Бремя власти IV - Иван Ладыгин

Глаза, подведенные усталостью и суровой дисциплиной, выхватывали каждую деталь. Она увидела нас — две скрытые фигуры у стены — и ее взгляд на мгновение задержался, полный подозрения. Но мы уже скользнули в проем, и ворота захлопнулись за нами. У меня не было времени выяснять, зачем она здесь…

* * *

Анна спешилась, ее движения были отточенными и резкими. Ее встретила Валерия. Две женщины замерли друг напротив друга — лед и пламя.

— Сестра Анна, — холодно произнесла Валерия. — Инквизиция заблудилась? Штаб-квартира Ордена в Петербурге.

— Капитан Орловская, — парировала Анна с вежливой, но столь же ледяной улыбкой. Эта бестия ее раздражала, хотя она не знала, почему… — Мы там, где требуется очистить скверну. По нашим сведениям, здесь, у некоего отшельника Коловрата, приютилась ересь, граничащая с симбиозом с силами Бездны. Мы здесь для проведения дознания. Где он?

Валерия и глазом не моргнула.

— Коловрат отсутствует. Выполняет свою миссию по сдерживанию угрозы. Цитадель недавно отразила крупную атаку. Вы можете видеть последствия. Здесь пахнет многим, сестра, но не ересью. Здесь пахнет кровью и порохом — знакомыми запалами для охотников.

Анна окинула взглядом двор. Ее взгляд скользнул по закопченным стенам, ящикам с патронами, уставшим, но бдительным лицам охотников. Она чувствовала поверженную энергию скверны, витавшую в воздухе. Такой же запах совсем недавно стоял в Санкт-Петербурге. Видела следы недавнего яростного боя.

— Сдерживание… — задумчиво повторила она. — Или провокация? Питаться плотью тварей… это ли не сделка с тьмой?

— Это ли не крайняя необходимость, когда ты один против орд? — резко возразила Валерия. — Мы все здесь идем по краю. Кто-то — с молитвой на устах, кто-то — с клинком в зубах. Главное — результат. А результат налицо. Демоны не прошли. Деревни живы. Благодаря Коловрату.

Между ними повисло напряженное молчание. Две философии столкнулись лоб в лоб: безжалостный догмат инквизиции, требующей чистоты любой ценой, и прагматичная жестокость охотников, ставящих выживание выше формальностей.

— Ясно… — наконец сказала Анна, и в ее голосе прозвучала неуверенность, первая трещина в фасаде. — В таком случае, мы подождем его возвращения. Закон дает нам право разместиться здесь для проведения расследования.

Валерия смерила ее взглядом. Отказать — значило вступить в открытый конфликт с Церковью.

— Размещайтесь, — сквозь зубы произнесла она. — Но предупреждаю: мои люди на взводе. Любая провокация против них или против хозяина этой цитадели будет воспринята как враждебный акт. У нас здесь свои правила.

— А у нас свои, — парировала Анна, и ее глаза блеснули. — Посмотрим, чьи окажутся крепче.

Именно в этот миг Меньшикова поняла, почему ее раздражает Орловская. Она невольно заняла ее место. Место подле императора. Вроде бы все было кончено, но злость сама прорывалась наружу. Охотница была сильнее и талантливее. Она была красивой. Она была отважной. И кольцо на ее руке не уступало по красоте ее собственному, с рубеллитами…

* * *

Далеко на юге, на пыльных холмах Нахичеванского ханства, палило беспощадное солнце. Воздух дрожал от зноя, смешивая запах полыни и горячего камня.

Советник Султана, Реджеп, стоял на вершине холма, словно идол, отлитый из бронзы. Его боевое облачение сияло золотом и самоцветами — магическая ливрея, способная выдержать удар лучшего клинка. У пояса висел изящный, но смертоносный кольт, а в руке он сжимал рукоять кривой сабли, излучавшей легкое свечение.

Перед ним, внизу, у подножия, раскинулось мирное селение. Белые домики, крики детей, дымок очагов — картина идиллии, которую вот-вот должны были разорвать в клочья.

Рядом с Реджепом, на нервных конях, выстроились русские дворяне. Бывшие сторонники Луначарского, гонимые новым режимом Николая. Их лица были искажены злобой и страхом. Руководил ими князь Власов, когда-то влиятельный вельможа, а теперь — перебежчик с петлей на шее у себя на родине.

— Вы точно выполните наши условия? — голос Власова дрожал от напряжения. — Земли в Солнечной Порте? Покровительство Султана? Вы даете слово, что все это будет нашим?

Реджеп повернул к нему свое невозмутимое лицо. Его губы тронула слабая, почти незаметная улыбка.

— Безусловно, мой дорогой князь. Я никогда не разбрасываюсь словами. Они у меня — крепче стали. — Его голос был медовым и убедительным. — А что вас ждет в России? Либеральный рай не получился. Дела на вас уже сшиты. У вас нет выбора. Просто сделайте то, о чем мы договорились. А Султан отблагодарит вас со всеми подобающими почестями.

Власов с жадной надеждой в глазах кивнул. Он обернулся к своим дружинам — жалким остаткам былой роскоши, оборванным, но злым от отчаяния.

— В атаку! За новую жизнь! — прохрипел он, выхватывая саблю.

Кавалерия с диким кличем ринулась вниз с холма. Подкованные копыта поднимали тучи пыли. Они неслись к беззащитному селению, неся смерть и огонь. Им нужно было устроить резню — показать «зверства русских», чтобы дать Османской империи повод для войны.

Реджеп наблюдал за этим с холодным, отстраненным любопытством. Когда последний всадник скрылся в облаке пыли, он достал из складок одежды небольшой переговорный амулет — темный кристалл, мерцающий изнутри.

— Русские атаковали мирное население, — произнес он ровным голосом. — Я думаю, это более чем ясный повод для войны. Исполняйте.

Едва он закончил, как на соседнем холме, в пяти километрах отсюда, воздух задрожал и поплыл. Из ничего материализовался турецкий легион. Стройные ряды янычар в синих мундирах, могучие паровые големы, испускающие клубы пара, маги в развевающихся робах, с посохами, увенчанными полумесяцами.

Раздался оглушительный боевой клич. И турецкая армия, как один человек, ринулась вниз. Но их целью было не селение. Их целью были русские предатели.

Реджеп наблюдал, как два потока сшибаются в кровавой каше у домов деревни. Как янычары рубят обезумевших от ужаса дворян, как големы крушат коней и всадников. Он видел, как Власов, понявший всю глубину своего предательства, пытался крикнуть что-то, прежде чем турецкий ятаган отсек ему голову.

На губах Реджепа расползлась мрачная, удовлетворенная ухмылка.

— Вот и награда, мой дорогой друг, — прошептал он в пустоту. — Все предатели могут рассчитывать лишь на такую награду. Никто не любит Иуду. Даже те, кому он продал Иисуса.

Он развернулся и пошел прочь, не оглядываясь на бойню. Его работа здесь была закончена.

* * *

Мы шли молча. Тайга за стенами цитадели казалась иной… аномальной. Деревья росли под неестественными углами, воздух мерцал маревом, искажающим пространство, а под ногами хрустели ветки и чьи-то кости. Здесь правил балом хаос, и лишь воля Коловрата выстраивала хрупкий коридор стабильности.

— Давно это было, — внезапно нарушил молчание Олег. Его голос теперь звучал приглушенно и устало. — Очень давно. Мой род… мы не всегда были дворянами. Мы были