Броня Презрения - Дэн Абнетт

Только когда Крийд понял, чему он стал свидетелем, он поверил. Приближающийся десантный корабль был подбит вражеским огнем, и бока его фюзеляжа оторвались. Пока он с визгом летел вниз, солдат пониженным давлением вырывало изнутри, и они усеяли улицы.

Крийд увидел подбитый десантный корабль за секунду до того, как он врезался в башню и испарился. Казалось, что некоторые люди, выпадающие из него, выпрыгивают.

Тела сыпались вниз, ударяясь, как зрелые фрукты. Несколько Колстековцев на земле были убиты падающими телами. Здесь была мерзкая вонь сырого мяса и экскрементов. Кровавая дымка плыла по улице.

Это заставило Крийда проблеваться.

Он низко согнулся и потер свое лицо, чувствуя острую боль от удара кнутом по челюсти. Он снова начал бормотать Я молю тебя и посмотрел на свой хронометр. В конце концов, это не было неправильным. В конце концов, проверка времени совсем не была неправильной.

Его разум отказывался принять это, но он был Гвардейцем всего лишь час. Казалось, прошли дни – ужасные, варварские дни – но, всего лишь час назад, он был чистым и опрятным, поднимающимся на платформе сквозь палубу транспортника двухметровой толщины с остальными из ТП 137, пока военный оркестр играл, а десантные корабли заводили свои двигатели.

Один час. Один час безумия и крови. Один час, более дикий, чем все часы его жизни, собранные вместе.

А он еще даже ни разу не видел врага.

ВРАЖЕСКАЯ ТЕРРИТОРИЯ

I

Даже на расстоянии они могли слышать, как гончие лают в своих загонах внутри города. Должно быть, собаки чуяли их приближение. Они содрогали бледный день своим воем.

— Собаки, — заметил Ладд, с хрустом пробираясь по вереску.

— Большие собаки, — поправил Варл с несчастным взглядом. — Фесовы большие собаки. — Ладд посмотрел на Гаунта. — Они нас учуяли, сэр?

— Ох, я уверен, что так, — сказал Гаунт, — но дело не только в этом. — Он кивнул в направлении горизонта. Далеко, за колышущейся вересковой пустошью, на западе дрожал свет, вибрирующее свечение, ярче и белее, чем бледный дневной свет и затянутое облаками небо. Это было похоже на то, как если бы гигантское зеркало раскачивалось прямо за горизонтом, ловя и отражая солнечный свет.

Это шло с берега, в четырехстах километрах от них. Это шло от места, которое Разведка Флота обозначила, как К’эздрак’атт Шет Магир, одно из восемнадцати ключевых объектов на Гереоне.

— Вот это фесовые песни и пляски, — пробормотал Варл, глядя на световое шоу.

Кантибл не был одним из восемнадцати ключевых объектов. Он даже не был одним из ста тридцати вторичных, или одним из пяти тысяч и семнадцати объектов второй фазы.

На комплексной логистической диаграмме Высшего Командования, он появлялся среди списка, обозначенного Третичные/для разведки. Легкие разведывательные, исследовательские полки и полки проникновения были отправлены впереди главных штурмовых сил, чтобы обезопасить мосты и очистить линии продвижения. Кантибл, муниципальный и административный хаб для сельскохозяйственного пояса провинции под названием Ловенса, защищал один из главных коридоров, идущих с запада на восток, между К’эздраком и центральным регионом Летрики.

Но даже это не было главной причиной, почему их отправили сюда.

Гаунт посмотрел налево и направо. Вся мощь Танитского Первого подходила широким веером по колышущемуся лугу от зоны высадки, которая находилась выше на местности. Легкая бронетехника поддержки, которая должна была встретиться с ними, с пыхтением пробиралась по проселочной дороге на юге.

Впереди был лес, затем широкие фермерские поля, а потом и сам город. Над деревьями Гаунт мог видеть толстый перст башни ратуши.

Он всегда обещал вернуться. Он всегда обещал вернуться и принести то, что сопротивление и люди Гереона заслуживали с первого дня, с самого первого Дня Боли. Он понятия не имел, какой сейчас День Боли, хотя прикидывал, что где-то в пределах двух тысяч. Слишком долго. Возможно, слишком поздно.

Гаунт не посещал эту часть страны в предыдущий раз, поэтому не мог напрямую сравнивать, но, казалось, что все здесь превратилось в мрачные руины. Все было как-то испорчено, испачкано, заражено. Небо, земля, растения, погода. Ядовитый отпечаток, которым захватчики пропитывали все.

В этой части Гереона была ранняя весна, но воздух был жарким и душным. Вересковые травы были желтыми и сухими. Слышался глухой, постоянный треск в воздухе, как будто шипело солнце.

Радиация зашкаливала. Связь по воксу была неустойчива и полна визгов и фантомных голосов.

Лес впереди выглядел так, как будто состоял из эшеля и таликса, но они выросли неправильно и были чахлыми, с ненормально отросшими деформированными ветками. Лиственный покров выглядел, как осенний, с оттенками красного и желтого. Времена года на мире перепутались.

Сельскохозяйственные угодья так же были испорчены. Мерзкий черный урожай, продукт интенсивной ксенокультуры, покрывал дальнюю сторону долины. Гаунт мог чуять спелые фрукты. Остальные участки земли, бесплодные и истощенные из-за химикатов, были выжженными и коричневыми от солнца.

Вонючая розовая корка нитратов покрывала границы загубленной земли. Невозделанные поля и мертвая земля тоже воняли.

— Бесплодная (Untillable), — пробормотала Кёрк, когда уставилась на поля. Она была плотно обернута в тяжелый защитный плащ. — Они высосут нас досуха и превратят все в Антилл.

Гаунт кивнул, хотя ему все еще было не по себе от того, что она рядом. Он говорил Фарагуту держать «специалиста» Кёрк в задних эшелонах, но оба, она и Фарагут, пошли в передних рядах сразу, как только десантные корабли опустели.

— Нам нужно все это сжечь, — сказал Гаунт Роуну.

— Сельхозугодия?

— Урожай. Весь.

— Бростин будет рад. По-видимому ты хочешь, чтобы это произошло сразу, как только мы возьмем город? Горящие поля слегка выдадут секрет, что мы здесь. — Гаунт сделал жест, как будто