя реальностью. Он превращается в нечто эфемерное, потустороннее, сродни персонажу из детской сказки. И когда ты видишь его в реальности, на расстоянии вытянутой руки, первая эмоция — он не настоящий.

Так и Хаджар.

Несколько веков он собирал по крупицам истории о Горшечнике и его вечном поиске пути на Седьмое Небо. Чувствовал, что в этих старых легендах кроется ключ к пониманию происходящего в Безымянном Мире.

И теперь, когда тот самый Горшечник, про которого он столько слышал, стоял прямо перед ним — Хаджар не мог поверить, что это действительно древний персонаж, а не очередная фантасмагория.

— Проклятье, — едва слышно прошептал Шакх, но от слуха толи