Род Корневых будет жить! Том 6 - Антон Кун

бежать на лекцию, я пройти до туалета без поддержки не смогу. Как же надоела эта слабость и беспомощность! Получается, что я в академии за лечением больше времени провёл, чем за учёбой.

Задумался, заново прокручивая в голове обрывки воспоминаний, не в силах разобрать, какие настоящие, а какие появились вследствие моего богатого и больного воображения.

Стремительно вошёл Мо Сянь. И увидев меня сидящим на кровати, облегчённо выдохнул. И тут же поклонился, соединяя руки кольцом и выставляя их перед собой.

— Простите, молодой господин, меня снова не оказалось рядом, когда на вас напали. Если бы не Шилань…

— Шилань? — спросил я осипшим голосом, вспоминая, что, кажется, чувствовал Умку. — Они с Умкой уже прибежали?

— Нет ещё, — ответил Мо Сянь. — Но скоро уже будут. Шилань передал мне образ тревоги, и я поспешил к вам. И едва успел…

— Так это ты спас меня? — спросил я, вспоминая, что кажется видел, как Мо Сянь забегает в мой закуток.

— Нет, молодой господин, — улыбнулся Мо Сянь. — Это не потребовалось. Вы спасли себя сами. А я только запечатал красную ци, чтобы её не обнаружили.

Это было уже интересно. Но расспросить Мо Сяня я не успел, так как в закуток зашёл Валентин Демьянович.

Он сразу же поспешил к кровати. Пощупал мне пульс, оттянул веки, попросил показать язык. И только после этого сказал:

— Ну вы и напугали меня, молодой человек! И где вы смогли нахвататься этой гадости? Я вроде уходил вечером, всё в порядке было.

— Да, было в порядке, — прохрипел я и закашлялся.

И Валентин Демьянович тут же протянул мне кружку с водой:

— Попейте!

Я хлебнул воды, и понял, как мне её не хватало — прямо свежесть растеклась по телу!

Вернув пустую кружку Валентину Демьяновичу, я закончил:

— Это граф Суворов! Он приходил ночью.

Мо Сянь с Валентином Демьяновичем переглянулись.

— Вы уверены? — спросил доктор. — Это ведь могло быть видение, бред из-за отравления.

Я кивнул.

— Уверен. Он стоял вон там и ждал, когда моё тело перестанет меня слушаться. А потом сказал, что я сдохну, а он будет не причём. И ушёл.

Мо Сянь с доктором снова переглянулись. После чего Мо Сянь вышел.

— Что это было? — спросил я у Валентина Демьяновича. — В смысле, что было со мной?

— Отравление, — коротко ответил доктор. А потом, глянув на меня, начал рассказывать: — Это очень редкий яд. Он через ци воздействует и на тело, и на душу. И противоядия от этого яда не существует.

Последние слова доктор сказал, глядя мне в глаза.

— Как это не существует?! — удивился я. — Я же не умер? Или уже умер?..

Вспомнилась Анастасия Тараканова. Но не тогда, когда она приходила ко мне, а в берлоге у медведя, когда она стала лютым мертвецом. И я испугался, что тоже стал лютым мертвецом.

— Нет, вы не умерли, — улыбнувшись, ответил Валентин Демьянович. — Вы живы и практически уже здоровы. И я не знаю, как вам это удалось. Потому что яд зеленоглазой демонической лягушки воздействует на человека через его ци. Причём, он настраивается конкретно на ци и уже через неё разрушает тело и мозг. Спасти человека можно только если полностью удалить всю его ци. Но ваша ци на месте…

Я окинул себя внутренним взором и подтвердил:

— Да, моя ци на месте. А это точно яд зеленоглазой демонической лягушки?

— Вне всяких сомнений! — ответил доктор.

— А может, это духовное кольцо защитило меня? Я призвал его, как только почувствовал… — Я запнулся. Чуть было не выдал свою тайну о том, что могу поглощать ци тех, кто хочет меня убить. Видимо, действительно яд подействовал на мозги. Закончил я фразу не так, как хотел: — …Почувствовал чей-то взгляд. И автоматически обратился к духовному кольцу.

— Да, видимо, это и спасло, — сказал доктор, но в голосе его оставалось сомнение.

Вспомнив, что Валентин Демьянович в Китае преподавал яды, я понял, что он согласился с моей версией только для виду. А на самом деле он не верит, что кольцо помогло. А возможно точно знает, что духовное кольцо не защищает от ядов. Во всяком случае, от этого яда.

Ну да, не духовное кольцо стало спасением. Оно только задержало распространение яда. И не будь у меня три вида ци, лежал бы я сейчас мёртвый. Потому что яд был настроен на чёрную ци. А на красную и золотую ци яд не действовал. Вот и получилось, что красная ци, которую я потянул, остановила распространение яда и нейтрализовала его. А Мо Сянь, значит, запечатал…

Я окинул внутренним взором систему меридиан. Точнее, все три системы. И обнаружил, что у меня по-прежнему нет ни граммулечки ни красной, ни золотой ци. А вот чёрной — в избытке. Что, кстати только подтвердило мои слова по поводу графа Суворова — именно его ненависть наполнила мои меридианы.

И тут подумалось: интересно, а перед этим Мо Сянь тоже заблокировал меридианы? В самом начале моего обучения в академии магии… Или красная и золотая ци исчезли сами? И если красной ци не было, то откуда я её потянул?.. Вопросы, вопросы, вопросы.

Хотя, как бы смог Мо Сянь раньше заблокировать мою ци, если в тот момент его не было рядом?

Видимо, Небо хранит меня, и после битвы со змеёй две системы ци были скрыты.

Пришёл Мо Сянь. Вид у него был озабоченный.

— Что? — спросил я.

— Графа Суворова нигде нет. И никто его не видел. Как сквозь землю провалился.

Я вздохнул. И вспомнил, как «избавлялся» от трупа Насти Таракановой, используя свободную ячейку-хранилище в ремне-артефакте. Так можно незаметно вынести труп не только из медблока.

— Думаю, мы его больше не увидим, — сказал я.

— Это почему же? — удивился Валентин Демьянович.

— Заказчик следы заметает, — ответил я. — Убирает свидетелей.

Если честно, я в этот момент даже немного пожалел дурака Суворова. Связался на свою голову с убийцами. Если бы не это, то жил бы себе и жил, горя не знал. Но, видимо, гнилая сущность сыграла свою роль, и Небо расставило всё по своим местам. Небо, как высшая справедливость…

Мо Сянь задумался над моими словами, а потом сказал:

— Вполне возможно, что так и есть.

Внезапно лицо Мо Сяня озарила отрешённая улыбка и он встал.

Я в следующий момент тоже понял, что произошло. И тоже разулыбался.

Валентин Демьянович с удивлением смотрел, как Мо Сянь оборвал разговор на полуслове, поднялся и молча пошёл на выход. Едва не побежал.

Я бы с ним побежал! Но проще было ждать — ну