Барон Дубов. Том 5 - Михаил Капелькин

Да, князь мог бы найти пристанище и в Османской империи, но для этого придётся пересечь всю страну. А так рисковать он не мог. И без того «Несокрушимый» летел как можно ниже, чтобы его было труднее обнаружить, и плёлся, словно улитка.

Целые сутки они провели в дороге, хотя обычно такой путь воздушное судно преодолевает за несколько часов.

У князя Медянина все поджилки тряслись. Он каждую секунду ждал нападения. Самонадеянный идиот Самойлов, не проведя толком разведку, навалился, как он думал, на Дубова. А это оказался цесаревич со своими людьми. А под чьим протекторатом находился род Самойловых? Правильно, под его, князя Медянина, крылом.

Князю хотелось себе лоб пробить и усы вырвать, но уже поздновато для эмоций. Лучше он вернётся к уже остывшим щам, к которым так и не притронулся. Кусок в горло не лез, но поесть всё же нужно. Пусть и через силу.

О том, что произошло в питерских лесах, ему поведал один из выживших дружинников Самойлова. И то выжил он, потому что вовремя смотал удочки.

За окнами каюты небо порозовело. Приближался рассвет. Но осталось не так много — большую часть пути до границы они уже преодолели.

Вдруг дверь каюты распахнулась, и внутрь вихрем влетел молодой унтер-офицер.

— Ваше Сиятельство! — запыхавшись, пытался говорить он. — Там…

— Ну? — рыкнул князь.

— Погоня, Ваше Сиятельство! Имперский флот!

— Чёрт! Передайте капитану, пусть увеличит скорость. Попробуем оторваться!

Не успел Медянин договорить, как каюту сотрясло взрывом, и остывший суп вылился ему на колени. На «Несокрушимый» напали.

* * *

Где-то в лесах Карелии

Сейчас

Николай

Лось замер на месте. Как и мы, он уставился на огромную горящую штуку в небе. Дирижабль висел над верхушками деревьев и, казалось, не двигался с места. Только значило это на самом деле обратное — он приближается к нам. Его нос слегка накренился. Воздушное судно атаковал рой бипланов, от которых шли едва заметные дымные нити пуль и снарядов. На поверхности обшивки дирижабля постоянно что-то взрывалось. Видимо, баллоны с газом внутри.

Массивная гондола внизу огрызалась огнём из пушек и пулемётов, но всё реже и реже. Вдруг прозвучал мощный взрыв, и один из двигателей отвалился. Дирижабль накренился набок, но курса не изменил.

Гулкий раскат через несколько секунд докатился до нас, сорвав снежные шапки с деревьев.

— М-м-му-у-уа-а-а!!! — взревел лось и бросился бежать.

Я, пожалуй, даже был не против отдаться на волю животного, чтобы свалить подальше от места крушения, вот только лось выбрал другое направление. Он бросился прямо в сторону дирижабля!

— Стой! — орал я. — Стой!

Сохатый в несколько прыжков преодолел прогалину и снова углубился в лес. Сквозь голые ветки деревьев впереди вверху то и дело полыхали оранжевые взрывы. Канонада боя не смолкала ни на минуту. Трели пулемётов, рёв снарядов, выстрелы пушек слились в беспорядочную какофонию.

А нас лупило ветками и засыпало снегом. Всё благодаря лосю. Хотя я про себя уже обозвал его ослом! От беспорядочной скачки нас бултыхало в разные стороны, как сиськи во время бега без спортивного лифчика.

— Я! Сейчас! Вылечу! — кричала позади меня Агнес. Затем вдруг издала странный звук: — Хрямп!

— Я держу нас, держу! — орала Лакросса, вцепившись мне в куртку своими ногтями и зажав между нами гоблиншу.

Вероника чуть не клубком свернулась, одной рукой пытаясь удержать волчонка, а другой — себя за кристаллический нарост на спине лося. Я же вцепился в его рога и пытался им управлять, потому что словесных команд он не знал.

Кое-как развернул скотину, другого слова я уже подобрать не могу, и поскакал прочь от падающего дирижабля. И как раз вовремя, потому что сзади начали падать горящие обломки! Они ломали деревья, расплёскивали огонь и иногда взрывали землю. Короче, попадёшь под такой — и мигом встретишься с предками. Только давно усопшими.

Густой лес не позволял особо выбирать путь, деревья по бокам стояли стеной, и мы скакали в обратном направлении, не имея возможности свернуть вбок. Зато хотя бы делали это быстро.

Я бросил взгляд через плечо, потому что услышал страшный рёв. Ревел огонь. Вся обшивка дирижабля была объята пламенем. Сквозь кроны деревьев виднелись пробоины на гондоле. Ещё один двигатель отпал и рухнул позади нас в сотне метров. С громким треском сломал несколько деревьев и взорвался, разметав осколки. Некоторые упали рядом с нами, зашипев в снегу.

Судно приближалось к верхушкам сосен. Оно уже горело прямо над нами, медленно падая вниз.

— Лосяра! — заорал я в ухо животному. Чёрт его знает, вдруг он на пороге смерти начнёт по-русски понимать⁈ — Поднажми, или я тебя на котлеты пущу!

Не знаю, понял ли меня сохатый, или просто, повернув голову, увидел огненный смерч над нашими головами, но у него будто второе дыхание открылось. А затем, когда обломки, осколки и горящие куски обшивки начали падать вокруг нас, открылось и третье, и четвёртое, и десятое! Он полетел, едва касаясь копытами земли. Мы наконец начали выбегать из-под падающего судна. Даже запах гари слабел.

Несколько кристаллических кусочков отлетели от рогов лося и воткнулись мне в лицо, как иголки дикообраза. Ладно, бывало и похуже. Просто скорость столь высока, что массивные рога перестали выдерживать столкновения с ветками. Зато мы почти спасены!

Лоси вроде соль любят? Если спасёмся, я этой скотине соляную шахту выкопаю!

Словно издеваясь над моими надеждами, животное споткнулось на краю прогалины и полетело вперёд, перекувыркнувшись через голову. Естественно, мы полетели с ним! Я схватил Веронику, обнимая её, как в тот день, когда после Гилленмора на нас напал огромный Плотоядный козёл и мы спасались от него, катясь по крутому склону. У Агнес сработал комбинезон, и она превратилась в упругий шар.

Лакросса успела сгруппироваться перед падением и, сделав несколько сложных пируэтов, приземлилась на ноги и одну руку. Меня же несколько раз шандарахнуло об землю. Но она не успела промёрзнуть, так что посадку можно было назвать мягкой. Меньше всего повезло Агнес и лосю. Гоблинша застряла между деревьями на краю поляны, а лось и вовсе не мог подняться.

Неужто ногу сломал?

Мы тут же вскочили, и Вероника сЛакроссой бросились на помощь раздутой подруге. Они тянули её за руки, пытаясь вытащить. Но Агнес засела, как пробка в шампанском.

Я же оглянулся. Дирижабль почти пропал за кромкой леса — только и виднелось оранжевое зарево за деревьями. Вдруг вздрогнула земля, с веток осыпался снег. Часть попала мне за шиворот и потекла тонкими холодными ручейками по спине. Через секунду донёсся