Зима - Юрий Выборнов

– Сашка, я на склад за спиртом и пассатижами, а ты следи пока, чтобы не убежал!

Глава 17

Аня сидела на диване и поглаживала Пашкины волосы на голове. Парень лежал на спине, положив голову на ноги девушки.

– Бедненький, – жалостливым голосом произнесла Аня. – Ты держался достойно. Меня только от одной мысли о вырывании зуба передёргивает. Бррр…

Пашка ничего не говорил, просто лежал и смотрел в потолок. Николай Николаевич не только продезинфицировал инструмент и рану во рту, но и налил пострадавшему целый стакан «анестезии» перед операцией и еще половину после. Отчего у парня кружилась голова и клонило в сон.

Сашка и Катя принесли вдвоем со второго этажа железную кровать и, поставив ее в углу со стороны окна, заправляли постельное белье.

– Целое лето прошло, а вы даже ватные матрасы не просушили на солнце, – ругалась Катя и поправляла немного желтоватую от времени, но чистую простынь. – Ну ничего, теперь всё будет хорошо. С нами не пропадёте, будем подсказывать, ты не переживай.

– А я и не переживаю, – почесал затылок Сашка. – Как-то дожили до своих лет, и ничего.

– Вот именно, что ничего, – улыбнулась девушка. – Для начала надо тебя подстричь. Завтра же тобой займусь, а то отрастил патлы. – Катя повернулась к Николаю Николаевичу и спросила: – У нас ножницы есть?

– Имеются, – ответил дед, несмотря на то, что Сашка махал руками сзади Кати. – Для такого дела найдём.

– Николай Николаевич, – обратился Сашка к деду. – Скажи, а мы еще можем их выгнать или уже поздно?

– Поздно, сынок, поздно, – ухмыльнулся Никник.

– Пошли за второй кроватью, выгоняльщик, – рассмеялась Катя. – Мы с сестрой будем спать на них. Они чуть короче обычных, и мы ниже вас ростом. Так будет удобнее. А вам и на диванах отлично, всё лучше, чем на полу.

Сашка взялся рукой за свою поясницу и не стал с девушкой спорить.

***

Вечер.

– Вы так и не рассказали до конца свою историю, – сказала Катя, лежа в своей кровати и укутавшись одеялом.

Вторую кровать поставили рядом по той же стене, где окно, но ближе к камину. В ней на боку лежала Аня и смотрела на очаг.

– Да-да, – поддержала Аня сестру. – Было бы замечательно послушать перед сном продолжение.

Дед Николай лежал на своём диване возле входа и, отвернувшись к спинке, пытался заснуть. Услышав просьбу девчонок, он резко развернулся и с восторгом заявил:

– Как же это я забыл? Мы же уснули тогда почти под утро. Ну всё… Теперь весь сон как рукой сняло.

Сашка допил горячую воду из железной кружки. Налил из чайника еще и поставил на стол остужаться для брата.

– Я устал вам повторять, ничего интересного с нами не произошло. Даже не знаю, про что рассказывать.

– Так чего там с таксистом-то? – дед лежал на боку, подложив под голову руку. – Далеко уехали?

Сашка присел и начал свой рассказ:

– Мужик этот хотел рвануть из города.

Наш дом был вовсе не по пути, и ехать к нему он наотрез отказался. Мы просили, уговаривали, потом требовали и даже угрожали. Таксист психанул, остановился, нервно вышел из машины и достал из багажника монтировку. А мы что? У нас были одни слова. Бить его мы не собирались.

Потом Петровна поняла, зачем нам нужно домой. Слово «мама» растопило ее сердце, она вцепилась в него и заорала в машине так громко и пронзительно, у меня аж в ушах зазвенело. Тот посмотрел на продавщицу с любовью и ответил, что за такие вот выкрутасы он и полюбил свою Петровну. Поправил кепку кончиками пальцев, выкрутил полностью руль влево и с пробуксовкой развернул машину назад.

Кое-как дворами мы добрались на нашу улицу. Зомби по дороге бросались на машину. Прыгали на капот и били ладонями по лобовому стеклу.

– Ой, как страшно, – произнесла Аня и закрыла наполовину лицо шерстяным одеялом. – А в этой комнате в двери можно как-нибудь замок сделать? Как-то неуютно, когда она открыта настежь. И еще эта тьма в коридоре так пугает.

– Придумаем, дочка, – ответил Николай Николаевич. – Можно засов соорудить, вот только ночное ведро, в которое мы ходим, как раз в коридоре и стоит. Если приспичит ночью, так и так туда выходить.

Все успокоились. Сашка разулся, снял свитер и штаны. Лег на диван и укрылся плотным покрывалом.

– В дом мы заходить не стали, – продолжил парень. – Не было необходимости. Подъехав к нему, мы увидели во дворе маму и пару соседок. Обращённые, конечно. Вы не представляете это состояние. Меня сначала прошибло холодным потом. Затем сердце остановилось. Его будто кто-то сжал в кулак и не отпускал. Я забыл, как дышать, и даже лицо посинело.

Таксист обернулся и, посмотрев на нас на заднем сидении, всё понял. Включил заднюю передачу и рванул подальше.

Мы ехали долго. Я смотрел в окно и ничего не понимал. В голове пусто, лишь ком в горле душил и подстёгивал к выплеску эмоций. Так и случилось. Через несколько километров меня стошнило прямо в автомобиле. После чего я разревелся как ребенок и не мог ничего с этим поделать. Потом спрашивал Пашку. Он сказал, с ним такого не было. Думаю, врёт. Мы же «одинаковые», просто стесняется поделиться пережитым. Таксист долго матерился, обещал показать нам какую-то кузькину мать и заставить отмывать весь салон, когда приедем. Вот только куда мы ехали, он не говорил, да и нам было уже всё равно.

Сашка несколько минут промолчал.

– Так и что? Куда вы приехали? – не выдержала Катя.

– Рядом с нашим городом находился поселок, – продолжил Сашка. – В нем было всё: магазин, школа, полицейский участок. Почти как маленький городок. Даже небольшая фабрика имелась. Нет, мы ехали не туда, но машина таксиста сломалась неподалёку. Выжившие жители с вилами и топорами в руках вышли на дорогу и помогли нам спрятаться от оживших мертвецов.

Собственно, там мы и провели с братом эти три года. Мы посчитали, что если будем действовать сообща, вместе с теми людьми, то у нас больше шансов выжить. Таксист думал иначе и захотел уйти с Петровной.

Позже мы узнали, что никуда их не отпустили. У этой группы, как и у любой другой, обозначился главный. Он придумал свои правила внутри коллектива, и за несоблюдение их назначалась смертная казнь. Таксист знал об этом и всё равно решил улизнуть. Их тела повесили на выезде из посёлка с другой стороны. Неделю провисели другим в назидание.

В поселке было несколько линий домов