Владимир Поселягин - Двойной удар

«Все, пора к нему во дворец валить. Нет тут ничего ценного!» — подумал я.

Выбраться из здания у меня не получилось, может, это и смешно звучит, но меня банально перехватил десятник и сунул в толпу из трех десятков воинов.

— Куда нас? — тихо спросил я у соседа.

Перед выходом я измазал часть лица кровью, скрыв этим черты лица. Внимание привлекаю, но в лицо уже не всматриваются. Некоторые побывали в бою с узниками и выглядели еще страшней.

— Сам не знаю. Нас с патруля без отдыха сразу сюда, — ответил он.

— Русичи освободились и побили охрану, — добавил второй, с косым шрамом на щеке. — Я в допросной был, когда они ворвались, всю отдыхающую смену вырезали, только я и господин Ясир спаслись. Хорошо, что наши с площади подоспели, на второй этаж их не пустили.

— Десятник вроде сказал, нас к дворцу мурзы Агдаль-оглы отправляют. Внешнюю охрану усилить решили, — добавил третий.

Я просто не мог поверить своему счастью. Не надо тайными тропами пробираться к дворцу, сами доведут. Во лафа поперла. Главное, чтобы госпожа удача не повернулась ко мне своей темной стороной.

— Что у тебя? — спросил шрамолицый, кивнув на сверток с саблей.

Я честно ответил, смысла скрывать не было:

— Сабля.

— Зачем тебе вторая?

— Хочу стать великим мастером двуручного боя, — вздохнул я.

Стражники вокруг засмеялись.

— Это очень дорого, ты знаешь? — отсмеявшись, спросил шрамолицый.

Ответить я не успел, последовала команда выдвигаться. Меня вообще поражало отношение местных стражей к службе, раздолбаи натуральные. Больше всего удивило, когда некоторые начали знакомиться с соседями. Не все стражники были местными, для усиления гарнизона старой столицы их частью сняли с других городов. Официально — для усмирения и поиска бунтовщиков, но я знал правду. Бунтовщиков поймали всех, информация о том, что где-то скрываются три десятка, была информационной уткой. Начальнику стражи Кырыма нужны были дополнительные силы, он собирался раскрывать заговор, а в этом деле нужны свои воины. Хоть и используемые втемную, но все равно свои. Часть аристократии ханства была за вступление в состав Османского государства в качестве отдельной провинции. Это та же Турция. Хан думает, но вроде как не хочет. Союз — еще куда ни шло, но идти под руку? Вот и начались тут политические дрязги.

Топая вместе со всеми, я не особо раздумывал над делами местных. Меня больше беспокоили личные вещи, которые так нагло захапал начальник стражи, еще дальнейшие планы. Уйти из ханства нужно громко хлопнув дверью, чтобы эхо прогремело и на Руси. Мне был нужен пиар. Думаю, информация дойдет до предателя, пусть подергается.

Путь до дворца занял больше двадцати минут. Больше половины не знали, где он находится, поэтому с интересом крутили головами, отслеживая обстановку. Многие, как и я, одеты были разнообразно, только кожаная броня разного качества выделки оказалась у всех фактически одинаковая, да шлемы из кожи и железа. Вроде как отличительный знак стражника. А вот оружие разнообразное. Мои богато оформленные по местным меркам ножны и рукоятка сабли сразу бросались в глаза. Многие завистливо на них косились, но у двух были похожие клинки. Тоже, наверное, пижоны.

Дворец был виден издалека, самое смешное — он находился через два дома от дворца главного советника, у которого я ночевал и который, судя по всему, являлся главой заговора.

Понятное дело, во двор нас не пустили. Рожами не вышли. Нас разбили на тройки и пустили патрулировать близлежащие улицы.

Попасть через ворота было нереально, их охранял десяток воинов, которым в любое время могла прийти на помощь дежурная смена.

— Ты бы лицо умыл, а то ходишь как шайтан, — посоветовал старший моей тройки.

— Хорошо, там вроде за углом был колодец, умоюсь.

— Не ранен? — усомнился старший. — А то говоришь как-то не так.

«Акцент заметил, сволочь!»

— Я же сказал, кровью брызнуло, когда бежавшего узника зарубил. А плохо говорю — успел по зубам получить.

— Ну ладно.

Наша тройка должна была патрулировать вторую улицу от дворца, никуда не сворачивая. Но я же говорил, что они раздолбай, мы повернули к колодцу. Напарникам приспичило попить и отлить. Два в одном.

Действовать нужно было быстро, кровь хоть частью, но скрывала мое лицо, да и я особо им не светил, если смотрели на меня, отворачивался. Мол, неприятно такое внимание. А если умоюсь, подозрения старшего перерастут в уверенность. Он и так на меня последние минуты подозрительно косится. Да еще этот сверток с саблей постоянно мешается.

В этом месте улица расширялась, она с уклоном уходила вниз, поэтому казалось, что колодец стоит на краю пропасти. У колодца непринужденно болтали две женщины, поднимая ведро с водой.

— Там кто-то перелез через забор! — воскликнул я, ткнув в сторону соседнего с начальником стражи дома.

— Туда! — мгновенно сориентировался старший.

Мы подбежали не к главным воротам, они находились на другой улице, а к маленькой калитке, которой пользовались слуги.

Что мне нравилось в этом дворе, окружавшем дом неизвестного вельможи или богача, так это густые заросли кустарника, хоть и хорошо подстриженные, но все же не просматриваемые. Поэтому, как только за нами закрылась калитка, я нанес удары обоим напарникам. Добивать их не потребовалось. Я оттащил тела в самую гущу кустарника и рванул по одному из проходов.

Через десять минут я сдался — замучился крутиться и натыкаться на тупики. Аллеи из кустарника представляли собой лабиринт. Достав сабли, вторую я давно уже повесил на пояс, и прорычав:

— На хрен эти стены, — я стал прорубать себе путь.

Мне нужно было выбраться с этого двора, перелезть через забор и незаметно проникнуть в соседний дом. Время вечернее, думаю, успею до темноты.

Банально прорубившись через кустарник, я ухватил за шиворот пробегавшего по тропинке слугу-старика, видимо, садовника.

— Где все слуги и хозяева? — тихо спросил я его.

Шум от меня был изрядный, но тревогу почему-то не подняли.

Оказалось, тут дом казначея, который со слугами и родными находится в Бахчисарае с ханом. В этом доме осталось всего двадцать человек прислуги, даже главные ворота охраняли престарелые воины.

Вырубив на всякий случай старика, я подбежал к пятиметровой стене, с разбегу вогнал в стену кинжал и дальше использовал его как уступ. Да и щели в каменной кладке мне помогали. Ухватившись за верх каменного забора, я приподнялся, балансируя на рукоятке кинжала, и заглянул во двор. От увиденного я непроизвольно свалился обратно и прошептал, чувствуя, как мои губы раздвигаются в невольной улыбке: