Один в поле воин - Виктор Иванович Тюрин
Один в поле воин читать книгу онлайн
Майклу Валентайну пришлось уехать из Америки. Вместе с четой Вильсонов он отправляется в Испанию, куда сенатора назначили советником. Случайно оказавшись замешанным в чужую игру, где ставкой является хранилище с нацистскими сокровищами, Майкл, в полном смысле этого выражения, пройдет по лезвию ножа. Ему придется схватиться с бывшими нацистами и испанскими анархистами, оказаться в зоне внимания английского резидента и КГБ СССР, но бывший оперативник знает, как использовать тот единственный шанс, который принесет победу.
Теперь, сидя за столом, мы обсуждали события сегодняшнего вечера. Мария все еще не могла отойти от кошмара, переживая его раз за разом, пока я не показал на бутылку коньяка, стоявшего на столе:
– Тетя Мария, вы излишне нервничаете. Может, выпьете для успокоения нервов?
– Я? Думаешь, поможет? – она на секунду задумалась. – Почему бы и нет?
Генри налил жене треть бокала, она, морщась, отпила, потом сделала еще глоток. Когда спустя пять минут бокал опустел, муж ей снова налил, а когда я уже уходил, миссис Вильсон была уже пьяна, но при этом почти спокойна.
Вернувшись в свой номер, скинул верхнюю одежду, после чего достал книгу и уселся в кресло, после чего стал медленно изучать ее, начиная с обложки и кончая последней страницей с датой издания и типографией, которая ее напечатала. Даже на первый взгляд книга была не новая и слегка потрепанная. Судя по всему, ее явно не один раз читали, об этом говорили подчеркнутые карандашом слова и фразы. Кроме этого, на полях страниц было семь коротких комментариев, типа: зря. Это лишнее. Особенно странным являлось то, что никаких указаний или сносок, к чему можно было отнести замечания на страницах, не было. Первый, пусть и детальный осмотр ничего не дал, тогда я решил изучить каждую страницу на свет, но начал с тех листов, где были подчеркнуты слова и фразы. Ничего не нашел, никаких особых пометок или намеков на выделенные слова или фразы. Отложив книгу, стал думать.
«Что мы имеем? Сказал бы, что это шпионские игры, так тут кое-что не вяжется. Ладно, начнем сначала. Уголовники пришли к художнику за книгой. Он ее сразу не отдал, поэтому они его пытали. Сразу напрашивается такой вопрос: на фига двум матерым уголовникам книга на немецком языке? Сомневаюсь, что они когда-нибудь слышали о Гете. Значит, их кто-то послал за ней. Дальше существует вероятность, что меня начнут отслеживать, если, конечно, этот кто-то сумел правильно оценить ситуацию и сделать соответствующие выводы. Если я правильно рассуждаю, то первый ход должен сделать противник. Теперь определимся по действующим лицам. Резаный. Если чекисты не будут вникать в это дело, а они, похоже, передали это дело милиции, то урка, если не дурак, следователю про книгу ничего не скажет. Ему, как вору, шпионская статья совсем не в масть, да и свалит все на Слепня. Насчет угрозы американцам? Так тут совсем все просто. Скажет, что хотел посмотреть на американские деньги, так как никогда их не видел, а тупые американцы меня не так поняли. Если он будет упорно стоять на своем, то ему дадут три-четыре года, и только потому, что он рецидивист. Этот вариант для меня самый предпочтительный, но если милиция размотает бандита и узнает, что все это случилось из-за какой-то книги, за дело возьмутся чекисты. Это плохой вариант. Особых доказательств у них на меня нет, но я буду находиться под подозрением, к тому же есть вероятность оказаться у них в подвале. Впрочем, завтра уже кое-что прояснится на допросе. Посмотрим, как поведет себя следователь. Теперь по книге. Может, ее уничтожить? Как у нас говорится: „нет человека – нет проблемы“. А если возьмут за горло? Нет, не буду с этим торопиться, только уберу куда подальше. Американское посольство? Можно, только я там никого не знаю, да и возникнут лишние вопросы. Может, тогда… у журналистов? Неплохая идея, но съездить в посольство прямо с утра необходимо. Если за мной следят, пусть знают, что я с пакетом вошел в посольство, а вышел без него. Решено. И на сегодня хватит».
Взяв книгу, я закрыл номер и отправился к журналистам. Из журналистов оказался только один Тейлор, сидевший за письменным столом. Он что-то черкал на листках, лежавших перед ним. Судя по всему, он сейчас лихорадочно правил свою статью. Журналист поднял голову и тут же опустил:
– Привет, чемпион! Завтра утром мне надо отправлять статью, поэтому, парень, сейчас не до тебя.
– А где Бен? – спросил я его, одновременно двигаясь и оглядывая их номер, в поисках подходящего тайника.
– Не знаю, – коротко ответил он, уже с головой уйдя в чтение текста.
В этот самый миг я увидел заваленный журналами и папками с вырезками журнальный столик, стоявший у стенки. Подойдя к нему, я оказался почти за спиной у Тейлора, который настолько был занят своей работой, что, похоже, забыл уже о моем существовании.
– Ты не против, если я полистаю журналы, лежащие на столике?
Он ничего не сказал и, похоже, даже не услышал меня, продолжая чиркать на бумаге ручкой. Две минуты – и книга уютно устроилась под небольшой стопкой газет и папкой с вырезками. Для приличия полистал журнал «Огонек», потом пробежал глазами по передовой статье старой, более чем месячной давности, газеты «Вечерняя Москва» от 31 декабря 1949 года.
«Разорвали цепи помещичье-капиталистического рабства Польша, Чехословакия, Болгария, Румыния, Албания, Венгрия. Сбросил с себя цепи империалистического и феодального гнета великий китайский народ. В эти знаменательные дни мы, советские люди, с особой любовью произносим имя Сталина. Ему, гениальному зодчему коммунизма, обязан наш народ, наша славная отчизна своими победами. И когда кремлевские куранты пробьют 12 часов, все советские люди от чистого сердца в едином порыве еще и еще раз скажут: Слава Сталину! Пусть долгие и долгие годы живет и здравствует наш вождь и учитель!
Новый, 1950, год не обещает ничего хорошего одряхлевшей капиталистической системе. На нее неумолимо надвигается экономический кризис. Лагерь разбойничьего империализма охвачен тревогой. Англо-американские монополисты и их подпевалы… Оголтелые империалисты усиливают свою подрывную деятельность… Эти коварные, ненасытные звери в образе людей куют оружие смерти… План Маршалла и злобная, разнузданная клевета на СССР – все это составные части агрессивного курса англо-американских поджигателей войны, направленного против СССР и стран народной демократии».
«А это разве не клевета?» – усмехнулся я, прочитав эти строки.
Отложив газету, поднялся.
– Ладно, я пошел.
Ответом
