Василий Головачев - Война послезавтра

— Не слышу, — подставил к уху ладонь Лю Фунчэн.

— Товарищ Лю, — начал замминистра; он был здесь самый молодой по возрасту, — мы приступили к испытаниям второго комплекса «Шандиана» в Гуандуне, вместе с имеющимися станциями в Баян-Хото и в Хотане можно будет нанести удар по Йеллоустоунскому вулкану.

— Повторите.

— По Йеллоу…

— Это гигантская вулканическая кальдера размерами семьдесят пять на пятьдесят пять километров, — перебил его глава военного института, — находится на территории национального парка в штате Вайоминг. Сейчас очаг магмы под ней начинает активизироваться, достаточно лёгкого толчка, чтобы активизация пошла быстрей.

— Результат?

— Вулкан заработает, и от парка… да и от штата вряд ли что останется.

Присутствующие заговорили разом и умолкли.

Министр погрузился в размышления.

С одной стороны, ущерб, нанесённый США, обещал быть непомерно большим. С другой — система ионосферных излучателей в стране ещё не была отлажена, иначе не пришлось бы просить помощи у России. С третьей — ему дали понять, что Кормчий недоволен министерством. Надо было реагировать.

— Хорошо, начинайте подготовку системы, — нарушил молчание Лю Фунчэн. — Все расчёты предоставить мне через семь… Нет, через пять дней, ко дню рождения вождя. Всё понятно?

— Так точно! — единовременно выдохнули приглашённые.

Подмосковье, г. Королёв

7 июня, утро

Их поощрили, всю группу, «за умелые действия при проведении исследований ионосферы» над территорией Китая.

— Получаете увольнение на трое суток, — сообщил Семёнов Афанасию. — Можете убыть с территории центра в любом направлении.

Афанасий сразу подумал о поездке на родину, чтобы встретиться с Дуней и загладить несуществующую вину за то, что он уехал и не попрощался. Но посмотрев на Олега, после того как известил его об увольнении, понял, что и майору пришла в голову та же мысль.

— Давай рванём вместе, — предложил школьный друг, угадав направление мыслей Афанасия. — Она обрадуется.

— Тебе — может быть, — мрачно отказался Афанасий. — Мне вряд ли. Так что езжай один, передавай привет.

Олег уехал тотчас же, как только получил разрешение начальника управления.

Афанасий остался в Королёве, не зная, куда себя деть и чем заняться. Дохлый уехал в Москву, операторы «Коршуна» тоже разъехались кто куда, а с оставшимся на базе сержантом Бугаевым особенно встречаться не хотелось. Не потому, что он был каким-то недалёким или равнодушным, простым как глыба гранита, а потому, что Афанасий не видел пока тем, которые заинтересовали бы обоих.

Проспав сутки после возвращения из Благовещенска, Афанасий позвонил деду и встретился с ним пятого июня в лаборатории, где старику выделили отдельный рабочий стол, вручили компьютер и открыли доступ ко всем мастерским СЛЭФА, чтобы он мог пользоваться любыми станками, технологическими линиями — по заявке и складом.

Увидев внука, Геннадий Терентьевич с неохотой оторвался от громадного, почти метр в поперечнике, монитора, в глубине которого виднелась какая-то схема.

— Ходют тут всякие, — проворчал он, — отрывают от дела.

— И я тебя люблю, дед, — развеселился Афанасий. — Я гляжу, ты тут освоился.

— Да уж, база у них не чета моему сараю.

— Так ты собираешься домой или нет? Сам же говорил — за домом следить надо, хозяйство, огород.

— Мишка Ходченков пока смотрит, я ему звонил.

— Про Дуню не спросил?

— А чего про неё спрашивать? Девка на выданье, сама решит, с кем ей жить.

Афанасий бросил взгляд на экран.

— Новый СВЧ-генератор?

Геннадий Терентьевич оживился.

— Догадливый… это генератор ионосферного пробоя — сердце нового излучателя, будет прошивать любую вашу ПНД как молния.

— Ты уже местную терминологию освоил?

— А чего в ней хитрого? С физикой плазмы я сталкивался не раз. Ну, а ты где бродишь?

— В Китае был.

— В Китае? — удивился старик. — Каким ветром тебя туда занесло?

— Тем самым — ветром ПНД. Американцы устроили над городом Кайфэн зону низкого давления, пришлось лететь и нейтрализовать.

— Успешно?

— А то, зря, что ли, мы туда наш красавец «сто седьмой» гоняли. — Афанасий вдруг подумал о подарке старика. — Слушай, дед, не мог бы ты увеличить дальность выстрела моего маузера?

— Зачем тебе?

— Да случаи разные в жизни бывают. Я о деле думаю, имей мы неймс помощней, не просили бы помощи у ракетчиков.

