Атлантика - Ян Анатольевич Бадевский

сжатый кулак. Из костяшек пальцев росли сантиметровые шипы, тускло поблескивающие в лесном сумраке.

Что происходит?

Это вклинился Док.

Опека над новичком еще не закончилась, хотя присутствие врача и было сведено к минимуму. Борис контролировал только боевые симуляции.

Ничего. Сбой в настройках.

Вилкас выпрямился. Всем своим видом оператор говорил: вставай, дерись. Ты же мужик.

Стараясь игнорировать боль в поврежденной ноге, Денис провел экстренную диагностику. И запустил перестройку раздробленной коленной чашечки. К счастью, ничего общего с человеческой анатомией машина не имела. Сочленения и узлы обладали схожим функционалом с биологическими аналогами, но незначительные повреждения можно было восстановить. Пока внутренние ресурсы позволяли.

Чашечку система посчитала серьезным повреждением.

Перед глазами Дениса побежали цифры обратного отсчета. Время, оставшееся до полной реконструкции.

«Лицо» мясника, управляемого Вилкасом, ничего не выражало. Собственно, и лица-то не было. Просто голова, усеянная точками анализаторов и выращенных камер. Условные глаза, условная форма черепа.

Добить Дениса было легко.

Но Вилкас хотел показательной казни. Демонстрации собственной силы. Возможно, они стали бы друзьями. Или — коллегами. Но куратором новобранца была Снежана. Стародавний враг лучшего оператора «Барракуд». Ничего личного.

Пятьдесят четыре секунды.

Решив не дожидаться реконструкции, Денис удлинил левую руку мясника. Вырос острый шип, нацеленный в бок оппонента. Вот только опытный поединщик был готов к такому приему. Сдвинувшись по скользящей к траектории атаки, Вилкас шагнул вперед. И ударил ногой в челюсть Дениса. В то место, где находилась бы человеческая челюсть.

Мясника швырнуло на торчащие обломки арматуры. Ребристый штырь пробил бедро насквозь.

Лютая боль.

Вой систем безопасности.

Почему у меня нет брони?

Наверное, это было произнесено вслух.

Это спарринг. Здесь нет брони, дурачок.

Противник неумолимо приближался. Денис отстраненно подумал, что он сейчас смахивает на жука, пришпиленного булавкой к музейному стенду. Идиотское сравнение.

Еще он успел подумать о «неумолимом приближении».

Штамп какой-то.

А потом Дениса выбросили из симулятора. Именно выбросили — без плавного перехода и отключения виртуальных боевых систем.

Он лежал на койке, хватая ртом воздух. Боль продолжала пульсировать в бедре и колене. Ныла челюсть. Его забыли предупредить о порогах чувствительности и последствиях их выставления в ноль. Голова плохо соображала, мысли перемешались в сумбурную кашу. Кто это мог сделать? Зачем потребовалось драться с полным контактом?

Сердце глухо колотилось в ребра.

По вискам стекал пот.

Дверь отъехала в сторону — на пороге появился Док. Откуда у него доступ к заблокированной чужой каюте?

Борис стремительно пересек жилое пространство и оказался рядом с кроватью оператора. Присел на корточки, приблизил лицо. Денис увидел зеленый огонек в глубине зрачка незваного гостя. Или показалось? Беглый осмотр. Затем — едва ощутимый укол. Денис даже не заметил, как врач извлек из кармана своего халата инъектор.

— Опять? — вырвалось у оператора.

Тяжелая ладонь легла на плечо.

— Спокойно. Это транквилизатор.

— Ты меня усыпить хочешь? — Денис незаметно для себя перешел на «ты». Впрочем, корабельного врача это не смутило.

— Без седативного эффекта, — пояснил Док.

— А так бывает?

Врач хмыкнул.

— Бывает.

Денис попытался выпрямиться, но его удержали.

— Потерпи маленько.

— Как вы вошли?

Борис укоризненно посмотрел на глупого оператора.

— Я имею доступ ко всем каютам. Экстренный, разумеется. Факт вторжения фиксируется у капитана, после чего пишется объяснительная. И да, можно на «ты», я не против.

