Забытые пеплом - Денис Тодореси

– Н-да. Дурак, ты хоть знаешь кому это рассказываешь?

Картина комнаты расплылась, и он вновь был в лазарете. Перед ним стоял Минский, которого он походу принял за Настю.

– Ты во сне такой бред нес, не удивлен, после таких увечий многие умирают. Клык мразью оказался, извини, что послушал его, и выгнал тебя. Тебя в нашей команде не хватает. Если хочешь, могу обеспечить выход на большую землю, Нестеров убит же.

Когда прозвучали слова про большую землю и Нестерова, Руслан вскочил, но он был привязан к койке.

– Извини, просто когда ты был в бреду, словно дрался с кем-то, пришлось тебя привязать. Сейчас позову медбрата, и тебя он отвяжет.

Минский начал уходить, но позвать его обратно, Руслан не смог.

Неужели, его спасли они? Неужели, они отплатили тем, что он сохранил им жизнь, спася его? А вдруг, они вообще пошли за ним, ради того, чтобы забрать на передовую на аэропорте, что было бы вполне правдоподобно.

…Голова гудела. Как он понял, у него был сонный паралич, отчего он дергался в жизни, а не сне. Казалось все таким реалистичным, что он теперь больше никогда не поверит своим глазам.

Глава девятая

Медбрат отвязав его, дополнительно перебинтовал. Людей в лазарете кроме Руслана, медбрата и Минского никого не было.

Глаз болел настолько сильно, что хотелось его вырвать.

– Наши ребята пошли по твоим следам в завод. Ты поразителен, мы нашли культ, так ты еще и убил Нестерова. Потрясающе. С завода их мы выгнали, но они по туннелям побежали в аэропорт. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит.

– Командую? – грустно спросил Руслан.

– Нет, ты составляешь план. К нам через два часа прилетит вертолет, не спрашивай лучше откуда, и ты должен будет оттуда стрелять из гранатомета. По твоему плану будут действовать солдаты, ведь они до сих пор доверяют именно тебе. Ты хоть скажи мне, старику, скоро на большую землю?

– Жизнь в зоне меняется ведь, и я теперь не тот девятнадцатилетний юноша, прибывший ради новой жизни, я ведь другой. По образованию меня никуда не примут, кому нужен такой, как я?

– Много куда. В Москву поедешь, допустим, будешь работать, новая жизнь, главное, чтобы старым почерком не писал, иначе и будешь по головам ходить.

– Когда вылазим? Когда все-таки последний бой? – уверенно спросил он.

Минский взглянул на часы.

– В пол третьего. Пока что наши парни пробивают тебе путь. Снайперов убивают, да и пытаются пробиться до третьего терминала, кстати, первый под нами. Спасибо вашему плану.

Последний бой в пол третьего… Ему как-то не верилось, скоро, он покончит с Рельзами, убьет их всех, оставив лишь память о плохих людях.

Ведь и в правду, ему стоило бы вернутся домой. Все-таки родители ведь завещали, смысл тут таскаться…

На душе была тревога, с одной стороны и не хотелось заканчивать с ними, наоборот, играться в кошки-мышки интереснее, нежели быстро расправиться и забыть, как страшный сон. Но и в то же время, хотелось лечь в мягкую кровать, с матрацем не из ткани, а из наполнителя синтетики, на матрац, который новый, а не использовавшийся в прошлом веке.

Минский ушел из лазарета, оставив его наедине.

Смотря в белоснежный потолок, он умилялся. В данный момент, он чувствовал такой поток эмоций, который не остановит ни одна плотина. От гнева до слезной радости.

Эйфория ситуации закончилась в момент, когда зашел в лазарет медбрат со шприцом и большой ампулой. В этот раз, он был одет как Рельзовец, только, на лице была медицинская маска и на голове шапочка.

Руслан, в недопонимании окинул взглядом медбрата. Откуда у него форма Рельзовцев? Не связан ли он с ними?

– Великий Менс приказал отомстить. – скорее промычал медбрат, нежели сказал. – Я выполню приказ.

Рука со шприцем вскочила вверх. Глаза почему-то закрылись. Удар.

Резкая и тонкая боль, жгучим металлом прожгло сердце. Он почувствовал, как шприц вливает в него странную жидкость, непохожую даже по ощущению на воду. Даже в сердце, он чувствовал ее вязкость и тягучесть, словно, это плавленная резина.

Когда он открыл глаза, он увидел торчащий шприц из его головы. Резко, все беды и проблемы ушли. В голове начали вертеться мотыльком картинки хороших воспоминаний и детских мечтаний, которые все таки сбылись. При этом, глаза начинали слипаться. Медбрат что-то бубнил, но расслышать, и пытаться расслышать, он больше не пытался.

Резко, из уст медбрата вышло три слова, которые заставили выйти его из экстаза в ту же минуту.

– …Это смертельная доза. – уже шептал он. -Диацетилморфин убьет тебя через десять минут. Знаешь, он крепкий, его обычная наша доза половина шприца двойки, а тебе я влил полную пятерку.

Он почувствовал, что не может вдохнуть. Вроде, он вдыхает сладковатый воздух своей грудью, которая стала невыносимо тяжелой, но в итоге он задыхается. Он не чувствует сытости воздухом.

Медбрат, радостно смотрел на мучения Руслана, и, видимо, получал удовольствие от этого.

– Жалко смотреть. Лучше умри в спокойствии.

Он достал еще один шприц, и лопнув ампулу, влил содержимое в шприц, а потом в вену правой руки Руслана.

Медленно и тяжко, глаза начали закрываться. Вроде, он и пытался как можно широко открыть глаза, но они самовольно покидали его, он потерял управление над собой, над всем, что было когда-то подвластно ему…

Жизнь окончена.

Тень города

Нельзя сказать кто прав в этой чертовой войне. Даже Минский неуверен в своих "причинах".

Мы наступаем четвертый час, мой отряд почти весь лежит лицом вверх с пятаками на глазах. Оставшись одному, ведь я нахожусь в диспетчерской башне совсем один, я не могу понять, как я тогда, давно, согласился на эту безумную войну? Я же знал, что живым не выберусь.

Прогудели шаги на лестнице. Плохой знак. Я, перекинув автомат с плеча и наставив его на лестницу, ожидал увидеть одного, или несколько Рельзовцев, но это был Минский.

– Олег, что по наступлению? – встревоженно спросил он.

– Почти второй терминал отбили.

– Руслан умер.