Звёздный эльф - Станислав Кежун

— Ты знаешь? — спросил он.

— Да, я смог понять кто он. И самое главное — в чём его слабость. Мы его слабость. Точнее — наши действия на планете Цай. Тот взрыв, который произошёл, после того как меня хоронили заживо.

— То была техника Тиранической жертвы. Техники Тирана — это техники, что нам достались от одного из сыновей Основательницы. Одна из них — моментально увеличивает все параметры Матукая. Сила, ловкость, физическая сила, выносливость, прочность тела… Но всё это имеет свой откат в виде внутренних повреждений костей и мышц. Представь: какой силы ты бы достиг спустя лет пять упорных тренировок. Вот эту силу берёт та техника… Впрочем — цена за её использование слишком уж непомерно. Если забыться, то может и вашего, какого-нибудь Магистра прикопать можно, впрочем — сам ляжешь вместе с ним в следующее мгновение. Вторая техника Тирана — Тираническое самопожертвование, так её прозвали. Она моментально собирает энергию Силы внутри тела пользователя, используя дух, как топливо… И тут же взрывает…

— Полное уничтожение тела? — Шейджен кивнул. — Вдобавок — душа, как топливо? Да это же билет в один конец. Ни слиться с Силой, ни попасть в бездну. Это конец всего.

— Верно, — Шейджен подхватил бутылку с вукийской настойкой и тут же полностью осушил её. — Конец. Наставник Теодор пожертвовал собой, чтобы мы с тобой выжили.

— И чтобы воздали ему по справедливости, тому ситху, — произнёс я. — Или ты думаешь, что его жертва была лишь для того, чтобы ты мог на Рилоте лапать двух твилечек?

— Хмф. Что ты знаешь о нём? — фыркнул Шейджен. — Мастер Теодор всегда хотел мне только лучшего.

— И что же для тебя лучшее, Шейджен? — улыбнулся я, выпив вторую рюмку. — Неужто, будто побитая собака, залезть в конуру и тихо повизгивать леча раны. Я помню тебя другим. Воином, Матукаем, гордым разумным. А сейчас ты просто забился в конуру. Говоришь хотел бы отомстить, а не воздать по справедливости? При это сидишь здесь, надираешься и соблазняешь двух твилечек. Не знаю — хотел бы Теодор, чтобы ты стал Матукаем и подвергал свою жизнь опасности, или он хотел бы, чтобы ты нашёл мирную жизнь подальше от всей суеты Галактики. Мне то неведомо. Однако знаешь — что я вижу?

— Просвети, — чуть наклонился он.

— Ты сам не знаешь чего ты хочешь. Вот и всё. Тот бой сломал тебя, — припечатал я. — Всё во что ты верил, за что ты цеплялся — резко разлетелось осколками, будто битое стекло. И сейчас ты не понимаешь, мечешься между банальной местью и желанием забиться в конуру, как побитый пёс.

— Кх… — скривился он. — И ты думаешь, что если я пойду с тобой, то я найду себя вновь?

— Я не могу дать тебя гарантий. И я не буду принуждать тебя. Ты можешь, наконец, найти предел свой алкогольной резистентности здесь, забиться куда-нибудь в дальний уголок Галактики, или найти в себе мужества отправиться восстановить гордость и честь. Но — я чувствую, что принуждение ни к чему хорошему не приведёт. Так что решай сам, — я подхватил бутыль ликёра, в которой ещё плескалась добрая половина алкоголя.

— Эммм, — попыталась было остановить меня одна из твилечек.

— Вот моя плата вам, — произнёс я, ионизацией выведя их ошейники, которые свидетельствовали о рабском статусе девушек, из строя. — Я договорюсь с вашим мастером.

Выйдя из кантины я натолкнулся на тойдарианца.

— Ну что? — спросил насекомоподобный.

— Сейчас увидим, — произнёс я, переведя взгляд на выход. Из неё вышел Шейджен собственной персоной. Столько выпил, а в глазах ни намёка на алкоголь.

— Лайт, — произнёс он, вернув глефу себе за спину. — Я решил. Я хочу воздать по заслугам тому