Будет день - И. А. Намор

была без сознания. И вот что интересно. Как ни был пьян Олег, он отметил – разумеется, совершенно мимолетно – что стоило ей закрыть глаза, как чудо пропало, уступив место прозе жизни: на руках у него оказалась отнюдь не богиня или волшебница, а просто чертовски красивая и – что правда, то правда – пьяная как сапожник молодая женщина.

– Э-э?.. – Виктор не успел понять и пропустил, собирая шары, что тут произошло и как. И какого черта Ольга очутилась вдруг на руках у Олега.

– Свалилась…

– А! И?..

– Не знаю, – пожал плечами Олег. – Наверное, следует отнести ее в постель.

– Да, пожалуй, – согласился Виктор и, отвернувшись, начал что-то разыскивать среди выставленных в баре бутылок.

Олег постоял секунду, пытаясь поймать ускользающую мысль. Ему казалось, что это что-то важное, однако сосредоточиться не смог.

«Ну и…» – пожав плечами, Олег пошел из бильярдной, унося доверчиво прижавшуюся к его груди женщину. А Ольга и в самом деле расслабилась и ровно дышала, посапывая и выдыхая теплый, насыщенный алкоголем воздух куда-то ему под нижнюю челюсть.

Веса в ней было хороших полста килограммов, а то и больше, но Баст фон Шаунбург – та еще нордическая машина: он нес женщину и даже особой тяжести не чувствовал. Впрочем, последнее, скорее всего, связано с общим алкогольным отравлением организма. Спиртовой наркоз – как учит нас военно-полевая хирургия – ничуть не хуже любого другого. Даже лучше, потому что дешевле.

Дойдя до «апартаментов» Ольги, Олег локтем отжал вниз бронзовую дверную ручку и без осложнений внес свой драгоценный груз в комнату. Но если он воображал, что Ольга-Кайзерина кокетничает, то, разумеется, ошибался. Она спала по-настоящему. Заглянув ей в лицо, Олег вздохнул и положил Ольгу на кровать. Но она не проснулась и тут. Лежала с закрытыми глазами и посапывала своим чудным носиком.

«И что теперь?» – Олег пожал плечами и с минуту просто стоял над безмятежно спавшей женщиной, ни о чем конкретно не думая, так как голова оказалась сейчас пуста.

Потом к нему пришла мысль, что оставлять человека так – не хорошо, и Олег принялся ее раздевать. Занятие оказалось несложным и крайне увлекательным. Однако, когда женщина оказалась полностью раздета, вместо известного сорта энтузиазма, овладевающего мужчинами при виде красивых, да еще и обнаженных женщин, находящихся в пределах физической досягаемости и чуть ли не в полной их власти, – просто руку протяни, и все – Ицкович снова впал в ступор, пытаясь понять, что он забыл сделать. А забыл он укрыть Ольгу одеялом, что тут же и исправил. Не спать же ей голой, еще простудится, не дай бог.

Олег подошел к столу, где стояла початая бутылка коньяка, налил себе в рюмку, из которой, по-видимому, успела выпить еще до ужина ныне мирно спящая в своей постели Ольга. Махнул по-русски – залпом. Закурил, еще раз взглянул на спящую женщину и, пожав – в который уже раз плечами – вышел в коридор, не забыв аккуратно притворить за собой дверь.

«Зайти к Тане?» – неожиданно подумал он, что могло свидетельствовать об исключительной степени опьянения. На трезвые глаза ему бы такое в третьем часу ночи и в голову не пришло. То есть прийти, конечно, могло, но проходило бы в этом случае по графе сексуальных фантазий немолодого мужчины.

Олег подошел к Таниной двери и остановился, не зная, что делать дальше. То ли постучать, то ли уйти, то ли еще что, и в этот момент через массивную дубовую дверь до него донеслись звуки, легко поддающиеся вполне очевидной интерпретации.

«Hure! Шлюха! – зло выругался он и вдруг рассмеялся: – Зря мечете икру, сударь. Самому надо было… Впрочем, чего уж там. Кто не успел, тот опоздал, не так ли?»

Все еще посмеиваясь – то ли над собой, то ли еще над кем или чем, – Олег спустился вниз, чтобы выпить, и к своему удивлению встретил там Виктора.

– Не спится? – спросил он, наливая себе чего-то, что просто первым под руку попалось.

– Да вот перегулял, – пожал плечами Виктор. – А ты?

– Есть такой анекдот, – вместо ответа сказал Олег. – Стоят трое мужиков. Мимо них проходит красивая женщина. Один другому: «Ты с ней спал?» – «Нет. А ты?» – «И я нет, а ты?» – спрашивают они третьего. «И я нет», – отвечает. И тогда все трое: «Вот б…!»

– Это ты о ком? – удивился Виктор.

– Скорее, о чем, – усмехнулся в ответ Олег и выпил, как оказалось, пастис.

«Не страшно…»

– А Ольга?

– Помнишь фильм «Клуб ''Коттон''»? – спросил Олег, закуривая.

– Ну?..

– Как Ричард Гир пьяную девушку спать укладывал, помнишь?

– Ну, так… не очень, – признался Виктор. – А что?..

– А то, – усмехнулся Олег, – что та с Гиром хоть говорила…

* * *

Пробуждение было долгим и… нет, не мучительным, конечно же, но каким-то тягостным, что ли… Если бы еще знать, что она при этом имела в виду, но вот со знанием и пониманием – дела обстояли пока более чем скверно.

«О, ля-ля, а ты, девушка, кажется, неслабо набралась, – подумала она, но мысль получилась не радостная, а скорее тоскливая. – А пить надо меньше или вовсе не пить… Ох!»

Но похмелье на то и похмелье, чтобы страдать.

«Avoir mal aux cheveux[43]… Очень верное заме…» – она вдруг споткнулась на этом ничего не значащем, в общем-то, слове, потому что кое-что вспомнила, и воспоминание это едва не отправило ее в нокаут.

«Царица небесная!» – она подняла край одеяла и заглянула туда, в теплый полумрак «маленького ночного мира».

Ну, что сказать? Все так и было, как подсказывали чувства. Да и без этого сейчас Таня увидела, где на самом деле находится ее одежда, включая шелковые панталоны и бюстгальтер. Все это было очень живописно разбросано по комнате, но вот предметов мужского гардероба уже не наблюдалось. Они – эти предметы – исчезли вместе с мужчиной, вызывавшим теперь, что называется, на утро весьма противоречивые чувства. С одной стороны, ей было удивительно хорошо. То есть голова болела и мутило, что не странно, но в то же время и хорошо было в том самом первозданном смысле слова. Впрочем, ничего удивительного! Хороший секс еще никому вреда не принес. А секс по смутным воспоминаниям, и в самом деле, был хорош. Вот только… Увы, но… Разумеется, Степан симпатичный мужчина, и все такое, но она его в любовники как-то не планировала. Экспромт, так сказать, случился. И что с этим теперь делать? И как быть с Олегом?

«Ох!» – вот