Афанасий тут же пожалел о сказанном, старику ни к чему было знать о конфликте с китайскими лётчиками, но Геннадий Терентьевич не обратил внимания на его промашку.

— Ладно, помаракую, как можно всунуть в маузер аккумулятор помощнее. Всю начинку, наверно, менять придётся, параметры рассчитать.

— Считай.

— Он у тебя с собой?

Афанасий кинул взгляд по сторонам, но закуток деда был с трёх сторон отгорожен от остального помещения белыми пластиковыми панелями, и разговаривающих никто не видел.

— Сейф у тебя есть?

— Конечно, вон в стену вделан.

Афанасий вытащил маузер, протянул старику.

— Спрячь, не надо, чтобы кто-то застукал тебя за переоснащением маузера. А мне он, чует моя душа, ой как пригодится.

— Ладно, сделаю и позвоню.

Уходил из лаборатории Афанасий с хорошим настроением, хотя мысли то и дело сворачивали к Судиславлю, где Олег наверняка нашёл повод встретиться с Дуней, и это навевало тоску.

Приказав себе забыть «обо всех Одуванчиках Судиславля и о том, что их связывает», Афанасий поехал на старую служебную квартиру в Москву, которая всё ещё принадлежала ему.

— Пока мы тебе не найдём приличное жильё в Королёве, поближе к центру, — сказал ему Семёнов, — можешь пользоваться старым, с твоим бывшим начальством согласовано.

Пройдясь по комнатам квартирки, не ставшей более уютной за это время, он нашёл в шкафу зелёное кимоно, оставшееся то ли от Светы, то ли от Люды, хотел выбросить, но передумал, повесил обратно. Снова потянуло в известную сторону, без женских ласк жить становилось трудней, Люда ушла почти месяц назад, и отсутствие женщины становилось проблемой. Но Афанасий героически давил в себе желание развлечься. Перед мысленным взором возникало недоверчивое, осуждающее лицо Дуни, и сердце начинало танцевать самбу. Если ему и нужна была женщина, то иной кандидатуры он не видел.

Так прошло два дня: он спал, пил кофе по утрам в кафе «Солнечное», звонил бывшим сослуживцам, встретился с ними в компании с Дохлым, который, по его словам, помогал переезжать сестре, гулял по паркам, подспудно ища в компаниях молодых девчонок фигурку Дуни, сердился на себя, а шестого июня в ресторане «Гулливер» познакомился с девушкой Катей, чем-то похожей на Дуню. Но очарование знакомства длилось всего один вечер, к ночи он уже забыл о Кате, злорадно подумав — в пику Олегу, — что отпуск заканчивается, и тому пора ехать обратно.

Однако Олег удивил, позвонив рано утром седьмого июня, чего сам Афанасий, собравшийся ехать в Королёв, от него не ожидал.

— Привет, старик, спишь небось?

Афанасий, привыкший вставать рано, посмотрел на часы: стрелки показывали семь утра.

— Встаю. Ну, как съездил?

— Нормально, отдохнул, с Вовкой Спириным встречался, с девчонками из класса, в баню ходил каждый день.

— К Вавиным?

— А у них лучшая баня в Судиславле, бассейн с холодной ключевой водой, веники. Кстати, Дуня в Москве.

До Афанасия не сразу дошёл смысл сказанного.

— Как в Москве? Почему в Москве?

Следующая мысль была схожа с ударом в ухо: она приехала жить с Олегом!

— Ты… с ней…

Олег засмеялся.

— Представляю, какое у тебя сейчас лицо. В «Экспоцентре» на Краснопресненской набережной проходит выставка ремесленных изделий, которую устраивает ассоциация «Народные художественные промыслы России», съезжаются мастера со всех концов страны, а Дуня входит в делегацию мастеров от Костромской губернии, она лучшая мастерица по шитью серебром и золотом.

От сердца отлегло.

— Я уж было подумал…

— Успокойся, она раньше уехала, пятого июня, а я только что вернулся. Она и тебе привет передавала. Сегодня как раз состоится открытие выставки, их экспозиция в третьем павильоне, не хочешь посетить?

Афанасий досчитал до трёх.

— Предлагаю поехать на моей машине, где тебя подхватить?

— Я на своей приеду, всё равно потом в Королёв ехать, встретимся у входа в павильон часов в одиннадцать, раньше выставка не откроется.

— Хорошо. — Афанасий бросил айком на тумбочку и выбросил вверх сжатый кулак, что означало: мы победим!

Вытерпел он оставшееся до встречи время с трудом. Подмывало выехать пораньше и первым отыскать Дуню в павильоне, но это было бы не по-мужски, и он сдержался.