Первая академия. Том 1 - Amazerak

Ничего страшного. Евгений Огинский — обычный задира. Побесится и перестанет.

— Я его проучу, другим будет неповадно. Я не позволю никому запятнать репутацию моего рода.

— Но вы понимаете, что собираетесь драться со студентом третьего курса? Силы неравны.

Действительно, перспектива драки с третьекурсником должна была меня напугать, однако в данном случае бояться следовало Огинскому. Возможно, в технике я и уступал ему, но сила моя росла день ото дня, заклинания становились мощнее.

— Бегство позорнее, чем поражение, — сказал я. — Обещайте, что никто из руководства не узнает.

— Это вовсе ни к чему, я бы мог сам урезонить Огинского.

— Меня не надо защищать. Если это банальная студенческая драка, я сам справлюсь.

— И всё равно вы поступаете довольно опрометчиво. Лучше послушайте меня: найдите способ избежать поединка. Я помогу.

— Помогите сделать так, чтобы исключить покушение. И обещайте, что никто не узнает, — повторил я.

В трубке послышался вздох досады. Степан помолчал немного, а потом произнёс:

— Ладно, в конечном итоге, это ваш выбор. В деканате не узнают — обещаю. Во сколько и где дуэль?

— Шесть часов на каком-то Белом поле.

— Это недалеко отсюда. Там часто устраивают поединки. Давайте встретимся завтра в пять часов в сквере у вас под окнами. Я постараюсь найти ребят, которые согласятся присутствовать в качестве свидетелей. Но вы и сами кого-нибудь приведите. Чем больше студентов придёт, тем меньше шанс, что с вами попытаются расправиться бесчестным путём.

— Благодарю. Ещё один вопрос: меня могут за это исключить?

— Если станет известно о дуэли, ректор не обрадуется. Исключить? Лично я такие случаи не помню. Но наказание будет, имейте в виду.

Да я это и так понимал. Но что мне какие-то наказания? Пустяки. Главное, иметь возможность тренироваться, остальное — мелочи жизни.

Павел и Даниил уже выразили решимость присутствовать на дуэли. Яков и Кондрат, которых я встретил на вечерней тренировке, так же обещали придти. Итого четыре человека. Ещё Степан кого-нибудь приведёт. Этого должно было хватить.

В субботу после занятий я вернулся в квартиру, перекусил и принялся готовиться к поединку. Остался всего час, и единственное, что я мог сделать — это встать посреди комнаты, привести сознание в состояние покоя и разогнать эфирные потоки.

Было без пяти пять, я уже собирался спускаться вниз, как вдруг раздался стук. Оказалось, явился Комаровский.

— Алексей, пройдёмте со мной, пожалуйста, на кафедру. К вам есть несколько вопросов, — сказал он, когда я открыл дверь.

— Что-то не так с документами?

— Возможно. Я не уточнял. Мне сказали, что вам нужно зайти лично.

Я сразу же подумал, что руководство узнал о моей дуэли с Огинским. Неужели Стёпка всё-таки доложил куда надо? Вот же сволочь. А ещё обещание давал…

Комаровский привёл меня на седьмой этаж главного корпуса, где находилась кафедра огненной магии, мы зашли в один из кабинетов. За столом сидели два мужчины в расстёгнутых плащах, под которыми виднелись строгие костюмы с двубортными пиджаками.

— Алексей Васильев? Здравствуйте, — проговорил лысый мужчина с усами, доставая из внутреннего кармана удостоверение в синей обложке. — Старший следователь Докукин, третье отделение.

Глава 11

Я предполагал, что господа из третьего отделения явятся по мою душу. Если мой отец обвиняется в столь серьёзном преступлении, то меня просто не могли не допросить. Наоборот, казалось дурным знаком, что следователи медлят, тянут время. Но они пришли — пришли тогда, когда я их меньше всего ждал и когда их визит был меньше всего нужен.

— Здравствуйте, господа. В чём дело? — спросил я.

— Мы должны задать несколько вопросов, — проговорил Докукин и кашлянул пару раз в кулак. — Прошу прощения, простуда. Так вот… это не займёт много времени. Здесь э… есть свободная аудитория? — этот вопрос был адресован Комаровскому.

Лицо старшего следователя было какое-то приплюснутое, жабье. Взгляд мне тоже не нравился. Да и второй — молодой, с прямоугольной физиономией — производил не самое приятное впечатление.

— Господа, без адвоката я ни на какие вопросы отвечать не стану, — отрезал я.

— Господин Васильев, мы вас надолго не задержим. Вас ни в чём не обвиняют. Это простая формальность, — попытался надавить второй следователь.

— Нет, без адвоката разговора не состоится, — повторил я.

— Ваше право, — согласился Докукин. — Мы подождём.

Телефон был и в этом кабинете, но я настоял, чтобы позвонить из соседнего, дабы не вести разговоры при следователях. Там я связался с Лизой и объяснил ситуацию. Новости встревожили сестру, однако она пообещала, что адвокат скоро приедет. Оставалось ждать.

Дуэль откладывалась. Пока приедет адвокат, пока мы с ним обсудим план действий, уже наступит вечер, ещё и допрос неизвестно сколько продлится.

Через полчаса я снова позвонил Лизе, она сказала, что адвокат в пути, однако его прибытия мне пришлось ждать ещё целый час.

И вот дверь распахнулась, и в кабинет быстрым шагом вошёл солидный господин лет пятидесяти. На нём были коричневый костюм-тройка, длинное чёрное пальто, на голове — котелок, в руках — кожаный чемоданчик.

— Без моего разрешения ничего не говорите, — стал меня наставлять адвокат, когда мы остались одни. — Если я буду возражать, молчите. Бумаги какие-нибудь у них есть? Ордер? Угу, что ж… Тогда придётся выполнить их требование. Но в любом случае, вы имеете право не отвечать на те вопросы, на которые не хотите. Если всё же отвечаете, то делайте это в краткой форме. Как можно меньше подробностей.

— Как думаете, о чём будут спрашивать? — поинтересовался я.

— Скорее всего, про вашего отца. Возможно, спросят, где вы находились во время арестов. Я не думаю, что стоит тревожиться. Будь что-то серьёзное, вас бы вызвали на Пречистенку. Но, как вы понимаете, мне доподлинно не известна цель их визита, разберёмся по ходу дела. Главное, не говорите лишнего, держитесь спокойно, твёрдо. И всё будет хорошо.

Всё это время оба следователя ждали нас в соседнем кабинете. Но разговаривать мы с ними отправились в другую комнату — зал заседаний с длинным столом по центру. Адвокат внимательно изучил бумагу, после чего мы с ним сели по одну сторону стола, а жандармы — напротив. Молодой достал из папки тетрадь и ручку, старший начал допрос.

Как и предполагал адвокат, первым делом следователи захотели узнать, где я находился в день смерти отца и в следующие дни.