Иномировая работа - Олег Валентинович Ковальчук

А так они ведь даже разговаривать не умеют без системы распознавания и конвертации речи. А без этого я не могу им объяснить даже про пестики и тычинки, не говоря уже про всё остальное. Я бы и рад был, чтобы здесь появился хоть один ребёнок и дал нам шанс на будущее.

Кирилл хлопнул себя по лбу.

— А как же они до этого размножались?

— В центрах репродукции. Всё делала умная автоматика, собирая у женщин яйцеклетки, а у мужчин сперматозоиды. Причём делалось это в автоматическом режиме. Для этого им нужно было лишь нажать пару кнопок, подтвердить согласие. И у парочки виртуальных людей появился вполне реальный ребёнок, которого опекали и воспитывали роботы. Но, как ты понимаешь, это всё закончилось в одночасье.

Глава 13

Соседи

Кирилл слушал удивительную историю от тракториста Сергея и просто не верил, что такое вообще возможно. А ведь все те люди, которые два слова связать не могли, были прямо здесь перед ним.

Для него с детства сложилось, что взрослые люди как минимум умнее и опытнее и достойны уважения. Но как уважать женщину, которая скачет как школьница, изображая непонятные жесты, он совершенно не понимал. И сейчас для него происходило нечто вроде разрыва шаблона.

— И что, они все такие? — спросил Кирилл, наблюдая, как общаются два пожилых человека, подпрыгивая друг перед другом, растягивая улыбки, трогая себя за щёки и уши, гримасничая друг перед другом.

— Ну, есть, конечно, те, кто хоть что-то умеет. Например, вот есть дядя Фёдор. Он психолог, — ответил тракторист. — Вон он как раз идёт.

Кирилл действительно увидел человека в старом засаленном пиджаке с рубашкой, однако с аккуратно приглаженными волосами.

— Здравствуйте, дядя Фёдор! — помахал ему тракторист Сергей.

Мужчина степенно подошёл к ним и приятным низким баритоном спросил:

— Добрый вечер. Что вас беспокоит?

— У нас всё хорошо, — рассмеявшись, ответил Кирилл, внутри порадовавшись, что не все местные жители настолько безумны, хоть кто-то ещё умеет говорить.

— Как я вас понимаю, — тут же ответил мужчина, затем спросил: — Что вас ещё беспокоит?

— Да ничего меня не беспокоит, — ответил Кирилл. — У меня всё прекрасно.

— Как я вас понимаю.

Кирилл заметил смеющийся взгляд тракториста на себе.

— Кроме этих двух фраз он больше ничего и не знает. Ну, разве что, кроме приветствия, — произнёс тракторист.

А психолог Фёдор тут же его поддержал:

— Как я вас понимаю.

— Да как такое вообще возможно? — всплеснул руками Кирилл.

Сергей, немного помолчав, ответил:

— Я долго думал над этим вопросом и каждый раз приходил к одному и тому же мнению, что дед-то был во всём прав. Он часто говорил о том, что я представитель потерянного поколения, и что, глядя на меня, ему страшно умирать. Ведь он совершенно не представляет, к чему мы приведём мир. Это он ещё этих молодчиков не видел, — Сергей рассмеялся. — Но главное, о чём он говорил, что зря мы не слушаем старшее поколение. Молодёжь слишком спешила отвлечься от скучных нравоучений старшего поколения и бежала за новшествами, гаджетами, высокими технологиями, не понимая, что все технологии новые, не проверенные временем, и новый стиль жизни не прошёл проверку временем. А когда все переучились и было уже поздно, тогда жизнь и ударила по ним. Всё-таки старших надо было слушать. Я сожалею, что филонил, когда дед поучал меня уму-разуму и заставлял читать энциклопедии. Если бы я знал всё наизусть, а не опирался на шпаргалки, скачанные из интернета, и дополненную реальность, то, глядишь, сейчас бы мне жилось куда проще.

— Но как вообще это произошло? Вы в курсе, как это получилось?

— Как говорил мой дед, менее образованное большинство, отказалось слушать меньшинство идеологов, толкающих прогресс. Затем, когда поняли свою ошибку, решили отдать бразды правления обратно меншинству, да только не тому. А еще, люди слишком желали удовольствий, обходя трудности, даже в развлечениях, за что и поплатились.Алгоритмы выдавали максимально глупый и незатейливый контент и тупели из года в год, из поколения в поколение.

— Да я не о том, — оборвал Кирилл собеседника, который, похоже, мог бесконечно рассуждать о причинах. — Почему отключился интернет? И где другие люди? Должен быть хоть кто-то похожий на вас. Не могли же люди всё полностью отдать на откуп роботам и настолько расслабиться?

— Может, кто-то и есть. Но я таких не встречал. Пролетают иногда летающие машины над головой, но, я думаю, это сохранившиеся роботы. Однако, в основном я вижу только животных, блуждающих дронов и дроидов на солнечных батареях, которые всё скитаются в поисках сети и не находят её. Но больше ничего.

— Так-так-так, а это интересно, — тут же раздался голос Дмитрия Сергеевича в наушнике. — Вот тут в десяти километрах дрон нашёл полноценную деревню. Она огорожена высоким забором, но там есть люди, вполне нормальные, судя по наблюдениям. И там вполне нормальный город. Что-то этот тракторист не договаривает.

Кирилл взглянул на своего собеседника, соображая, стоит ли об этом говорить. Однако, ради чего он ещё здесь оказался? Зачем ему молчать?

— Мой коллега говорит, что обнаружил в сорока километрах деревню и говорит, что там нормальные люди.

Тракторист хмуро на него посмотрел.

— Деревня? — сухо спросил он. — Что за деревня? Я знаю там есть какой-то военный объект огороженный забором, при приближении к которому включается сирена. Но больше я там ничего не видел, хотя и искал.

— Ну за забором деревня, — повторил Дмитрий Сергеевич.

— Быть такого не может. Я здесь уже не один десяток лет живу. Не могли же они всё это время находиться там, зная, что здесь произошло, и ничего не предпринимать.

— Да, любопытно, — согласился Кирилл, а мужчина тем временем переполошился.

— Но может им нужна помощь? — вдруг вскинулся он. — Сколько же времени они живут там? Вдруг они там помирают от голода?

— Не думаю, что те люди страдают страдают, — раздался голос Дмитрия Сергеевича в наушнике. — По-моему, они там себя вполне комфортно чувствуют.

— А вы сами-то сколько здесь провели? Вы же так не сказали, когда это всё произошло.

— Да я уже не помню, — ответил тракторист. — Лет двадцать пять назад, как минимум.

— И вы думаете, что за двадцать пять лет они