Темный феникс. Возрожденный. Том 4 - Фёдор Бойков

— Нет, я абсолютно серьёзен, — я качнул головой. — Я видел в руках Кольцова две сферы света, мощности в которых было раз в десять побольше, чем во всех этих кристаллах вместе взятых. Подумайте, может быть, вы слышали что-то о гибели или пропаже магов света в последние годы?

— Зря ты думаешь, что такая информация по всем каналам будет озвучена, — медленно проговорил Сыч, переваривая услышанное. — Скорее всего, набрали бастардов, у которых ни имени, ни защиты.

Я задумался. Князь Давыдов относился к признанным детям как к расходному материалу, а бастарды были для него вообще чем-то вроде запасных патронов. Если есть один такой аристократ, то легко могут быть и другие.

Я всмотрелся в лица подопытных. Они были разного возраста, от двадцати до сорока. Но вряд ли эти конкретные люди были бастардами, а вот те, у кого отбирали жизнь в обмен на кристаллы, — очень даже могли ими оказаться.

— Я вот чего не пойму, — подал голос Лось. — Ты говоришь, что в этих кристаллах и сферах запечатана сила других магов. Я про такое не слышал, а ты будто знаешь, как это делается.

— Есть два способа, — тихо сказал я, посчитав в уме кристаллы в этом зале. По четыре на каждого подопытного — лоб, грудь и тыльные стороны ладоней. Итого восемь десятков кристаллов. Не могли они убить столько одарённых ради них — вряд ли набралось бы столько беззащитных магов света. — Первый способ не требует участия посторонних. В момент гибели маг может запечатать свою силу в такую сферу. По сути, происходит кристаллизация его энергии.

— Это тогда после смерти каждого мага находили бы такие штуки, — недоверчиво хмыкнул Сыч.

— Верно, — я кивнул. — Такое случается только в том случае, если одарённый имеет ранг не ниже грандмага. Но ещё у него должно быть очень сильное желание жить. И не просто жить, а оставить после себя что-то для мира. Это вроде их дара миру, в котором осталось что-то ценное для них.

— Звучит как-то нереалистично, — Лось скривился. — Жить-то все хотят, а вот оставить после себя что-то… не знаю таких. Обычно на пороге смерти цепляются за свою жизнь до последнего, а про мир как-то не думают.

— А второй способ какой? — поинтересовался Лист, глядя на меня с ожиданием. Чем-то он был похож на Бориса — та же тяга к новым знаниям и неуёмное любопытство.

Я замолчал, глядя на кристалл во лбу ближайшего подопытного. Похоже, мне придётся вывалить на истребителей всю правду. Они уже связаны со мной клеймом и пламенем феникса, так что должны понимать, с чем имеют дело.

— Второй способ заключается в том, что сильного мага света не убивают, — тихо сказал я. — Из него выкачивают силу. Медленно, по капле, в течение многих лет.

Сыч резко выдохнул, а на лицах Лося и Листа застыло отвращение.

— То есть маги всё это время живы? — прошептал Лист, указав на подопытных. — И из них делают вот это?

— Если это можно назвать жизнью, — я провёл рукой по холодной поверхности цилиндра. — Магический источник постоянно стимулируют, заставляя производить энергию, которую тут же отбирают и кристаллизуют. Они находятся в вечном кошмаре — между жизнью и смертью, в состоянии бесконечного истощения. Не в состоянии даже сойти с ума, потому что их сознание, скорее всего, подавлено или заморожено.

— Да твою же мать! — Лось с силой пнул подставку цилиндра и выматерился. — Даже пытки и то гуманнее.

— Именно так, — я кивнул и сделал глубокий вдох. — И это объясняет, откуда берутся кристаллы в таких количествах. Не нужно массовое уничтожение магов, достаточно найти несколько сильных светлых одарённых, объявить их погибшими и получить вечный возобновляемый источник энергии света.

— Похоже на ферму… — с ненавистью в голосе прорычал Сыч. — Ферму, где вместо свиней держат людей.

— Да, — мой голос дрогнул.

Аура на миг вырвалась и окутала меня тёмным маревом. Было сложно удерживать эмоции, когда видишь такое. Я думал, что уже повидал всякое и меня сложно удивить.

Я видел детей, из которых точно так же цедили силу, только потому что они тёмные. Видел пытки и смерть. Но чтобы вот так обращались и со светлыми магами, причём свои же, я ещё не видел.

Мне хватило упоминания Дмитрия Шаховского в тех обрывках документов, что мы нашли в прошлой лаборатории. Я даже смирился с тем, что в этом мире тёмные пошли против своих. Но светлые?

А ведь те, кого «доили» для получения кристаллов, должны быть где-то здесь. Я поднял взгляд и быстрым шагом направился к противоположному концу зала. Если там нет выхода, то придётся вернуться в коридор и пройти по правому тоннелю.

— Феникс, ты чего? — окликнул меня Сыч, а потом рванул ко мне. — Слышь, нам пока шуметь нельзя. Надо сначала осмотреться.

— Ищите выходы из этого зала, — рыкнул я. — И внимательнее смотрите по сторонам.

Никаких проходов из зала мы не нашли. Он оказался тупиковым, так что мы вернулись в коридор и начали открывать все двери по очереди. Я отправил Сыча и Лося обратно к развилке, чтобы они проверили правый тоннель, а Лист занимался дверями. Я мог бы расплавить двери своим пламенем, но опасался, что может сработать сигнализация.

С одной стороны, эта лаборатория даже не нуждалась в системе защиты или большом количестве охраны. Мало того, что она находилась глубоко под землёй, так ещё и вход был замаскирован так, что даже зная, где он находится, с первого взгляда не отыщешь. К тому же внешний периметр охраняли истребители монстров, считая всех нарушителей контрабандистами. Но, с другой стороны, я понимал, что беспечность опаснее всего именно в такие моменты, когда не ожидаешь нападения.

— Феникс, тут опять хозяйственные помещения, — сказал Лист, заглянув в очередную комнатку. Я глянул внутрь и увидел пустые ящики и какое-то тряпьё.

— Идём дальше, — сказал я.

Когда мы открыли уже восьмую по счёту дверь, внутри обнаружилось кое-что поинтереснее. А именно — стеллажи с папками в кожаных переплётах. Я шагнул ближе и открыл первую попавшуюся папку.

Это оказались хозяйственные счета, где было указано, сколько ресурсов добыто из очага и сколько из них было продано. То есть контрабандой Бартенев, или кто тут всем заправляет, тоже не брезговал. На дальних рядах нашлись и журналы исследований.

— Вот оно! — обрадованно крикнул Лист. — Доказательство, в котором никто не усомнится.

— Точно говоришь, — кивнул я и вытащил из кольца молот.

Сложив в кольцо дневники и журналы, в которых подробно описывались проведённые опыты, мы двинулись дальше. Но едва мы сделали несколько шагов, как к нам