Оператор кивнул.

Вот оно как. Если очень хочется, то можно. Впрочем, подобные взломы оправдывались суровой необходимостью.

Боль схлынула.

Док с интересом наблюдал за пациентом, который больше не пытался дергаться. Оператор лежал, лениво изучая потолок. Мир становился дружелюбным, понятным и комфортным. Страх смыло волной спокойствия.

— Вот и ладушки, — Борис улыбнулся. — Теперь ты с нами, дружище.

— Это ведь понарошку, — неожиданно для себя произнес Денис. — Всех этих повреждений нет, я находился в симуляторе. Почему я испытывал боль?

— Подключения не было, — согласился врач. — Но давай разберемся в природе болевых ощущений. Что это такое?

Денис пожал плечами:

— Сигнал.

— Верно. Информация, циркулирующая по периферической нервной системе. Ты порезался — рецепторы возбуждены.

— И что из этого следует? — не понял Денис.

— Информация — палка о двух концах. Она может передаваться и от мозга к рецепторам. Ты думаешь, что тебе раздробили колено. Разум не воспринимает различий между реальной и виртуальной угрозами. И возбуждает рецепторы. Как при обычной травме.

Денис не перебивал.

— Пороги чувствительности, — напомнил Док, — для того и существуют, чтобы ограничить этот информационный поток. Не подвергать оператора опасности.

— Какой?

— Получить болевой шок, разумеется.

— Но их отключили, — в голосе Дениса прозвучала претензия.

Борис вздохнул.

— Симуляторы позволяют изменять настройки. Это могут делать спарринг-партнеры и Фишер. Больше никто.

— А разве мое разрешение не требуется?

Док покачал головой.

— Настройки редактируют пороги для обоих бойцов. Автоматически. Вилкас тоже испытывал боль, когда ты проткнул ему голень. Он сознательно пошел на этот риск.

Денис кровожадно улыбнулся.

Хоть одна приятная новость за весь день.

— Ты чего? — не понял Борис.

— Да так…

Врач поднялся.

— Ладно, мне пора.

— Послушай, — остановил эскулапа Денис. — А разве за такие фокусы у вас не наказывают? Вилкасу ничего не светит?

Док ответил, не оборачиваясь:

— Светит. Недельный запрет на спарринги и замедление прокачки опыта. А если бы с тобой что-то случилось, он оплатил бы лечение.

Дверь тихо задвинулась на место.

Круто, подумал Денис. Лучшему оператору модуля замедлили прокачку. Ему и так некуда спешить.

Хотелось задать еще один вопрос, но Денис не успел. Его интересовала реальность. Подключение к мяснику тоже осуществляется с полным двусторонним контактом? Если неведомая тварь откусит АБСУДу полкрыла, что произойдет с оператором? Думать об этом не хотелось, но мысль не давала покоя. Предположим, Фишер следит за сохранностью оборудования и служебным рвением подчиненных. Боль — хорошая мотивация в полевых условиях. Из тебя делают собаку Павлова, чтобы не завалил миссию.

И вообще — что дешевле? Стоимость мясника или жизнь модифицированного оператора? Чем Фишер пожертвует в первую очередь?

Чтобы отвлечься от неприятной темы, Денис запустил ментальный интерфейс. Хотелось посмотреть, что происходит с очками опыта. И предчувствия его не обманули — столбик после схватки с Вилкасом полностью заполнился. Очередной уровень позволил развить пропускную способность нейронов и открыть первую ступень навыка «Шипы». Теперь Денис мог сокрушать противников легированной сталью и регулировать степень заточки.

Глава 26

Утренние тренировки его бесили.

Подъем в шесть, контрастный душ, после этого — бегом на полётку. Именно бегом, это фиксируется и влияет на очки опыта. Злые и полусонные члены экипажа модуля вынуждены отжиматься, прыгать, разогреваться и растягиваться всеми доступными способами. Плюс перекаты, наклоны и дыхательные упражнения. Руководит этим