MAYDAY 2 - Ксения Кантор

том, что грудь командора действительно каменная, но удивительно горячая, и склоненное над ней жесткое лицо по-своему красиво. Той необузданной мужской притягательностью, от которой подкашиваются ноги, а все внутри требует беспрекословного немедленного подчинения. У него был высокий лоб, прямой нос, довольно резкая линия губ, словно выточенная по спецзаказу, чтобы подкреплять приказы, срывающиеся с его губ. Смуглая кожа и густые темные волосы, короткие по вискам и более длинные на лбу и макушке. Они лежали красивой небрежной волной и выглядели так, словно накануне он освежил стрижку. Как странно, раньше она всего этого не замечала. Воспринимала командора мозаично – хладнокровный взгляд, командный голос, подавляющие мускулы. Суровые черты лица тоже не желали складываться в единую картинку, лишь по отдельности – две недовольных скобки вокруг рта или, нахмуренные брови – вечные предвестники проблем. Но сейчас… перед ней стоял невероятно привлекательный мужчина, и пах он абсолютно фантастически.

Она явно свихнулась. А как иначе объяснить неожиданную реакцию и собственные сбойнувшие чувства.

– Слушаюсь, командор. Прошу прощения, если обидела вас.

От охвативших непривычных эмоций даже голос звучал иначе, словно в него добавили капельку меда, присыпали истомой и трепетом.

Кристина подумала, что самой себе сейчас напоминает близорукую зауканку, которая не видела дальше своего носа. И только оказавшись в такой опасной близости от Страхова, наконец-то смогла его разглядеть. Невольно уголки ее губ дернулись вверх. Реакция последовала незамедлительно. В глубине его глаз полыхнуло синее пламя, опалило, прошлось горячей волной по телу.

– Вы находите ситуацию смешной?

Облизнув пересохшие губы, Кристина ответила как есть:

– Ни капельки. Я смеюсь над собственной глупостью.

Вот только командор расценил прозвучавшие слова по-своему, даже не подозревая об их истинном смысле и какие эмоции за ними скрываются.

– Делаете это почаще, – с этими словами он разжал пальцы и отступил назад. – Я все еще жду объяснений насчет ваших родителей.

Стоило ему отойти, как девушка обхватила себя руками. Хотелось сохранить ощущение исходившего от него тепла, силы и уверенности как можно дольше. Но увы, они исчезли вместе с командором.

Кристина тряхнула головой, желая избавиться от наваждения. Это оказалось проблематично. Затуманенная голова отказывалась соображать, а ноздри до сих пор щекотал его запах, интригующий, манящий. И непонятно, как со всем этим справиться.

– Они действительно были докторами. – немного заторможенно сказала она. – Я отучилась два курса медицинского института. Скрыла правду, только чтобы не попасть на работу в больницу.

– Довольно сомнительное решение. На базе медработники ценятся в разы выше, чем посудомойщицы.

– Я – солдат.

– Ну да, ну да, – иронично вскинув бровь, пробормотал собеседник. – И чем вам не угодила больница?

– Не люблю докторов и все, что с ними связано.

Кстати, чистая правда. После общения с Доком от медицины, как отрезало.

Подняв с пола книги, он протянул их девушке. И впервые отметил, сколь редкого дымчатого оттенка ее глаза. В них словно клубился серебристый туман. И чем дольше Марк вглядывался в дымчатую радужку, тем глубже погружался в состояние умиротворения. Ничего похожего с ним раньше не случалось. Что это? Какая-то разновидность гипноза?

Разорвав зрительный контакт, мужчина вернулся в кресло и неожиданно предложил:

– На втором этаже рядом с комнатой Риты есть гостевая спальня. Если передумаете уходить, можете переночевать там.

– Спасибо. Эмм… вам бы тоже не мешало отдохнуть.

Он окинул ее хмурым взглядом и кивнул на дверь, типа, проваливай уже.

Ноги не слушались, а в теле до сих пор ощущалась слабость. Кое-как поднявшись на второй этаж, девушка проверила детей, но те спали ровно в тех же позах. Их сон был крепок и глубок, жаль будить Кирика. Прислонившись к стене, она подумала, что совсем не прочь воспользоваться гостеприимством командора. И побрела прочь от детской комнаты.

Гостевая спальня обнаружилась быстро. Обстановкой ничем не отличалась от Ритиной: кровать, шкаф, комод и письменный стол. На всякий случай Кристина не стала снимать одежду, легла как есть. Свернувшись, укуталась в одеяло и блаженно зевнула. В голове царило спокойствие и тишина. Проваливаясь в сон, она подумала, что окончательно спятила. Еще месяц назад сама мысль приблизиться к этому дому пугала ее до икоты, а сейчас она отважилась здесь переночевать. Кто бы мог подумать…

Утром Кристина далеко не сразу сообразила, что до сих пор в ЕГО доме. Ну и ну… поднявшись, осторожно подошла к двери и некоторое время прислушивалась. Но из коридора не доносилось ни звука. Решившись, она выскользнула из комнаты и крадучись направилась в ванную. В этот момент она молилась, чтобы хозяин дома еще спал или уже ушел. Однако сегодня небеса явно решили подшутить над ней. Проходя мимо одной из комнат, Кристина повернула голову в сторону дверного проема, да так и застыла.

Он стоял вполоборота. Из одежды – только брюки, и мужчина явно намеревался надеть футболку, но не успел. Как завороженная Кристина рассматривала шикарный мужской торс. Казалось бы, в спортивном зале полным-полно качков, которые любили поиграть перед ней мускулами. Можно бы уже и привыкнуть. Но нет, ЭТО было существо с двойным набором хромосом. Под кожей перекатывались упругие гладкие мышцы. Раскаченный поджарый торс переходил в узкие бедра. Мускулистые руки все еще держали футболку, когда мужчина резко обернулся, невольно демонстрируя все двадцать четыре кубика пресса. Почему-то Кристина была уверена, там именно столько. Его тело выглядело сногсшибательно! В самом прямом смысле, поскольку, резко ускорившись, Кристина по пути сшибала двери, косяки и, кажется, что-то уронила.

Тут же захотелось выколоть себе глаза, вырвать язык и отрубить конечности. На случай если будут пытать, чтобы уже ничего не осталось. Увидеть командора в таком виде, вне сомнений, чудовищное преступление, за которым неминуемо последует страшная кара.

Пришлось несколько раз умыться холодной водой, прежде чем ее немного отпустило. К счастью, когда Кристина спустилась в гостиную, хозяин дома был полностью одет, а за столом на кухне сидели Рита с Кириллом и дожевывали свой завтрак.

– Доброе утро, – пробормотала девушка, так и не решившись оторвать взгляд от пола.

Ей тут же вручили кофе и указали на свободный стул.

– Доброе. Как себя чувствуете?

Она чуть не промахнулась мимо стула. К чему этот вопрос? Казалось бы, обычное проявление вежливости. Но Кристина слышала в нем подвох. Голову заполнили разные предположения. Одно хуже другого. Он точно видел ее в корридоре, и, наверняка, расценил это как оскорбление. Чувствуя, как щеки заливает румянец, она уткнулась в кружку и пробормотала:

– Да, благодарю, все прекрасно.

Дети расправились с завтраком и вскочили со стульев. Кристина тоже поспешила встать, как вдруг раздался ледяной голос, от которого по