Владимир Поселягин - Зверолов

Вышли мы в новостройке, успев проехать на другой конец города. Я даже проехал остановку, где требовалось пересесть на другой автобус, идущий в частный район, где я снимал комнату.

Молодой мужчина, фактически моих лет, шел в ста метрах впереди, а я за ним, стараясь особо не привлекать к себе внимания, играя праздношатающегося отпускника, благо внешний вид этому способствовал. Правда, нездешний загар немного портил картинку, но я надеялся, что это не сильно заметно.

Чикатило прошел до одной из новеньких девятиэтажек, так называемых хрущевок, и вошел в подъезд. Судя по тому, как с ним поздоровался дедок, что сидел на скамейке у подъезда, он тут был частым гостем.

— Любовница у него там, что ли? — пробормотал я, найдя неплохою наблюдательную позицию — банально сел на скамейку ближайшей автобусной остановки, откуда открывался изумительный вид на нужный мне подъезд.

Ожидание не продлилось долго, всего два автобуса и троллейбус проехали. Из подъезда появился Чикатило и два парня его лет.

— А-а-а, так вот в чем дело, — вслух пробормотал я, пользуясь тем, что на остановке нахожусь в одиночестве. — Так вы туристы-затейники.

Куда они все направляются, понять было не трудно. У всех рюкзаки, одна палатка, котелки, а у одного даже, кажется, ружейный чехол.

Посмотрев время, я вскочил с сидушки и помог полной женщине с тяжелыми сумками дойти до остановки и поставил сумки на скамейки.

— Спасибо, — поблагодарила она.

— Да не за что. Похоже, зря я тут стою. Не ездит тут нужный мне маршрут.

— А какой вам надо?

— На железнодорожный вокзал.

— Тогда действительно. Пройдите по улице вниз, поверните направо на второй улице, и на первой же остановке сядете на нужный маршрут, — подсказала она.

— Спасибо, так я и поступлю, — поблагодарил женщину и поспешил вниз по улице, следом за отпускниками. Судя по возрасту всех отдыхающих, скорее всего они учатся заочно на одном факультете, иначе откуда у него тут друзья-товарищи?

Чуть сбоку я заметил играющих мальчишек. Мое внимание привлекла крепкая на вид рогатка из орешника с мощной резинкой из какой-то камеры. Могу ошибиться, но вроде мотоциклетной. Слишком толстой она была.

Парней было отчётливо видно, поэтому я ненадолго свернул к малышне.

— Хорошая рогатка, — обратился я к девятилетнему мальчишке, что с подозрением повернулся ко мне.

— Сам делал, — гордо выпятил он грудь.

— Подаришь?

— Берите, я себе еще сделаю, — спокойно протянул мне рогатку паренек.

— Вот спасибо. Бывай.

Остальные мальчишки с любопытством пронаблюдали эту сцену и начали шушукаться, а я поспешил за туристами, которые успели свернуть за угол.

Рубашка и так была у меня навыпуск, так что незаметно спрятать под нее рогатку труда не составило, хотя народ на улице присутствовал. Заметив округлый камешек-гальку, я наклонился и поднял его, продолжая догонять туристов. К моменту, когда я достиг угла, собрал три более-менее приличных камешка, хорошо подходящих для дела.

Туристы обнаружились идущими неспешным шагом метрах в ста впереди, поэтому я продолжил слежку-наблюдение.

Парни дошли до той самой остановки, про которую мне подсказала местная жительница, и, сложив поклажу, стали ожидать нужный автобус. Позади остановки находилась достаточно густая лесопосадка, что вместе с забором опоясывала какой-то объект — то ли завод, то ли фабрику. Сделав вид, что захотел по малой нужде, я забрался в кусты — так, чтобы меня не было видно — и, достав рогатку, взял один из камешков и стал в двадцати метрах от цели тренироваться, стреляя в дерево с широким стволом. Семь раз пришлось стрельнуть, пока не приноровился к этой рогатке и этому камешку. Всё, осталось только ждать. Держа в руках рогатку с зажатым в ней камешком, я, как тот Робин Гуд, ожидал удобного момента.

Наконец подъехал автобус. Судя по тому, как начали собираться туристы, именно его они ждали, и через крохотное окно в листве, заранее разведанное, я выстрелил в висок как раз повернувшемуся Чикатило. Выстрел был фактически снайперским, попал — и это главное, но попал я, к сожалению, не в висок, а чуть-чуть левее. Рядом с ухом. Моя цель дернула головой, мягко осела на асфальт и замерла. Никто так и не заметил камешка под ногами, удар заглушил рев мотора автобуса.

На остановке почти сразу началась суматоха, я же сунул рогатку за пояс, так как бросать ее тут было просто глупо — я не киллер сбрасывать ствол — вышел из кустов и, с любопытством посмотрев на суматоху, встал позади какой-то женщины, квохчущей, как курица.

— Мертв, — послушав грудь, известил какой-то опытный доброхот. Рядом присели друзья Чикатило. Повздыхав в аккомпанемент с другими пассажирами, я сел в автобус. Двери закрылись, и мы стали обсуждать непонятный случай на остановке (то ли солнечный удар, то ли с сердцем стало плохо), пока маршрутка увозила нас с места происшествия.

Пересев на другой автобус, я избавился от рогатки и через двадцать минут был на месте постоя, где сообщил хозяйке, что закончил раньше, чем планировалось, — и съехал. На выходе потрепав пса по холке, велел ему хорошо сторожить и направился в сторону аэропорта. Узнать ближайший рейс в Ленинград мне не составило труда. Правда, промежуточная посадка в Москве, но ничего. Подождём.

Спустя пять часов я смотрел в иллюминатор, как земля стала удаляться. Курс наш лежал на Москву, а потом уже в Ленинград.

Перелет прошел спокойно. Довольно сильно поболтало над Москвой при снижении, но приземление вышло удачным. Потом выход всех пассажиров, нам пришлось два часа подождать в здании вокзала, пока проводится дозаправка и другие технические работы (я успел поужинать в буфете и сбегать в туалет), и вот мы снова поднимаемся в салон самолета и взлетаем. Понятное дело, большая часть пассажиров вышла в Москве, и тут же загрузились новые. Соседка, например, была другой.

Кстати, замечу интересный факт: я только во Францию летал туда и обратно с мужиком-соседом. На авиалиниях Союза у меня такого никогда не было, всегда соседками оказывались женщины, хотя мужчины в пассажирах преобладали по количеству. Вот так вот везло.

Спать не хотелось, в сон не тянуло. Поэтому я еще в Москве купил свежую газету и с интересом читал ее, пока мы летели. Правда, до конца пути ее не хватило, некоторые информационные статьи читал дважды. А один некролог так даже три раза. Там было написано, что своей смертью умер заместитель министра тяжелой промышленности Савелий Руссов, который не щадил себя на работе и в быту — и так далее и тому подобное. С удовольствием полюбовавшись на фотопортрет старика в траурной ленте, я продолжил изучать другую информацию.