Врач «скорой» - Алексей Викторович Вязовский
Врач «скорой» читать книгу онлайн
Ветры истории дуют все сильнее, «зима» СССР приближается. Проблемы доктора Панова увеличиваются словно снежный ком, враги готовят свой новый удар. Однако, несмотря на все трудности, Панов продолжает свою борьбу за спасение жизней, находя в этом смысл своего существования. Увлекает читателей в мир медицины и сложных человеческих отношений, где каждый новый случай становится вызовом для главного героя и его команды.
Сейчас, спустя неделю после начала курса лечения, можно осторожно сказать, что вроде как дело идет к выздоровлению. Я бы с радостью воспринял известие о своем отстранении, но фиг там. Изгнаны были почти все, а я остался. А у меня, кстати, дома невеста и кот. Не знаю даже, кто из них первым меня забудет, потому что я заезжал туда только переодеться. Хотя сегодня, пожалуй, поеду к себе. Завтра Суслова пусть везут в больницу, делают повторно рентген и анализы, посмотрим, на каком мы свете.
* * *
После моего сидения на даче Михаила Андреевича образовалась проблемка с кафедрой научного коммунизма. Без этой науки, как известно, ни один человек в нашей стране специалистом с высшим образованием стать не может. Хоть инженером-гидрологом, хоть авиастроителем, а уж врачом – тем более. Беда была в том, что ректор на них влияние имел, но очень опосредованное. Только эти деятели могли наплевать на план подготовки специалистов. Мне кажется, дорогая Оксана Гавриловна задействовала связи из резерва.
Собственно, узнал я о проблеме, когда вернулся домой. Аня, как опытный секретарь, доложила, что звонили из деканата и велели прямо завтра с утра не мешкая идти и рассказывать, каким таким образом студент Панов манкирует самой главной в своей жизни наукой.
– Фигня, – отмахнулся я. – два года всего, и вернусь. В красивой форме, стильных черных ботинках. Альбом дембельский заведу, наклею туда фото кирзачей и автомата. И твое, в разделе «Они нас ждут». Придется сфотографироваться с обнаженной грудью, чтобы я не забыл твои очаровательные формы.
– Я тебя, Панов, ждать не буду, – заявила в ответ невеста. – Сразу пущусь в загул. Вон, твоя Шишкина не долго плакала.
– Она, во-первых, не моя. Во-вторых, ее лотерейный билет дал сбой, у Борисыча в ЦКБ проблемки начались.
– Что, не лечатся золотые детки от запоев?
– Не лечатся. Пытались тут собрать группу анонимных алкоголиков – ржут в глаза.
– А с Труновым что?
– Не вся цэкашная элитка ценит хамство в глаза. Выговор ему дали и предупредили, что на вакансию начальника наркологии – много желающих.
Последнее мне рассказал Крестовоздвиженский, который и сам метил на эту должность. Опыт работы есть, передовое исследование по алкоголикам ведется, плюс есть кому словечко замолвить. Я сделал себе зарубку в памяти расстараться и достать для врача чистые партии МДМА и псилоцибина.
– Да… Как говорила приемщица в химчистке «Москва слезам не верит» – своего мужика надо растить самой.
– Ага, – покивал я. – Чтобы генеральшей стать, надо замуж за лейтенанта выйти, да по гарнизонам с ним помотаться…
– Я сразу лауреатшей стану, – засмеялась Аня. – Тебе когда Нобелевку дадут?
– Когда за тему хеликобактер плотно западные фармкомпании возьмутся. Им надо будет продавать лекарства, тесты… Вот и дадут рекламу болезни и бактерии через Нобелевскую премию. Большой рынок и большой куш. Но члены королевской академии консервативны. Лет через десять, не раньше.
– Везде упадок, цинизм и голый меркантилизм. Иди, лауреат, чисти картошку к ужину.
Вот так всегда и происходит. С небес на землю.
Пока чистил клубни, задумался о ситуации. Соломки надо было постелить, тут вопросов нет. Что-то я последнее время сильно воспарил.
Подошел, слегка пошатываясь, Кузьма, ткнулся в голень. Сейчас на него уже хоть без слез смотреть можно. Со слов Ани, сегодня даже поел нормально. Ухо, конечно, теперь совершенно бандитское у него. На носу уже начал формироваться шрам, а глаз поблескивал из-под отека. Обошелся малой кровью, короче. Жаль, что битва за дерево проиграна, но ведь не всё в жизни дается легко.
На следующий день утром я поехал проведать болящего, но застал только отъезд «скорой», увозившей Суслова на обследование. Мой коллега по круглосуточным посиделкам сообщил, что утром дед уже встал и самостоятельно дошел до сортира. Молодец, что и говорить. Теперь бы на санаторно-курортное лечение в соляные шахты, самое оно для болезней органов дыхания.
– А ты что примчался? – спросил Юрий Геннадьевич. – Я ждал ближе к обеду, на обследования посмотреть.
– Да проблема у меня. По вашей части, кстати.
– Говорил же, осторожнее с языком! Опять анонимку написали?
– Хуже. Кафедра научного коммунизма копает под меня. Мол, пропуски важных занятий. В деканат нажаловались. А я предлагал: давайте уволюсь со «скорой», времени свободного будет больше.
– Не надо привлекать внимание к себе. Работай, будто и не было ничего. Сам видишь, Михаил Андреевич на поправку пошел. Ладно, попей чаю пока. Сейчас решим твой вопрос.
Из соседней комнаты послышался голос Юрия Геннадьевича, упоминавшего мою фамилию и название института. Кому-то ценные указания давал, не иначе. Вернулся минут через пять, допил из своей кружки успевший остыть чай одним глотком и сказал:
– Это службишка, не служба. Езжай спокойно в свой институт, претензий к тебе нет. Если что, говори, что работал с отделом пропаганды ЦК, большего им знать не положено.
– Выдали бы мне грозную бумагу, чтобы не трогал никто.
– Ага, «то, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства», – устало улыбнулся Юрий Геннадьевич. – Сиди тихо, и будет всё хорошо. Вы, молодые, не понимаете, что пропуск в двухсотую секцию – ерунда сущая. И удостоверение помощника члена Политбюро из той же оперы. Рано или поздно возникнет соблазн применить где не надо. И тем самым выдать себя. Поверь, сожрут и не поморщатся. Всё, я пойду отдохну немного.
В институт я попал, конечно, не с самого утра, здраво рассудив, что все руководители туда придут еще не скоро, а пока занимаются своими основными обязанностями. Но я не в деканат пошел, а к самим научным коммунистам. Лучше решить проблему на месте.
В преподской сидел как раз тот, кто нужен,
